Ювелирная работа

* * *

Денек стоял не хуже вчерашнего. Вот бы все лето было таким! Свежий легкий ветерок – и никакого тридцатиградусного зноя, от которого не знаешь куда укрыться.

А ведь последние несколько лет солнце на Нижней Волге будто взбесилось. Самое теплое время года превращалось в душегубку под открытым небом. Можно было с ума сойти. Ад кромешный. Сначала ждешь с нетерпением, когда же растает снег, сойдет грязь и можно будет скинуть шубу и плащ. А потом не знаешь, куда от всего этого деться, и в душе начинаешь молить – поскорее бы осень. Зато на этот раз грех было жаловаться.

Перед тем как засвидетельствовать свое почтение кареглазому господину с усами, которому, увы, что-то часто не везет, Лариса мимоходом, или, если точнее, мимоездом, посетила пару-тройку магазинов. Она провела небольшой сравнительный экспресс-анализ на предмет соответствия их ассортимента и своих желаний, распаленных утренним просмотром журналов мод. И, в общем-то, через каких-то полтора-два часа она наконец достигла намеченной цели. Ничего удивительного в этом не было – благо со средствами у нее обычно никаких проблем не наблюдалось.

Довольная покупками, Лариса отправилась по адресу, указанному господином Гусько. Въехав во двор желтой пятиэтажки и приблизившись к нужному подъезду, она почти столкнулась с каким-то странным человеком, появившимся из распахнутых дверей. Он сразу привлек ее внимание и своим внешним видом, и необычной манерой держаться.

Высокий блондин, изможденно худой, отчего нос на лице казался несколько великоватым и слишком заостренным. Он посмотрел на нее таким настороженным, можно сказать, испуганным взглядом, будто Лариса, вышедшая ему навстречу из машины, представляла собой приближающуюся опасность – источник потенциальной угрозы. Над левой бровью незнакомца, чуть касаясь ее, красовался, если можно так выразиться, довольно заметный шрам. И с той же стороны лица легко можно было увидеть возле самого уха темное родимое пятно, размером почти в полногтя.

Хотя шел он не очень быстро, во всем его теле, во всех движениях ощущалось нечто суетливое. Глаза изучающе бегали по сторонам. Движения были какими-то неестественными, будто у куклы-марионетки. Словом, как выразилась бы нынешняя молодежь, «чувак был явно не в себе».

Лариса не могла удержаться и, оглянувшись, посмотрела в спину удаляющегося на пружинящих ногах человека. Войдя в подъезд, поднялась на третий этаж. Дверь квартиры Гусько была приоткрыта. Лариса на секунду остановилась, решая, как ей поступить: войти сразу или, может быть, сначала все же нажать кнопку звонка. Придя к выводу, что позвонить все-таки стоит, она так и сделала. Никто не отозвался. Гостья, чуть помедлив в нерешительности, переступила порог.

– Виталий Павлович, вы дома? – позвала она громко, но ответа не последовало.

– Кто-нибудь здесь есть? – повторила она вопрос.

Однако лишь тишина была ей ответом: никто не отозвался на вопросы Ларисы.

«Ладно, подождем, – решила она. – Раз дверь не закрыта, значит, он где-нибудь поблизости. Может быть, вышел в магазин за сигаретами и сейчас вернется».

Она стояла в ожидании отлучившегося хозяина, оглядывая прихожую и комнаты через открытые двери, насколько хватало глаз.

Квартира носила следы евроремонта и всевозможных многочисленных улучшений в виде подвесного потолка, новых оконных рам из пластика, стенного шкафа и нестандартной для подобных жилищ планировки. Было видно, что тот, кто здесь жил, дорожил этим местом и прилагал все возможные усилия, чтобы привнести в отпущенные квадратные метры родного очага как можно больше удобств. Надо сказать, хозяину это удалось – все выглядело весьма респектабельно и современно. И все это, однако, резко контрастировало с внешним видом незатейливой хрущевской пятиэтажки.

Лариса подождала с минуту, изучая достопримечательности прихожей Гусько. Хозяин так и не объявлялся. «Куда же он мог запропаститься?» – Она уже не скрывала раздражения. И наконец в нетерпении сделала несколько шагов в сторону открытой двери, заглянув в комнату. То, что предстало перед ее взглядом, могло ошарашить кого угодно.

Справа от двери, вытянувшись вдоль книжного шкафа на полу, лежал хозяин квартиры, ее вчерашний знакомый. Голова его была вся в крови. Крови было достаточно и под головой – ее натекла целая лужа. Руки Гусько были вытянуты словно по швам.

Вероятно, Виталий Павлович рухнул плашмя, подобно оловянному солдатику. При виде такой картины Лариса, глубоко вздохнув, невольно ахнула. Перед глазами все поплыло, а пол под ногами покачнулся, подобно палубе корабля.

Отвернувшись и прислонившись спиной к косяку двери, чтобы не упасть рядом с Гусько, она долго пыталась взять себя в руки, усилием воли стараясь подавить овладевшие ею эмоции. Трудно сказать, сколько она так простояла. Но наконец самообладание победило волнение, голова была способна соображать. Лариса еще раз взглянула на окровавленную голову, все тело, обвела взглядом комнату.

«Вот черт! – выругалась она неожиданно для самой себя и спохватилась: – Может, он еще живой?»

Она подошла к Гусько и пощупала пульс. Увы, его не было. Как и дыхания.

Лариса подошла к телефону, сняла трубку и набрала служебный номер майора Карташова.

– Да, – услышала она в трубке.

– Олег Валерьянович, это ты?

– Я.

– Слушай, Олег, это Лариса. Ты мне очень нужен…

– Что случилось, Лара? – В голосе Карташова не было и толики обеспокоенности.

Он уже привык, что с его подругой время от времени приключаются какие-то неприятности, из чего, впрочем, она довольно умело и без потерь выбирается.

– Тут человек лежит весь в крови. Похоже, уже мертвый, – объяснила она.

– Какой человек? Где лежит? Ты откуда звонишь? – сыпались вопросы майора. Он повысил тон и тем самым мешал Ларисе связно рассказать о случившемся.

– Здесь, – ответила Лариса и продиктовала Карташову адрес.

– А ты что там делаешь? Постой, он что, твой знакомый? – Олег Валерьянович, получивший звание майора во многом благодаря Ларисе, увы, не слишком продвинулся в развитии своих аналитических способностей и временами задавал ненужные и, главное, неуместные вопросы.

– Ну, не то чтобы знакомый… ну, не знаю, – она замялась. – Я его второй раз в жизни вижу. Короче, тут я и он. И все.

Внутри Ларисы закипало раздражение от непонятливости и занудства, которыми, по ее мнению, страдал майор.

– А как хоть его зовут, ты знаешь?

– Гусько Виталий Павлович. Это хозяин квартиры.

– Ладно, жди меня там и ничего не трогай, я тебя прошу. Сейчас вызову дежурную группу и подъеду. Сможешь подождать?

– Хорошо, только давай побыстрее, а то мне тут как-то одной не по себе, – попросила Лариса.

– Ладно, ладно, – пообещал майор и еще раз наставительно повторил: – Ты только ничего там не трогай!

* * *

Стоя в чужой квартире, растерянная Лариса не знала, что ей делать дальше. Не трогать – так не трогать. Что, так теперь и замереть, как памятник выдающейся личности посреди городской площади?..

«Нет, это все-таки хорошо, что среди ее знакомых есть такой человек, как Олег, – подумала она. – Однако и сыграл со мной злую шутку его величество случай!»

Мало-помалу, несмотря на неординарность ситуации, к Ларисе вернулись хладнокровие и уверенность, присущие ее неугомонному характеру. Осторожно, но в то же время энергично шагая, она первым делом двинулась к входной двери и, кулаком прикрыла ее поплотнее, но не до конца. Затем принялась обследовать квартиру.

На первый взгляд все кругом было вполне обычно. В комнатах и на кухне царил почти что образцовый порядок. Никаких следов борьбы или поспешных поисков.

Лариса вновь подошла к трупу Гусько. Внимательно осмотрев его, она пришла к выводу, что хозяина, чувствовавшего себя в совершенной безопасности под сенью подвесного потолка, кто-то вдруг, прямо как в страшной сказке, совершенно неожиданно ударил сзади по голове чем-то твердым и тяжелым, раскроив череп. У него, бедняги, наверное, в глазах свет померк быстрее, чем в выключенной электрической лампочке. Как-то все же не укладывается в голове – совсем недавно разговаривала с человеком по телефону, рассчитывала на продолжение знакомства, а теперь…

Прошло, наверное, четверть часа, прежде чем появился Карташов со своими братьями по оружию.

– Здравствуй, Лара, ну как ты тут? – обратился он к ней первым.

Лариса сделала движение рукой в сторону Гусько, полагая, что это будет наиболее исчерпывающий жест в данной ситуации.

Карташов хмуро осмотрел мертвого и сказал одному из своих спутников:

– Коля, давай, принимайся за дело.

Невысокий квадратный Коля в рубашке военного покроя с короткими рукавами, но без погон, тут же принялся отдавать распоряжения и делать указания, распределяя между прибывшими работу. Кто-то принялся тщательно и скрупулезно изучать место преступления, кто-то отправился опрашивать соседей. А совсем молодой паренек-практикант пристроился за столом, чтобы составить протокол осмотра места происшествия.