Твою беду руками разведу

– Рафаэль, вы можете сейчас говорить? – спросила Лера, набрав номер, который был записан на затертом по сгибам чеке обувного магазина.

– Могу, – ответил он. – Это вы, Лера?

– Я.

– Как ваш нос? Не болит?

– Нормально. Не болит. Я не из-за носа звоню… Понимаете, я посмотрела фильм «Пусть говорят»…

– Да ну? – рассмеялся Рафаэль. – Где же вы его достали? Мне кажется, моя мамуля готова душу заложить за него! Шучу, конечно…

– Скачала через Интернет.

– Ну и как?

– Хороший фильм. Красивая мелодрама о любви. В главной роли испанский певец Рафаэль Мартос Санчес. Я раньше никогда не слышала его песен.

– Понравились?

– Скорее да, чем нет. Только… – замялась Лера.

– Что? Наверное, я не слишком похож на этого Санчеса, – догадался Рафаэль.

– Пожалуй, да. Он очень миловидный молодой человек…

– А я, значит, немиловидный? – Рафаэль расхохотался во весь голос.

– Зря смеетесь, – смутилась Лера. – У вас очень мужественная внешность, что, по-моему, вовсе не плохо… Но я не об этом хотела сказать…

– А о чем?

– О том, что кинематографического Рафаэля не смогла полюбить девушка Бланка, в которую он влюбился. Бланка любила другого.

– И что?

– Я подумала, что, может быть, ваша мама, назвав вас в честь героя этого фильма, как бы задала некую программу…

– То есть…

– Ну… то есть… ваша Лилечка…

– Вы хотите сказать, что Лиля переметнулась к вашему Андрею, потому что меня зовут Рафаэлем?

– Да… Я почему-то так подумала… – пролепетала Лера, которая уже десять раз пожалела, что позвонила. И чего, в самом деле, потянуло говорить глупости?

– Ерунда! Я же говорил, что мы прожили с ней вместе целых четырнадцать лет. Мне всегда казалось, что она вышла за меня по любви. И если бы не ваш Андрей, который случайно ей где-то встретился… Кстати, вы не знаете, где они познакомились?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. А что, ваш Андрей после… ну… нашей драки и вашего разбитого носа… не звонил?

– Звонил несколько раз. Именно про нос и спрашивал.

– А вы?

– А что я… – усмехнулась Лера. – Если нос в норме, так что же я еще могла сказать?

– Ну… могли бы как раз прикинуться сильно больной, – смущенно произнес Рафаэль. – Может быть, он пришел бы вас… полечить, а там… глядишь, и все наладилось бы. Я тоже, как вы догадываетесь, оказался бы в выигрыше.

– Он предлагал что-то в таком роде…

– А вы?

– А я пока держусь гордо и независимо.

– Ну… вообще-то… это правильно. Сами же видели, как независимость здорово действует.

– Да, пожалуй… – не могла не согласиться Лера. – А как ваша Лиля?

– Никак, – огорченно ответил мужчина. – С тех пор не разговаривает со мной. Где-то болтается вечерами. Кошмар, в общем…

– Я же говорю, что вам надо сломать программу, заданную мамой… – опять начала Лера.

– И как вы это представляете? – спросил Рафаэль, и она по голосу догадалась, что он уже улыбается.

– Вот вы напрасно смеетесь! Отнеситесь к моим словам серьезно! Вы должны сделать нечто нетрадиционное, то, чего Лиля никак от вас не может ожидать.

– Она и так совершенно сошла с катушек от вашего появления у нас дома, но меня обратно все равно не полюбила.

– Может быть, ей нужно время? – предположила Лера.

– Все может быть… – с легким смешком отозвался Рафаэль.

Целую неделю после этого разговора Лера о своем новом знакомом не вспоминала даже в качестве конечного звена цепочки: Андрей – Лиля – Рафаэль. Она продолжала постоянно думать об одном лишь Андрее и о том, не переборщила ли, случаем, с независимостью. И зачем было врать, если она целиком и полностью зависит исключительно от него? Лера решила, что, как только Андрей еще раз позвонит, чтобы справиться о ее носе, она уже не станет валять дурака, а в лоб заявит, что не может без него жить. Но Андрей почему-то больше не звонил. Зато часов в десять вечера к ней домой натуральным незваным татарином явился… Рафаэль.

– Одним словом, я… решил сломать… программу, – заявил он, стоя на пороге Лериной квартиры и нервно потирая подбородок.

– То есть… вы… пришли мне об этом сказать? – удивилась Лера.

– Нет… то есть да… То есть… я прошу у вас политического убежища на одну… ночь. Всего на одну.

– На ночь?!

Рафаэль смущенно пожал плечами и сказал:

– Это не то, что вы подумали.

– А что я подумала? – спросила Лера, в мозгу которой еще четко не сформулировалось ни одной думы.