Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Иван-Царевич и С.Волк
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Изволь, расскажу. Зовут меня Иван. Ну, Ион по-вашему. А приехал я в Стеллу в поисках золотого яблока Филомеи. Я и мой друг Сергий по прозванью Волк. Только во время сегодняшней бури мы потеряли друг друга. Я вот очутился здесь, а его даже и представить невозможно, куда могло унести... Теперь кроме этого яблока придется искать еще и его. Кстати, если ты знаешь, что это за яблоко, и где его можно найти, наша благодарность не знала бы границ в известных пределах, что значит, что я бы был глубоко признателен за твою помощь, – заученной когда-то давно фразой из похищенного на ночь учебника старшего брата по дипломатии завершил свою недолгую представительскую речь Иванушка.
Впитывая и переваривая сокровища дипломатической мысли Лукоморья, стеллиандр ненадолго задумался.
– Ах, яблоко! Ну, конечно, знаю. Кто же этого не знает!.. Это яблоко присудил Филомее трилионский царевич Париж как самой красивой из всех богинь, и теперь его город вот уже десять лет, как в осаде.
– И кто его осадил?
– Естественно, союз женихов!
– Женихов?! – надпись на солдатиках из детства стала приобретать новый, неизведанный ранее, но уже пугающий смысл.
– Ну, да. Ведь перед тем, как выдать Елену замуж, ее отец взял слово с остальных юношей, добивавшихся ее руки, что в случае чего, они поддержат выбранного его дочерью жениха.
– Елену?..
– Ну, конечно. Ведь в знак благодарности Филомея помогла Парижу украсть у законного мужа Елену – самую красивую из смертных.
– Красивее Адрианы?
– Ну, Ион, не будь ребенком...
– Да я ведь ничего... Я ведь просто спросил...
– Ну, так вот. Говорят, что это яблоко Филомея подарила Елене в качестве приданого. Значит, оно сейчас у нее.
– А она в осаде.
– Уже одиннадцатый год. А теперь скажи мне, Ион, почему, чтобы вывести нас из лабиринта, боги выбрали тебя?
– Н-ну, как тебе сказать... – первым порывом царевича было объяснить Трисею, что никакие боги, вообще-то, его никуда не выбирали, а надо было всего лишь набраться терпения и, придерживаясь одной из стен, идти вперед, пока внезапно не наткнешься на выход, как это с ними и случилось, но, уловив при свете факела чересчур серьезное выражение на мускулистом лице иолкского царевича, почему-то передумал. – Со мной это иногда бывает. Но ничего страшного. Потом это проходит.
– А-а... – с некоторым облегчением протянул Трисей. – Ну, тогда ладно... А то тут твой приятель, когда говорил за тебя тост, что-то наплел непонятное...
– Он был пьян, – твердо оборвал его Иванушка. – И от вашей отравы еще не отошел. Кстати, зачем понадобилось нам подливать в вино эту гадость? Если бы вы попросили, мы бы и сами пошли с вами сражаться с этим Минозавром... Ну, или поддерживать тебя ободряющими криками... – поправил он себя, представив на незамутненную голову монстра, побежденного стеллиандром.
Трисей посмотрел на него как-то по-новому.
– Зная, что тебя должны через два часа разорвать на кусочки, ты бы добровольно пошел в лабиринт?
Иван вспомнил про волшебные сапоги, и с твердостью ответил:
– Да.
– Значит, ты тоже герой?
На этот вопрос такого быстрого ответа у царевича не нашлось. Но Трисей его и не дожидался.
– А этих трусов пришлось силой вылавливать по всему Иолку, когда пришла пора отправлять ежегодную дань царю Мина, – с презрением махнул он рукой в сторону спящих. – За это я тебя уважаю, Ион. Если ты, конечно, говоришь правду, и ты действительно не... не...
– Не кто?
– Не тот, на кого намекал этот твой болтун Ирак, – выпалил Трисей.
– Нет, я – это не он, – не понял Иван, о чем идет речь, но на всякий случай твердо решил отмежеваться от чего бы то ни было, способного подмочить его новую героическую репутацию.
– Ну, тогда ладно. А твоего друга, с которым ты сюда прибыл, мы попробуем найти, после того, как в Иолк вернемся.
– Думаешь, он там? – с сомнением проговорил Иванушка.
– Может, там. А если нет – то мы обратимся к оракулу Ванады, принесем ей за него достойные жертвы, и, если снизойдет, богиня подскажет, где твоего Ликандра отыскать.
– Почему Ликандра?
– Но ты же сам сказал, что его прозвание – Волк. На нашем языке – Лик. Получается – человек-волк. Ликандр. Нормальное имя, которое, по крайней мере, без затруднений сможет выговорить даже ребенок. Не то, что это его иностранное. И кто только вам такие имена придумывает... Не встречал еще ни одного чужестранца с нормальным стеллийским именем...
Царевич хотел прокомментировать эту сентенцию, приведя примеры из своей недолгой, но богатой практики загранпоездок, но вовремя воздержался, а вместо этого попросил:
– Только можно побыстрее к этому оракулу сходить, когда приедем, a? Мы просто торопимся очень...
– Обязательно, – пообещал Трисей, и дружески похлопал Ивана по плечу. – Я сам выберу самого лучшего быка, которого ты предложишь Ванаде в жертву. А сейчас давай спать. Вон, все уже храпят – заливаются.
– Не все, – прислушался Иванушка.
Среди всеобщего торжества Опиума – бога сна и сновидений Стеллы – то и дело раздавались тихие не то поскуливания, не то повизгивания.
– Ты это о чем? – тоже прислушался Трисей. – А, об этом... Это этот стиляга Геноцид. Страдает. Хорошо я ему сегодня вломил. Не обращай внимания, Ион. Пошли спать.
– Но ему же больно!
– Ну, и что? Поболит, и перестанет. Ничего ведь не сломано... К сожалению. Через недельку как новенький будет. Нужен он тебе...
Но Иван его уже не слушал. Он пробирался между распластанными телами спящих, вслушиваясь и вглядываясь, и скоро нашел.
– Тебе очень больно? – склонился он над Геноцидом.
Тот сразу перестал стонать.
– Тебе-то что?
– Подожди, я тебе помогу.
– Как это ты мне поможешь? Ты что, чародей, что ли?
– Нет... Но я попробую... – и он осторожно положил на голову иолкца руки – сверху ту, что с кольцом – и попытался сосредоточиться, как учил их старый Ханс.
– Если ты чародей, то должен говорить волшебные целительные слова, – не унимался Геноцид. – Потому, что без волшебных целительных слов лечат только безродные проходимцы и шарлатаны. А ты и сам по себе-то совсем на чародея не похож, так, может, на лекаришку какого-нибудь, которого в приличном обществе и к лошади не подпустят, если лошадь чистых кровей, как, например, в конюшне моего отца, а их там знаешь, сколько? Несколько десятков! Вот понаехали тут всякие, ни снадобий, ни зелий, ни волшебных целительных слов не знают – полная темнота и отсталость, а туда же лезут...
Лукоморец почувствовал, как помимо его воли руки спускаются с макушки Геноцида к горлу, а пальцы начинают медленно сжиматься.
Впитывая и переваривая сокровища дипломатической мысли Лукоморья, стеллиандр ненадолго задумался.
– Ах, яблоко! Ну, конечно, знаю. Кто же этого не знает!.. Это яблоко присудил Филомее трилионский царевич Париж как самой красивой из всех богинь, и теперь его город вот уже десять лет, как в осаде.
– И кто его осадил?
– Естественно, союз женихов!
– Женихов?! – надпись на солдатиках из детства стала приобретать новый, неизведанный ранее, но уже пугающий смысл.
– Ну, да. Ведь перед тем, как выдать Елену замуж, ее отец взял слово с остальных юношей, добивавшихся ее руки, что в случае чего, они поддержат выбранного его дочерью жениха.
– Елену?..
– Ну, конечно. Ведь в знак благодарности Филомея помогла Парижу украсть у законного мужа Елену – самую красивую из смертных.
– Красивее Адрианы?
– Ну, Ион, не будь ребенком...
– Да я ведь ничего... Я ведь просто спросил...
– Ну, так вот. Говорят, что это яблоко Филомея подарила Елене в качестве приданого. Значит, оно сейчас у нее.
– А она в осаде.
– Уже одиннадцатый год. А теперь скажи мне, Ион, почему, чтобы вывести нас из лабиринта, боги выбрали тебя?
– Н-ну, как тебе сказать... – первым порывом царевича было объяснить Трисею, что никакие боги, вообще-то, его никуда не выбирали, а надо было всего лишь набраться терпения и, придерживаясь одной из стен, идти вперед, пока внезапно не наткнешься на выход, как это с ними и случилось, но, уловив при свете факела чересчур серьезное выражение на мускулистом лице иолкского царевича, почему-то передумал. – Со мной это иногда бывает. Но ничего страшного. Потом это проходит.
– А-а... – с некоторым облегчением протянул Трисей. – Ну, тогда ладно... А то тут твой приятель, когда говорил за тебя тост, что-то наплел непонятное...
– Он был пьян, – твердо оборвал его Иванушка. – И от вашей отравы еще не отошел. Кстати, зачем понадобилось нам подливать в вино эту гадость? Если бы вы попросили, мы бы и сами пошли с вами сражаться с этим Минозавром... Ну, или поддерживать тебя ободряющими криками... – поправил он себя, представив на незамутненную голову монстра, побежденного стеллиандром.
Трисей посмотрел на него как-то по-новому.
– Зная, что тебя должны через два часа разорвать на кусочки, ты бы добровольно пошел в лабиринт?
Иван вспомнил про волшебные сапоги, и с твердостью ответил:
– Да.
– Значит, ты тоже герой?
На этот вопрос такого быстрого ответа у царевича не нашлось. Но Трисей его и не дожидался.
– А этих трусов пришлось силой вылавливать по всему Иолку, когда пришла пора отправлять ежегодную дань царю Мина, – с презрением махнул он рукой в сторону спящих. – За это я тебя уважаю, Ион. Если ты, конечно, говоришь правду, и ты действительно не... не...
– Не кто?
– Не тот, на кого намекал этот твой болтун Ирак, – выпалил Трисей.
– Нет, я – это не он, – не понял Иван, о чем идет речь, но на всякий случай твердо решил отмежеваться от чего бы то ни было, способного подмочить его новую героическую репутацию.
– Ну, тогда ладно. А твоего друга, с которым ты сюда прибыл, мы попробуем найти, после того, как в Иолк вернемся.
– Думаешь, он там? – с сомнением проговорил Иванушка.
– Может, там. А если нет – то мы обратимся к оракулу Ванады, принесем ей за него достойные жертвы, и, если снизойдет, богиня подскажет, где твоего Ликандра отыскать.
– Почему Ликандра?
– Но ты же сам сказал, что его прозвание – Волк. На нашем языке – Лик. Получается – человек-волк. Ликандр. Нормальное имя, которое, по крайней мере, без затруднений сможет выговорить даже ребенок. Не то, что это его иностранное. И кто только вам такие имена придумывает... Не встречал еще ни одного чужестранца с нормальным стеллийским именем...
Царевич хотел прокомментировать эту сентенцию, приведя примеры из своей недолгой, но богатой практики загранпоездок, но вовремя воздержался, а вместо этого попросил:
– Только можно побыстрее к этому оракулу сходить, когда приедем, a? Мы просто торопимся очень...
– Обязательно, – пообещал Трисей, и дружески похлопал Ивана по плечу. – Я сам выберу самого лучшего быка, которого ты предложишь Ванаде в жертву. А сейчас давай спать. Вон, все уже храпят – заливаются.
– Не все, – прислушался Иванушка.
Среди всеобщего торжества Опиума – бога сна и сновидений Стеллы – то и дело раздавались тихие не то поскуливания, не то повизгивания.
– Ты это о чем? – тоже прислушался Трисей. – А, об этом... Это этот стиляга Геноцид. Страдает. Хорошо я ему сегодня вломил. Не обращай внимания, Ион. Пошли спать.
– Но ему же больно!
– Ну, и что? Поболит, и перестанет. Ничего ведь не сломано... К сожалению. Через недельку как новенький будет. Нужен он тебе...
Но Иван его уже не слушал. Он пробирался между распластанными телами спящих, вслушиваясь и вглядываясь, и скоро нашел.
– Тебе очень больно? – склонился он над Геноцидом.
Тот сразу перестал стонать.
– Тебе-то что?
– Подожди, я тебе помогу.
– Как это ты мне поможешь? Ты что, чародей, что ли?
– Нет... Но я попробую... – и он осторожно положил на голову иолкца руки – сверху ту, что с кольцом – и попытался сосредоточиться, как учил их старый Ханс.
– Если ты чародей, то должен говорить волшебные целительные слова, – не унимался Геноцид. – Потому, что без волшебных целительных слов лечат только безродные проходимцы и шарлатаны. А ты и сам по себе-то совсем на чародея не похож, так, может, на лекаришку какого-нибудь, которого в приличном обществе и к лошади не подпустят, если лошадь чистых кровей, как, например, в конюшне моего отца, а их там знаешь, сколько? Несколько десятков! Вот понаехали тут всякие, ни снадобий, ни зелий, ни волшебных целительных слов не знают – полная темнота и отсталость, а туда же лезут...
Лукоморец почувствовал, как помимо его воли руки спускаются с макушки Геноцида к горлу, а пальцы начинают медленно сжиматься.
Другие электронные книги автора Светлана Багдерина
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке