Слезы-вода

– Да нет, конечно, – рассмеялась она. – Я даже не запомнила его. Без куртки на улице вообще не узнаю.

Единственное, о чем она сейчас жалела, так это что забыла заглянуть в его паспорт. Не узнала, сколько ему лет, женат ли он и есть ли у него дети. Могла бы еще узнать, где он живет. Хотя, в наше время прописка в паспорте не обязательно соответствует реальному месту проживания. И как только Роза согласилась уехать не с ним? Наверняка девочка разочарована, и когда позвонит, Зое придется ее «лечить» и утешать, выслушивая жалобы о коварстве и безразличии Лавра.

– У вас такая неважная память? – казалось, Лавр искренне удивлен и даже сочувствует.

– А вы, оказывается, можете быть бестактным? – она с грохотом поставила чайник на плиту.

– О, пардон, мадам, подобное больше не повторится, – Лавр сделал смешные глаза, при этом склонившись как высокородный идальго.

– Да ладно, со мной можно по-простому, – успокоила его Зоя, расставляя чашки на круглом столе.

Своей кухонькой она гордилась: чисто, светло и… тесно. Этот медведь, втиснувшийся между холодильником и столом, выглядел забавно, словно гигант в кукольном домике. – Как вы пьете кофе? – обратилась к нему Зоя, подавляя улыбку. А Кешка огорчится, когда узнает, что Лавр заходил без него.

– Две ложки, без сахара, спасибо. Но позвольте вам не поверить.

– Чему именно? Что у меня отыщется сахар?

– Что вы позволите общаться с вами по-простому, – Лавр с прищуром наблюдал, как кипяток, плюясь и брызгаясь, наполняет его игрушечную чашечку.

– А в чем дело? – Зоя невольно сдвинула брови.

– Вот видите, вы уже напряглись, а ведь я еще даже и не начинал, – усмехнулся мужчина, придвигая к себе чашку.

– А вы не думали, что все дело в вас?

– О, сотни людей подтвердят вам, что это не так.

– Просто, возможно, вы неправильно меня поняли, – прошипела Зоя. – «По-простому» – не значит без церемоний и беспардонно.

– Не припомню, чтобы я нарушил какую-то церемонию или беспардонно вас задел, – пожал плечами Лавр, затем внимательно взглянул на Зою и нахмурился. – О, похоже, зая, что бы я ни сказал и ни сделал – вам я в любом случае угодить не смогу.

– Ну почему же, зачем вы так, – процедила «зая». – Я, например, очень благодарна вам за отвагу, когда вы бесстрашно забрались на третий этаж и открыли мне дверь. Вы даже не представляете, какой проблемой это для меня было, – все бы ничего, но сказано это было таким тоном, что едва ли походило на признательность и благодарность.

– Пока мы рассекали пространство мира, гоняя с ветром наперегонки… гхм… – Лавр вдруг запнулся, так как совсем недавно утверждал, что скорость была безопасной, – ну, в общем, пока нас не было, вы и сами могли бы спокойно проделать этот трюк.

О, как мило, какая прелесть, над ней можно насмехаться, и он умело это делает! Ну прекрасно! Просто замечательно! Розу бы он, наверняка так не оскорбил, он бы и мысли не допустил, чтобы нарисовать и тем более озвучить эту картинку, как женщина пятидесятого размера в платье и на каблуках карабкается по балконам. Но с Зоей-то можно и по-простому! О, да она же сама ему это только что предложила.

– Я просто боюсь высоты, – произнесла она с таким видом, будто ей стало трудно дышать, и Лавр понял, что взрывоопасную ситуацию надо срочно купировать.

– А хотите, я помою посуду! – предложил вдруг он и, не дожидаясь ответа, вскочил и бросился в комнату.

Через минуту послышался звон разбитого стекла, и Зойка подскочила как ужаленная. Рижский сервиз, он старше чем она, и дорог её сердцу, как семейная ценность. Когда она ворвалась в комнату, спасать уже было практически нечего. От чайного сервиза на шесть персон осталось лишь две чашки и три блюдца. Добро пожаловать в разноперую солянку из чашек и тарелочек всех цветов и размеров!

– Упс, – произнес Лавр и, как ни была расстроена Зоя, она увидела, что ему неловко. – Простите.

– Ладно, забудьте, он слишком стар и дни его так и так были сочтены, – проговорила она, пытаясь скрыть печаль в голосе. – Сейчас принесу ведро и веник. А вы не трогайте ничего тут, чтобы не порезаться осколками.

Она сделала, как и сказала, и оба присели на корточки, принявшись заметать на совок осколки посуды.

– А вы заботливая, – проговорил тихо Лавр.

– Да, я такая, и уж если теряю иголку, не прошу Кешку разуться и ходить босиком.

Лавру потребовалась несколько секунд, чтобы вспомнить анекдот, старый, как и этот сервиз.

– Нет, правда, – проговорил он. – Побеспокоились о моих руках, принесли всё необходимое, собираете и молчите, вместо того чтобы ругать мою косорукость на чем свет стоит. Вы и с Кешей такая. Беспокоитесь за него, стараетесь оберегать от всего… Только это невозможно. Парень не вырастет настоящим мужчиной в тепличных условиях.

– Но это не какие-то особенные тепличные условия, – не согласилась с ним Зоя, – это просто любовь… и страх за него.

– Я понимаю, и Кешка знает, что вы его любите, это очевидно, и он сразу дал мне это понять.

– Что, правда?

– Ну, я сразу понял, что мальчик из приличной семьи, что мама за ним следит и он её уважает, – заверил Лавр. Он накрыл своей ладонью её руку. – Давайте дальше я сам. Вы действительно сегодня устали. Судя по антуражу, – он огляделся с улыбкой, – у вас была ещё та вечеринка, с конкурсами и испытаниями, я прав?

Самодельные плакаты, шары и детские поделки валялись по всей комнате.

– О, да, дом ходил ходуном, все стояли на ушах и было шумно, – улыбнулась Зоя и послушно уступила ему совок и веник, сама же осталась сидеть рядом. Увеличивать расстояние между ними ей не хотелось.

– Понимаете, зая, – доверительно обратился к ней мужчина. – Парень не сможет поверить вам на слово, что где-то опасность, если не попробует посмотреть ей в глаза.

– Что вы такое говорите, – сразу возмутилась Зоя.

– Послушайте меня, я поясню иначе свою мысль. Если малыш дотронется до горячего, он всю жизнь будет избегать этой опасности. А если его просто уводить в сторону, он не сможет однажды вовремя её идентифицировать и избежать.

Зоя молчала.

– Как он станет смелым, если вы уберете из его жизни все страхи и малейшие опасности? Как он станет ловким, если вы лишите его возможности испытать свою силу и ловкость? Ну, я не знаю, что еще можно привести в пример… – Лавр задумался.

– Да я понимаю вас, – вдруг произнесла Зоя. – Прекрасно понимаю, что вы хотите мне сказать, и признаюсь, тут с вами не поспоришь, но…

– Но?

– Я просто за него боюсь. Случись с ним что, не сумей он проявить свою ловкость или смелость – он пострадает. И что тогда мне делать?

– Но ведь это тренируется. Сначала всегда проводятся бои на тренажерах, потом в условиях, приближенных к боевым, и только потом бойцов выпускают в реальные полевые условия.

– У вас все гладко и складно выходит, – грустно улыбнулась Зойка, качая головой. – А у меня на руках мальчик, и мы не черновик пишем, мы живем на чистовую, и второго шанса нам может быть не дано.

– А хотите, я вам его дам? – Лавр долгим взглядом посмотрел ей в глаза.

Давно она так не говорила с мужчиной, в обжигающе возбуждающей близости от него, заглядывая в глаза, чувствуя его дыхание на своем лице. Зоя вдруг поймала себя на мысли, что когда общается с Лавром, не думает о том, как выглядит. Забывает о своей внешности, полноте и всех комплексах. Словно он сам этого не видит и это перестает быть проблемой номер один и для неё самой. Он как-то быстро отвел её от болезненной темы, сместил акценты после того инцидента в магазине в их первую встречу.

Это она, как дурочка, зарывалась, а парень, похоже, общается с личностями, а не с их весом и объемом талии. Вот и сейчас смотрит на неё так, словно хочет сказать что-то сокровенное и важное, что может доверить только ей. Стоп, а может, он ездит ей по ушам и просто играет её чувствами?

Зоя медленно поднялась и сверху-вниз взглянула на своего гостя.

– Сам ангел господень пожаловал ко мне в мою скромную обитель, даруя второй шанс, позволив исправить былые ошибки, – произнесла она с сарказмом. Что поделать, комплексы… Она уже признавалась, что не умеет общаться с мужчинами.