Иллюзия любви

Они сели за стол. Пока Валентина немножко хлопотала с расстановкой блюд, Сашка озирался по сторонам, разглядывая обстановку. Видно было, что над дизайном интерьера поработали специалисты. Все было выдержано в одной цветовой гамме и одном стиле. Шкаф-горка был белый с небольшими светло-зелеными вставками; шторы белые впереди и светло-зеленые, с бежевыми кисточками, за ними; диван белый, а на нем зеленые подушки; какие-то белые пуфики тут и там; под ногами однотонный бежевый ковер. В углу стеклянная подставка и на ней большой горшок с зеленым деревом. Накрытый стол тоже был стеклянный. Стеклянные столы Сашка недолюбливал, они казались ему старомодными и непрактичными.

– Как у тебя мило! – оценил Гаврюшин обстановку. – Очень нежный, девичий интерьер.

– Спасибо, – скромно ответила Валентина. – Мы и живем тут две девочки: я и дочка.

Сашка внимательно наблюдал за своей дамой. Он понял, что Гаврюшина не привыкла водить к себе мужчин: она не знала, как себя держать, то и дело брала в руки какие-то предметы со стола, потом клала их назад.

– Предлагаю выпить, – взял инициативу в свои руки Солохин.

– Конечно, – согласилась Валентина. Она подала ему в руки бутылку. – Командуй!

Сашка при помощи штопора ловко вытащил пробку из бутылки и разлил красное вино по бокалам.

– Милая, предлагаю выпить за наше знакомство! Мне трудно представить, как бы я жил дальше, если бы не встретил тебя! («Побольше обожания в голосе!» – скомандовал Солохину его внутренний режиссер).

– За знакомство! – поддержала его Валентина.

Они пригубили вина.

Сашка придвинул свой стул ближе к Валентине, приобнял ее за плечи одной рукой и поцеловал в губы долгим, уверенным поцелуем. «Замечательно, – отметил он. – Она ответила на поцелуй…» Но Валентина оторвалась от его губ.

– Попробуй этот салат, – сказала она, подцепила вилкой грибок и протянула его Сашке. Он быстро принял скользкий грибок своими губами.

– А этот, с крабами… – Валентина повторила тот же трюк.

Сашка попробовал и этот, с крабами, а потом мягко забрал у Валентины вилку и положил на стол. Он обхватил женщину руками и жарко поцеловал в губы. Валентина напряглась, он это почувствовал. У Сашки не было цели овладеть ею любой ценой. Ему нужно было, чтобы она сама этого захотела, просто нестерпимо захотела. Он слегка отодвинулся от Валентины и предложил:

– Может, еще по бокалу?

Он надеялся, что от вина Валин самоконтроль ослабнет, и она наберется смелости.

– С удовольствием.

Сашка снова наполнил бокалы. Выпили еще немного. На Солохина красное вино действовало так же опьяняюще, как компот в школьной столовой, а Валентине после него стало очень весело.

– У меня немного закружилась голова, – произнесла Валентина.

– Нужно пересесть на диван, – Солохин взял ее под локоть и помог переместиться со стула на диван, присел рядом.

Дальше Солохин действовал быстро и энергично, понимая, как трудно Валентине перешагнуть через себя. Если долго тянуть, то в конце концов она почувствует себя распутной девкой, начнет себя осуждать, и все, ничего не выйдет. Он раздел ее и взял. Молодость и здоровье работали на него. Сама Валентина даже опомниться не успела и скорее всего ничего не почувствовала. Теперь надо было стать для нее лучшим любовником. Сашка не дал ей сразу вскочить и убежать. Он лежал, опираясь на свой локоть, рядом, а другой рукой внимательно и нежно исследовал ее тело, тщательно изучая реакции. Само по себе тело, полное, белое, хорошо сохранившееся, вызывало у него примерно столько же сексуальных желаний, как мороженая курица вызывает аппетита. Но он умело скрывал свои эмоции, да Валентина и не смотрела на него. Сашка прикасался к ней, а она изнемогала. Потом был новый акт близости, и Сашка добился того, чтобы женщина испытала взрыв великолепных ощущений.

«Я просто не узнаю сама себя, – сказала Валентина, откинувшись на подушку. – Такого у меня не было с мужем за пятнадцать лет совместной жизни, хотя я его очень любила».

– Я очень рад, что тебе понравилось, – Сашка поцеловал ее шею. «В такие минуты другого вспоминает. Вот дура!» – подумал он.

– Чувствую, что я еще об этом пожалею, – продолжила Валентина.

– Дальше будет только лучше, – Сашка продолжил ее целовать.

Они замолчали. Глаза Валентины были закрыты, но если б она вдруг их открыла, то была бы неприятно поражена тем, как презрительно смотрит на нее Солохин.

Он сам не испытал ничего. «В постели ты должен заботиться в первую очередь о женщине, а потом о себе», – так говорила Инесса.

Сашка. Любимая, проклятая

Инесса совратила Сашку, когда ему было всего четырнадцать лет – совсем мальчишка.

Инесса Павловна преподавала в музыкальной школе, как и Сашины родители. С мамой они дружили, Инесса часто бывала в Сашкином доме. Однажды она пришла за книгами, которые ей друзья передали через маму, и охнула, приподняв сумку:

– Ужас, какие тяжелые! Марина, ты уверена, что здесь только книги? Кирпичей точно нет?

– Выдумаешь тоже! – откликнулась Сашина мама.

– Я не донесу, – беспомощно произнесла Инесса и растерянно огляделась по сторонам.

Мама тут же отозвалась:

– Саша, помоги Инессе Павловне донести до дома книги! Она живет от нас в двух кварталах, совсем недалеко.

Солохин находился в том беспокойном возрасте, когда все домашние поручения ужасно раздражают, но ничего не смог придумать, чтобы отказаться, и вынужден был тащить тяжелые сумки. Он был высоким для своих лет, крепким и сильным, а Инесса напротив была мелкой и хрупкой. Взрослый мужчина сказал бы про нее: «как девочка», но девочки в Сашкином классе были совсем не такие – крупные, сисястые, громкоголосые, они злобно били портфелями по головам мальчишек, щипавших их за попы. Инесса совсем не была на них похожа: она говорила тихим мелодичным голосом, смотрела ласково и улыбалась не кому-то, а так, вообще, как будто сама себе.

Оказалось, что в Инессином подъезде не работает лифт. Сашке пришлось тащить тяжелые сумки на седьмой этаж. Запыхавшийся и злой, он бросил их в прихожей и хотел тут же развернуться, чтобы бежать по своим делам, но Инесса остановила его:

– Постой! Я должна отблагодарить тебя.

Сашка остановился, но даже не успел подумать, как она собирается его благодарить. Инесса приблизилась, приподняла его лицо вверх и поцеловала прямо в губы – глубоко, сочно, медленно. Мальчишка ничего не мог сказать, он только хлопал глазами. Инесса засмеялась.

– Понравилось? Сейчас будет еще интереснее. Я тебя всему научу.

Она расстегнула пуговицы на его куртке и сняла ее с плеч.

– Молчи, ничего не говори, – тихо прошептала Инесса.

Все случилось быстро. Солохин даже не понял, как это произошло. Инесса получила то, что хотела. Мальчишка вышел от нее выжатый до такой степени, что даже колени дрожали. Он не мог думать ни о чем другом. Это не картинки в журналах, не видюхи в интернете. Честно говоря, он толком даже не рассмотрел Инессу и не мог бы сказать, какие у нее грудь, живот или бедра. Да разве это важно? Она была настоящая живая женщина, с запахом, теплом, голосом. Ах, этот запах – Сашка терял от него голову. Тепло – которым хотелось наполниться. Голос – который дразнил. Любовь ли это была или первая сексуальное влечение, кто же теперь скажет? Только Солохин больше не мог ни о чем думать, никого не хотел больше видеть и при каждом удобном случае бежал к Инессе, а она привечала его. Она играла с ним, как опытная хищница, как кошка играет с мышкой.

Отношения продолжались полгода. Первым что-то заподозрил Сашкин папа. Инесса была у них на мамином дне рождения. За столом было много гостей, Сашка сидел с краю. Ничего неподобающего между ним и Инессой в этот вечер не происходило, не было ни подмигиваний, ни двузначных фраз – все очень достойно, однако отец уловил какие-то флюиды, может его собственный инстинкт самца подсказал? Когда все разошлись, отец подсел к Сашке и спросил:

– Инесса Павловна нравится тебе?

Не ожидавший такого вопроса младший Солохин растерялся и пожал плечами.

– Что ты имеешь в виду?

– Она, конечно, интересная женщина. Женщина, повторю, ровесница твоей мамы.

– Ну и что?

Сашка старался не встречаться взглядом с отцом.