Иллюзия любви

– Нет уж, я все хочу знать. Кем он работает? – дочка у Валентины была настырная. – Может, его в дом опасно пускать? Он точно не мошенник?

Валентина поморщилась недовольно.

– Скажешь тоже.

– Итак, где он работает?

– Неля, ты там крепко сидишь, не упадешь?

Неля поерзала на стуле, глаза у нее заранее округлились.

– Он студент. Он еще учится в университете. Ему всего двадцать два года.

– Мама, ты шутишь?

– Думаешь, я старая перечница и меня не может молодой человек полюбить? – Валентина почувствовала, что требуются еще какие-то оправдания. – Современная косметология творит чудеса. И пластическая хирургия, если что.

У Валентины вырвалось все, что она иногда обдумывала в одиночестве. Ей часто приходило в голову, что такая большая разница в возрасте по нынешним временам не страшит и не кажется непреодолимым препятствием.

– Ничего такого я не думаю, просто странно.

– Неля, он такой… Он нежный и ласковый. Он так ухаживает. Он необыкновенный.

– Лучше, чем папа? – ревниво спросила дочка.

Валентина призадумалась на несколько секунд. Она удивилась тому, что действительно в последнее время ни разу не вспомнила бывшего мужа, а ведь еще совсем недавно не проходило дня, чтобы она не думала о Павле и не плакала. Наконец-то она смогла примириться с мыслью, что они больше не вместе.

– Нет, доченька, наш папа все равно лучший. А этого парня я еще совсем мало знаю.

– Но он тебе нравится?

– А он мне нравится, нравится, нравится! – пропела Валентина. – Нелька, я такая счастливая!

Они примолкли обе. Потом Валентина прервала паузу:

– Ну, а у тебя как дела? Какие результаты второго тура?

– Второе место, завтра будет гала-концерт и вечером мы уже выезжаем домой.

– Я видела в «Инстаграме» видеозапись выступления. Качество, конечно, не очень: все время чьи-то головы в объектив лезут.

– Это Витя снимал, Ирины Анатольевны сын. Он же не профессионал.

– А фотки очень хорошие, – поспешила подбодрить Нельку Валентина. – Шикарно вы выступили. Девчонки молодцы!

– Мне почему-то туфли натерли, я даже прихрамывала. Ты заметила?

– Нет, надо еще раз пересмотреть видео. Почему туфли натерли? Может, нога выросла?

– Мама, я большая девочка, у меня ноги уже не растут.

Они поболтали еще пять минут о мелочах.

– Мама, ты меня совсем не слушаешь! – вдруг обиженно заявила Неля, когда мать ответила ей что-то невпопад.

Валентина действительно не могла ни думать, ни говорить о чем-то другом, кроме предстоящей встречи, но говорить об этом она пока не хотела, чтобы не спугнуть свое счастье.

– Прости, солнышко!

Однако Неля надулась и свернула разговор.

– Завтра созвонимся!

– Целую, доченька!

Только вышла из чата с дочкой, позвонил Александр, Саша, Сашка.

– Привет, Валюшка! Как я соскучился!

– Я тоже.

Он звонил ей по два раза в день, о чем-то спрашивал, и она даже что-то отвечала, но умом не вникала в смысл речей. Она только слышала дорогой голос и таяла, таяла.

7. Сашка. Крепость пала

В субботу Сашке пришлось разориться на букет и конфеты. Он шел с четкой целью – остаться у Валентины, поэтому прийти с пустыми руками было бы слишком некрасиво, а отношения сразу непременно должны выстраиваться по принципу: «Ах, как он красиво ухаживал!» Женщина должна ощущать себя пленительной героиней чудесного романа со счастливым концом.

Валентина ждала его: накрыла стол в гостиной, сама оделась в блестящее платье, накрасила темным цветом веки, отчего глаза казались огромными. Такой шикарный прием немного напрягал Солохина. В глубине души он предпочел бы, чтобы всем все было понятно, чтобы женщина тоже реально оценивала ситуацию и не обманывалась в отношениях. От девушек-проституток никто же не требует неземной любви, но, даже заведомо зная, что мужчина – альфонс, женщины все равно ждут от него романтического чувства, и Валентина откровенно на такое чувство надеялась.

«Будет тебе любовь, и страсть, и романтика, не проблема! Желания клиента – закон», – подумал Александр, входя в комнату. «Только свечей не хватает, – мысленно съязвил он. – Если уж хотела романтический ужин, могла бы свечи зажечь».

– Боже, какая ты красивая, – восхищение в его голосе было почти настоящим. – Фея, богиня!

Он поцеловал Валентине руку, отметив про себя, какой дорогой на этой руке перстень. Большой прозрачный, искусно ограненный камень был похож на бриллиант. Сашка ничего не спросил, но Валентина перехватила его взгляд и сказала сама:

– Нравится? Это муассанит, очень редкий камень. Говорят, его приносят только метеориты. Хотя в наше время химики, конечно, научились делать искусственный, – она говорила слишком быстро, потому что волновалась и боялась паузы. – Это мое увлечение – самоцветы. Люблю я всякие камушки, могу много рассказывать про них. Как начну, так не остановишь.

– Драгоценные камни – королевское увлечение, – улыбнулся Солохин. – Благородное. Так замечательно открывать тебя с новой стороны.

– Наверное, надо включить музыку… Какую ты предпочитаешь? Современных молодежных я что-то и не знаю.

– Что нравится тебе, то и мне.

– И все же?

У Сашки быстро пронеслось в голове: «Так, ей сорок два, значит ее молодость пришлась на конец девяностых – начало двухтысячных. Что там пели в девяностые? Нет, пожалуй, еще спутаю с восьмидесятыми». Поэтому вслух он неуверенно предложил:

– Может, классику?