Идеальный донор 2

На кухне стоял стойкий запах сигарет, несмотря на открытое окно. Упырь уже не церемонился – курил в комнатах. Видимо, ему и его дружкам было лень тащиться на балкон. Я даже закашлялась от смрада и открыла оконную раму шире.

***

Первый день после похорон мамы. Оказалось, отчим взял отпуск и теперь месяц будет торчать дома. С утра он принялся командовать мной, как прислугой.

– Жрать где? Кофе вари живо. Вечером хочу пирожков. На обед борщ с фасолью, – распинался он грубым тоном.

– Мне сегодня уйти надо. Не до пирожков, – буркнула я, выходя из своей комнаты.

Теперь упырь не стеснялся меня. Стоял передо мной в одних семейниках. Он схватил за волосы и потянул назад.

– Сука драная, ты берега попутала, а?! Ты тут из жалости живёшь! Не будет по-моему – выгоню объедки в мусорных бачках собирать! Живо готовить, тварь недоёбанная!

Отчим толкнул меня вперёд, и я чуть не пропахала носом пол. Пошла умываться, а потом готовить. Сделала завтрак и сразу принялась за обед. Шиш Жоре, а не пирожки. Пусть ест борщ.

Когда всё было готово, я сослалась на то, что для пирожков не хватает продуктов. Попросила двести рублей. Упырь дал, ничего не подозревая. Я схватила деньги и помчалась переодеваться.

Вскоре была в отделении полиции, где расследовали мамино убийство. Повезло, что следователь Платонов оказался на месте, и дежурный пропустил меня, сказав, куда нужно идти.

Постучала в двери. Мне разрешили войти. Я робко поздоровалась. За столом сидел толстый мужик с одутловатым лицом. Внешность у него была, мягко говоря, не особо приятная. Он смотрел на меня безразличным взглядом. Поздоровался грубо, будто не рад видеть.

– Я дочь Любови Ивановны Нагибиной. Которую мотоцикл сбил, – промямлила я.

– Проходи присаживайся. Паспорт давай.

Я достала документ из сумочки и подала.

– Всё верно: потерпевшая по делу Асият Нагибина, дочь погибшей. Как раз хотел вызывать. Закрываем дело за смертью виновного в наезде, – довольным тоном сказал Платонов.

– Как закрываете?! – удивилась я.

– А ты что, покойника судить собралась? Разбился твой мотоциклист в десяти километрах от места аварии. Въехал в опору ЛЭП. Мотоцикл в угоне числился. Сам Фёдоров Олег Петрович двадцати пяти лет – наркоман со стажем. Ширнулся и поехал кататься, дурак. Сличили его одежду и мотоцикл с записью с камеры. Это он. Поэтому дело закрываем.

– Послушайте, так нельзя, – возмутилась я. – Маму избили до этого. Мой отчим, Георгий Таранцев, денег был должен за аварию с иномаркой. Владелец фирмы, где он работает на рефрижераторе, страховку забыл продлить. Мы с мамой квартиру продали, чтобы долг Таранцева закрыть, и…

– Стоп, стоп, – замахал руками мужик, перебивая меня. – Не нужно мне тут сказки рассказывать. У меня есть документы об избиении. Банальная кража. Твоя мать лишилась украшений. В протоколе опроса она сказала, что нападавшего не видела. Её сначала сзади по голове ударили. Ни о каком долге речи не было. К тому же, Таранцев бывший сиделец. Его в первую очередь проверили. На работе он на хорошем счету. Его начальник заверил нас, что Георгий не пьёт, не прогуливает. В аварии на своём рефрижераторе ни разу не попадал. Вызывали Таранцева позавчера. Он сам нам сказал, что вы квартиру продали, и деньги исчезли.

– Ну конечно, это Жора их прикарманил. Ему же на счёт перевели, – недовольным тоном сказала я.

– Девушка, тут не дурнее тебя сидят. В первую очередь проверили все счета Таранцева. Кроме зарплаты в пятьдесят тысяч, туда ничего не поступало. Разговаривали с новым владельцем квартиры. Твоя мать написала расписку в присутствии представителя МФЦ. Там печати стоят. Деньги получила наличными. Претензий не имею. Куда твоя мать бабло дела – не наши проблемы.

Только теперь я вспомнила, что мама брала пачку денег, остальное новый хозяин жилья перевёл на счёт. Видимо, когда проходила сделка, я сильно волновалась и не соображала, что происходит. Куда делись деньги? Почему их нет на счету Жоры? Кому их тогда перевели? Где то, что дали маме?

Я видела, каким недовольным взглядом сверлит меня следователь. Он собрался закрыть дело, а тут я заявилась. Мешаю ему свой долг исполнять.

– Расписывайся, что осведомлена о закрытии дела, и иди уже, – Платонов подал мне бумагу.

Делать нечего: расписалась, но решила жаловаться в прокуратуру. Я это так не оставлю.

***

Пришла домой. Жора выглянул из зала и сверлил меня недовольным взором. Я зашла в спальню, но не успела закрыться. Отчим налетел на меня, начал тискать и раздевать. Я брыкалась. Орала на всю квартиру.

– Ну, что ты ломаешься, Ася? Приятно будет, обещаю, – шептал он мне на ухо.

Отчим повалил меня на пол, а я еле вырвалась. Побежала на кухню и схватила нож.

– Не подходи, падаль, прирежу! – диким голосом заорала я.

– Ну давай, чё, режь. Тебя же потом на зону отправят, – усмехнулся он. – Хочешь жить в моей квартире – будешь делать то, что велено. Спать со мной когда захочу. Не подчинишься – выметайся бомжевать.

– Ну и уйду! Дело мамино закрыли, но я в прокуратуру пойду! Тебя посадят! – заорала я, от страха и шока не понимая, что проболталась.

– Вали. Только знай: мамаша твоя в могиле, а мне не за что тебя тут держать. Хотя, если сосать будешь – пропишу, и даже в институт учиться отправлю, – проворковал он.

– Пройти дай, пойду вещи собирать, – сказала я, не опуская ножа.

– Да иди, мне-то что, – он пожал плечами и ушёл в свою комнату.

Через какое-то время к отчиму кто-то пришёл. Я в это время набивала вещами чемодан. Хотелось как можно скорее убраться отсюда. Возьму ещё сумку большую. Переночую у тёти Кати.

Вдруг послышался грохот. Урод Жора тупо выбил двери и появился на моём пороге с каким-то мужиком. Они быстро скрутили меня и связали.

– Ну что, Гарик, девчонка хороша? Сладкая тёлочка, – Жорик погладил меня, лежащую на полу, по голове. – Что же ты, дурашка, по-хорошему не захотела? Теперь будет по-плохому. Гарик завтра в одном закрытом клубе аукцион организует для идиоток, которые решили свою девственность богатым лохам продать. Разумеется, всё добровольно. Деньги, за вычетом процентов, им отдают. Только вот бабло за тебя получу я, в качестве моральной компенсации. Ты же мне не дала, а я обиделся, расстроился. Даже сердечко заболело. Так что желаю тебе удачи. Чтобы купил тебя мужик с огромным хуем. Ха-ха-ха.

Я узнала Гарика. Приходил на похороны мамы в дорогущем костюме.

– А может ну её? – Гарик полоснул себя ладонью по горлу.

– Нетушки. Я буду приходить к тебе и трахать её. Бесплатно, разумеется. Тебе разрешаю её продавать. На такую киску богатеи как осы на мёд слетятся, – заржал Жора.

Потом он заткнул мне рот кляпом и ушёл. Я лежала и скулила, обливаясь слезами. Ночью приехал Гарик и увёз куда-то на машине.

Глава 8

Георг.

В последнее время жизнь стала пресной. Несмотря на то, что у меня, фактически, две работы: клуб и фирма на двоих с братом. Вроде бы скучать некогда, а нет, что-то я расхандрился. В феврале, как раз на моё тридцатилетие, хлопнув дверью, уволилась моя секретарша. Оказалось, какой-то новый сотрудник начал ухаживать за ней. Пару месяцев девица работала на два фронта, а потом этот Эдик сделал ей предложение. Карина заявила, что устала ждать, когда я позову её замуж.

– Выбирай: или ты женишься, или я выйду замуж за Эдика! Я семью хочу, детей хочу! Мне уже, между прочим, двадцать шесть лет! – орала она на весь кабинет.

– Я вообще-то и не собирался на тебе жениться. Меня и так всё устраивает, – сказал спокойно, пожимая плечами.

В щёку вписалась ладонь, и Карина снова крикнула:

– Сволочь! Я на тебя три года впустую потратила! Знаешь что, Георг, ищи себе другую дуру, которая будет по утрам кофе подавать и раздвигать ноги в обеденный перерыв! Я увольняюсь и выхожу замуж!

На следующий день мне пришлось искать нового секретаря. Как назло, на собеседование приходили либо серые мышки, что без слез не взглянешь, либо тётки под сорок, обросшие детьми. В итоге я отдал дань профессионализму. Нанял Ирину, сорокалетнюю даму с пятнадцатилетним стажем в этой должности. А Кариночка через месяц выскочила замуж и уже ждёт ребёнка.