Капризная игрушка

Он, конечно, тоже заметил скептическое отношение Соболева к Ларисе и посчитал за лучшее свернуть данный разговор.

– Я уже подумал над этим и нашел хороший выход. Сегодня у меня в доме состоится небольшая вечеринка, на ней будут и моя жена, и Валерий Дмитриевич, и Алена. Кроме того, мой младший брат и еще несколько друзей. Вот практически весь круг моего общения. За исключением, конечно, деловых связей и дальних родственников. Я счел возможным пригласить вас к себе, если не возражаете. Там вы сможете поближе познакомиться со всеми и убедиться, что эти люди не имеют…

– Я вас поняла, спасибо, – ответила Лариса, поднимаясь. – Только скажите мне, пожалуйста, ваш адрес.

– Евгению он прекрасно известен, – сказал Соболев. – Вы же придете вместе?

Лариса уже открыла было рот, чтобы сказать, что у нее совсем другие планы, но не стала. Ей не хотелось, чтобы у людей возникли какие-то вопросы насчет их с мужем отношений. Пусть в глазах посторонних все будет комильфо.

Она, конечно, сильно сомневалась, что Котов с честью поучаствует в этом мероприятии, и твердо решила провести с ним соответствующую беседу перед визитом к Решниковым.

«Не хватало еще там опозориться!» – думала она, выходя из кабинета.

Алена, листающая журнал, не поднялась ей навстречу, чтобы проводить до дверей. Она лишь пробормотала «всего хорошего», не поднимая глаз. Лариса вышла на улицу и, сев в машину, поехала в ресторан.

Глава 2

Квартира Решникова находилась в новом элитном доме так называемого «тихого центра». Эта территория еще совсем недавно была застроена убогими, отжившими свой век деревянными домишками и недалеко от них ушедшими каменными, состоявшими из уймы коммуналок. Сейчас район начал преображаться, лачуги посносили к чертовой матери, и на их месте появились громадные, построенные по последнему слову архитектуры многоэтажные дома. Жили здесь в основном люди богатые – бизнесмены, чиновники и прочие представители элитных слоев.

Квартира Решникова была двухуровневой и занимала два этажа. Прием происходил на верхнем этаже, во внушительных размеров гостиной.

Жена Решникова, Фаина, внешне оправдывала характеристику, данную ей Котовым. Это была высокая, худая брюнетка с резкими чертами лица, с плоской грудью. Черное платье еще больше подчеркивало ее худобу и вообще делало эту женщину похожей на хищную птицу. Лариса отметила, что взгляд Фаины не отличался приветливостью, улыбалась она как-то нехотя и словно из-под палки. Хотя хозяйка квартиры и старалась выдерживать требуемые для данного мероприятия светскость и гостеприимство. На вид этой женщине было под сорок. Морщины уже стали, увы, непременным атрибутом ее внешности, и она старательно пыталась их скрыть под мощным слоем косметики.

Соболев, как и днем на работе, выглядел человеком серьезным и озабоченным. Ларису он встретил недоверчивым и даже подозрительным взглядом, хотя в глазах все же проглядывало любопытство. В них можно было прочесть что-то вроде «ну что, расследуем? Ну-ну, посмотрим, что вы можете…».

Он стоял у окна рядом с высокой русоволосой женщиной лет под тридцать. У нее были невыразительные черты лица, тем не менее очень правильные и не лишенные благородства. Некая порода чувствовалась в посадке головы, в осанке и манере держаться. Она уловила взгляд Соболева, обращенный на Ларису, и тихонько что-то сказала ему, видимо спрашивая, что это за женщина.

– Позвольте представить вам Котова Евгения Алексеевича, – раздался густой голос хозяина дома.

На этот возглас обернулась и еще одна пара, стоявшая в другом углу, – грудастая блондинка и тощий, желчный господин в очках.

– Титов Сергей, стоматолог, – протянул руку очкарик. – Моя жена Катя.

Блондинка выдавила из себя некий смешок и игриво посмотрела на Котова. Евгений ответил ей снисходительной усмешкой и важно представил всем Ларису.

– Моя, так сказать, половина, – сказал он. – Директор ресторана «Чайка».

Тем временем русоволосая женщина подошла ближе к образовавшемуся вокруг Евгения с Ларисой кругу и представилась сама:

– Меня зовут Лиза. Лиза Тихомирова.

Лариса ответила стандартное «очень приятно», и тут же раздался звонок.

– Кажется, это Алена, – мгновенно отреагировал Решников и поспешил к лестнице на первый этаж.

Фаина проводила его насмешливым взглядом. Вскоре снизу послышались оживленные голоса и смех. А следом в комнату вошли уже знакомая Ларисе Алена в сопровождении вертлявого субъекта с хвостиком из жидких светлых волос. На его лице выдавался большой нос, и вкупе с продолговатым овалом физиономии это делало его похожим на какого-то грызуна.

– Очень приятно, Игорь… Очень приятно, Игорь, – суетливо бормотал он, отвечая на приветствия гостей.

– Это мой бойфренд, я вам много о нем рассказывала, – прощебетала Алена. – Игорь Осокин, репортер областной криминальной газеты.

Компания заинтересованно и несколько удивленно вытаращилась на Осокина.

– Я работаю там всего месяц и не могу считаться зубром криминальной хроники, – пояснил вертлявый субъект, не желая, видимо, вступать на стезю разговора на профессиональную тему.

Алена как-то по-свойски прошла в комнату, утащила следом за собой Игоря и плюхнулась на мягкий диван.

– О, новые журнальчики, – удовлетворенно отметил Игорь и тут же принялся их листать.

– Ну вот, снова уткнулся, – недовольно проговорила Алена, но тут же махнула на Игоря рукой и с детской непосредственностью заявила, болтая ногой: – А скоро за стол-то? Ой, я такая голодная!

– Сейчас, сейчас, – засуетился Решников. – Все давно готово.

– А Роман уже здесь? – спросила Алена.

– Да. Он как бы отдыхает в спальне. Сказал, что скоро выйдет. Шумное общество, по его словам, утомляет его нежную творческую натуру, – с иронией проговорил Соболев.

В этот момент Фаина громко провозгласила:

– Господа, прошу к столу! А то потом будете рассказывать, что хозяйка заморила вас голодом!

Сказано это было вроде бы в шутку, но Лариса заметила, что при этом Фаина бросила на Алену холодный и враждебный взгляд и чуть презрительно улыбнулась уголками губ.

Компания перешла в соседнюю комнату, украшением которой был большой стол, уставленный всевозможными яствами, а также камин в староанглийском викторианском стиле. Все стали рассаживаться по местам. Соболев сел рядом с Тихомировой, все остальные мужчины расположились рядом со своими дамами.

Лариса видела, что ее муж чувствует себя совершенно непринужденно. Он полностью адаптировался в малознакомом обществе, и в его глазах появился столь знакомый ей нетерпеливый блеск.

– Я тебя очень прошу, – тихо проговорила она, склоняясь к мужу, – хотя бы здесь вести себя достойно.

Дома она все-таки провела воспитательную беседу со своей половиной, и Евгений клятвенно заверил ее, что «все будет культурно». Культурность в его понимании означала лишь то, что он не собирался устраивать дебош и блевать посреди стола. Однако совершенно не гарантировала, что он будет ограничивать себя в приеме спиртных напитков и не преминет воспользоваться случаем поприставать к какой-нибудь случайной бабенке.

Стол у Решниковых был на уровне. Однако Ларису сложно было удивить изысками гастрономии. Она отметила, что кушанья все были довольно стандартными: несколько видов копченых колбас, язык в желе, салаты, купленные, по-видимому, в ближайшем супермаркете, маринованные шампиньоны. Единственное, что приготовила сама хозяйка дома, это мясо «по-турецки».

Из напитков присутствовали коньяк, элитная водка, разнообразные вина и шампанское – словом, с учетом вкусов присутствующих.

Евгений, конечно, с удовольствием принял бы любимого джина, но вслух высказывать пожелание не стал, решив проявить в этот вечер склонность к разнообразию и всеядности. Он с готовностью протянул свою рюмку Соболеву, разливавшему спиртное.

Решников поднял бокал и произнес:

– Итак, господа, весьма приятно, что все вы оказали мне честь своим визитом и согласились отметить с нами небольшой юбилей. Если кому-то неизвестно, то я поясню: мы отмечаем пятилетие фирмы «Пульсар». Надеюсь, что мы в том же составе соберемся еще не раз, чтобы отметить последующие юбилеи фирмы. Именно за это предлагаю первый тост!

Все заулыбались, поднимая рюмки и бокалы, а Осокин захлопал в ладоши, но Алена одернула его. Котов моментально осушил рюмку и принялся закусывать шампиньонами. Евгений не стесняясь наложил себе в тарелку гору колбасы, языка и принялся живо уписывать все это за обе щеки, не обращая внимания на Ларису.

– Позвольте-ка мне поухаживать за одинокой женщиной, – с притворным вздохом обратился к Лизе сидевший напротив Ларисы и Евгения Соболев, принимая у нее тарелку. – Что-то вы, Лизонька, мясного совсем не едите? Фигуру блюдете? Смею заверить, она у вас идеальна.

– Я вас прекрасно знаю как льстеца и поэтому серьезно относиться к вашим словам не могу, – парировала Тихомирова.

– Да что вы, что вы, это все с другими женщинами, а к вам, Елизавета Андреевна, у меня отношение вполне серьезное.