Бесплатный сыр – в мышеловке

– Почему? – Лицо оператора огорченно вытянулось.

– А ты разве не в курсе? Ко мне сегодня приехал армейский друг.

– Ну и что? – попытался настаивать Павлик. – Втроем посидим, а спать я могу и на полу.

– Не можешь, на полу я сам спать буду. А третьей постели у меня просто нет.

– Костя, – не отставал Павлик, – у тебя же диван раскладывается, разве ты не можешь со своим другом вдвоем улечься?

– Павел, – не выдержала Галина Сергеевна, – нельзя же быть таким неделикатным! Тебе уже отказали дважды, поэтому должен же ты понять, что будешь лишним. Может быть, Костику хочется с армейским другом вдвоем посидеть, повспоминать старое, а ты будешь мешать.

– Да-да, – ехидно ввернула Лера, – скрипач не нужен.

– Не в этом дело, – досадливо поморщился Костя. – Пашка нам не помешал бы. Дело исключительно в спальных местах, так как я со своим другом в одной постели спать не могу, не те у нас отношения.

– Ой, – выдохнула я, воззрившись на водителя.

– К-костя, – слегка заикаясь от удивления, спросила Галина Сергеевна, – к-как это понимать?..

Дальше развивать свою мысль она не стала, так как представить Шилова в голубой ипостаси просто не могла.

– Да ну вас! – рассердился Костя. – Просто мой друг – женщина.

– О господи, – с облегчением вздохнула я. – Так бы и говорил – подруга. А то заладил: друг, друг! Тут поневоле всякие мысли в голову лезть начнут про не те отношения.

– Ирина Анатольевна, – дернулся Костя, – уж от вас-то я таких намеков не ожидал.

– Ну извини, – смутилась я. – В следующий раз выражайся яснее.

– Простите, – теперь пришла очередь смущаться Шилову. – Просто Катю у нас в части никто как женщину не воспринимал, а кто пытался, тот очень быстро раскаивался. Поэтому я и привык относиться к ней как к другу и называть так же.

– И куда же мне теперь деваться? – спросил Павлик в пространство. – Неужели мерзнуть всю ночь? Я ведь, между прочим, на тебя, Костя, надеялся и запасным вариантом не озаботился.

– Какой ты непредусмотрительный, Паша, – укорила его Галина Сергеевна. – Ладно, не ной: переночуешь у нас, если тебя устроит раскладушка.

– Галина Сергеевна! – возопил воспрявший духом оператор, перед внутренним взором которого больше не маячила перспектива холодной ночевки. – Вы лучшая из представительниц женского пола, а я ваш вечный раб.

– Ну-ну, – саркастически хмыкнула режиссер. – Ты насчет вечности не поторопился? Она ведь ой какая длинная…

– Ну, – протянул Павлик, – по крайней мере, я готов исполнить ваше любое желание.

– Тоже неплохо, – согласилась Галина Сергеевна. – Исполняй. Повелеваю: немедленно помирись с Лерой, так как сил моих больше нет смотреть на ее кислую физиономию.

При этих словах Лера гордо вскинула подбородок и поджала губы, всем своим видом показывая, что в Павликовых извинениях не нуждается. Однако тот явно обрадовался возможности одним махом уладить два дела: помириться с Лерой, как было приказано, и дешево расплатиться за ночлег.

– Лерочка! – театрально взвыл оператор, вывернувшись назад, как только смог, и молитвенно сложив руки. – Прости недостойного, посмевшего вызвать на твоем лилейном челе морщинку и лишившего окружающих твоей лучезарной улыбки. Не заставляй меня горестно биться головой о стену и пугать своими стенаниями наших коллег!

– Интересно было бы на это посмотреть, – ехидно процедила Лера – это были ее последние капли обиды, перед тем чтобы оттаять окончательно. – Ладно, считай уж, что ты прощен.

– Все, господа, – подвела я черту ко всеобщей радости, так как мы уже подъезжали к телецентру. – Прекращаем этот показательный балаган и разбегаемся по своим делам. Павлик и Костя – за батареей, а дамы за мной в кабинет.

– Ирина, а вы ничего не забыли? – окликнула меня вышедшая из машины Лера.

– А что я могла забыть? – Я замерла на полдороге.

– К Косте приехал армейский друг, – со значением протянула наша помощница, упирая на слово «армейский».

– А я здесь при чем? – До меня все еще не доходило.

– О господи! – закатила глаза Галина Сергеевна. – И это я должна напоминать тебе о твоей затее! Ирина, напряги извилины: армейский друг, который подруга, ну?

– О, извините, – смутилась я. – Это пироги Людмилы Ивановны так плохо повлияли на мои умственные способности.

– Ты еще скажи, что любой творческий человек должен быть злым и голодным, а не только поэты, – съехидничала наш главный режиссер.

– Нет, наверное, только телеведущие, вроде меня, – я буркнула последнюю отговорку и обратилась заговорщицки к Косте: – Скажи, а твоя армейская подруга надолго приехала?

– Да, у нее в Тарасове довольно много дел, так что две-три недели она здесь пробудет.

– Замечательно, – мурлыкнула я с выражением хищной кошки, заметившей дичь. – А ты мог бы привести ее завтра к нам в студию?

– Могу, – пожал плечами Костя, – а зачем?

– Хочу пригласить ее поучаствовать в нашей передаче. Как ты думаешь, она согласится?

– Понятия не имею. Вообще-то Катя не очень любит публичность…

– Это поправимо, – махнула я рукой. – Ты только приведи, а уж я постараюсь ее уговорить.

– Хорошо, Ирина Анатольевна, до завтра.

– До завтра, Костя.

Я наконец-то выбралась из машины вместе с Галиной Сергеевной, которая всю дорогу до нашего кабинета рассматривала меня как редкий музейный экспонат и не бросила своего занятия даже после того, как мы расселись каждая за свой стол.

– Галина Сергеевна, – не выдержала я, – у меня что, прическа не в порядке?

– Все у тебя в порядке, – вздохнула она. – И даже более чем… Я вот смотрю на тебя и думаю: ведь не хотела я связываться с твоей военной передачей, как бог свят не хотела, а не выдержала. Веревки ты из людей вьешь, Ирочка.

– Разве? – немного рисуясь, переспросила я. – Ничего такого я за собой не замечала.

– А тебе и не надо замечать, само собой все получается. Ладненько, я так понимаю, что теперь, когда героиню ты практически нашла, передача с Людмилой Ивановной тебя больше не занимает, а потому ложится целиком и полностью на наши с Лерой хрупкие плечи?

– Ну почему же? – возмутилась я. – Про старушку мы все доделаем вместе, а с Костиной подругой я встречусь завтра, пока Павлика не будет, и постараюсь договориться на следующую неделю. Все пойдет по графику.

– Да? – скептически осведомилась Галина Сергеевна. – Ну-ну, твоими устами да мед бы пить, а вот мое сердце чует, что все пойдет кувырком.

– Перестаньте, – отмахнулась я, – зачем вам лавры Кассандры? Что будет, то и будет.