Анариель – проснувшись королевой

Ноги гудели непривычно натужно. Голова почти не соображала и я, привалившись к камню, опустилась на землю.

Мягкое тепло еще сохранялось и очень хотелось надеяться, что ночь не будет холодной.

Глухая тишина давила на барабанные перепонки, похлеще городского шума или острого крика. Единственным звуком, нарушаемым тишину, было животное журчание моего голодного желудка, готового съесть все что угодно на своем пути. Но в этом мире не было не травинки, не росинки.

Было страшно. Я не знала, сколько еще пройду, на сколько хватит моих сил.

Ужасно хотелось пить. Рот пересох, а уголки губ потрескались. Мое тело ныло от усталости, но убаюкивающий сон не шел.

Наступала ночь – самое таинственное время. На утонувшем в темноте небосводе, вспыхивали бриллианты звезд. Яркие точки, вписывались в искусный узор. Плавные линии звездных дорожек, рассыпались удивительными рисунками.

«Может быть там, на этом причудливом ковре, прячется планета Земля? Мой дом, в котором остались мои родители, мой парень, мой мир?» – подумала я, тяжело вздыхая. Сухой воздух прошелся по легким тяжелой волной.

На каких-то корках сознания я понимала, что судьба сыграла со мной злую шутку, забросив меня в этот пустующий мир, в совершенно другое тело.

Малиновое сияние с другой планеты усилилось. В черное небо вплетался неестественный свет.

Я закрыла глаза, умоляя все высшие силы, вернуть меня назад в мой мир. Там осталась вся моя жизнь. Вот и не верь после этого в фантастику, когда сидишь в чужом теле и пытаешься выжить среди зыбкой пустоты.

Наблюдая за сверкающими звездами, я стала чувствовать, как температура неумолимо начала опускаться. Мои ноги медленно заледенели, скованные ночным холодом. Я легла на бок, свернувшись в подобие эмбриона, поджав под себя конечности и натягивая как можно ниже остатки платья. Стало чуть теплее.

Ночь кусала острыми иголками холода, да так что зуб на зуб не попадал. Может быть, отпустить все и перестать растирать свое тело дрожащей рукой, чтобы согреться?

Холод сковал новой не щадящей волной. Затуманенный взгляд расплылся. Звездный ковер смешался в одну кучу и сознание покинуло меня.

Утро наступило непривычно быстро, касаясь моих конечностей своими согревающими лучами.

Я облизала пересохшие губы, силясь встать. Сознание помутилось, и я цеплялась за его остатки, чтобы не сойти с ума.

Ноги не слушались, казались свинцовыми и ватными. Я должна была идти, пока свет от этого местного солнца, не раскалил это место и не превратил его в жерло, иссушающее все на своем пути, включая меня.

Я плелась, еле передвигая ноги и мечтала лишь об одном – о воде. Вода, капли воды, струящийся поток, вода в бутылке. Все мысли были об этом.

Я тащилась, стараясь держать ближе к встречающимся каменным скалам, вылезающим из песка, словно грибы. Иногда я садилась под этими, спасающими меня от зноя каменными навесами, дарящими тень и переводила дыхание.

Вдали виднелись небольшие камни, похожие на обломки расколотых гор. Как будто что-то невообразимо острое и сильное, раскололо горные породы на десятки частей.

Я подошла ближе, пытаясь сфокусировать расплывшийся взгляд от попавшего в глаза песка и не поверила тому, что увидела.

Это были не камни, расколотые какой-то незримой силой, это были статуи и первая из них, лежала перед моими ногами.

Каменная голова покоилась на боку, рассматривая меня своими пустыми мертвыми глазами.

Искусно выдолбленные волосы обрамляли лицо, вырисовывая на голове замысловатую прическу, уложенную в аккуратные пряди.

Голова была большой, не менее двух с половиной метров в высоту. Рот слегка приоткрытый, растягивался в чуть подернутой губы улыбке.

Тело статуи было полностью разрушено и куски разных размеров нашли свою погибель на покрытой песком земле. Только ноги статуи, стоящие на каменной плите, возвышались на добрых метра три-четыре. Высокие сапоги, достающие почти до колен, были окантованы выдолбленными узорами и расписаны какими-то мелкими надписями. Ветер отшлифовал их и надписи обтесались, размылись.

За этой статуей кучами камней лежали другие статуи, почти полностью разрушенные.

Где-то виднелись сохранившиеся каменные руки, торсы и наполовину расколотые головы, а также остатки какого-то странного каменного оружия.

Значит это место не было заброшенным и здесь жили люди, может быть и сейчас живут. Именно люди, а не какие-нибудь там существа с зелеными головами и десятком ног.

Место было похоже на могилу. Разрушенную, истертую временем, размытую ветром и сожженную палящим белым светом.

Могильная тишина вокруг и эти осколки странных статуй, когда-то возвышающихся ввысь своей мощью и силой.

Где-то на краю сознания маячил страх от этого мертвого места, окутанного тишиной и приближающимися сумерками.

Собрав остатки сил, я пролезла между обломков статуй и попыталась спрятаться от накрывающей пустыню ночи и сопровождающего холода.

Еще один день без воды и все закончится.

Мои внутренние запасы были почти на исходе.

Голова уже не соображала, а глаза слипались и покрывались корками. Губы полностью потрескались и каждое движение ртом, отдавало болью и кровянистыми трещинами.

Не было слез, все мое тело высохло, отдав палящим лучам всю свою влагу, все силы.

Снова пришло утро. Яркий свет неумолимо бил по лицу, проникая через камни, в мое убежище. Тихий стон, гортанный, глухой, нарушил тишину.

Это был мой стон, почти уже мертвый.

Откуда я черпала силы? Где был этот запас, помогающий мне выбраться из-под камней на яркий свет? Сегодня небо было покрыто туманной дымкой, разгоняемой порывами усилившегося ветра.

Сильные порывы поднимали песок и закручивали его в незамысловатые воронки.

Горячие песчинки били по телу, шлифуя замученные участки кожи. Порывы то поднимались, то снова стихали, оставляя меня в покое, пока мои ноги делали медленные шаги, оставляя позади мертвое кладбище разрушенных когда-то статуй.

Я умирала. Я почти не чувствовала свое тело, измученное беспощадной пустыней, ведь это место стало играть со мной злую шутку, вырисовывая из пустынных дюн, парящие в небесах дворцы, караваны верблюдов и оазисы, наполненные чистой водой.

Все это было неправдой, но не слушая свой разум, я продолжала почти ползти, до этих удивительных мерещащихся мне видений, в надежде, что они могут оказаться правдой, но как только я подходила ближе, они таяли. Ветер размывал величественные купола дворцов, рассеивая их крупицами по безбожному песку.

Я не знала, сколько шла и чего я искала. Это место, может быть когда-то кишело жизнью, расцветало оазисами и переливалось полянами цветов. Но не сейчас. Все время моего пути, я видела только песок, мертвые скалы и палящее солнце, почти уничтожившее меня.

Здесь была смерть. Ни одна букашка, ни птичка не пролетели надо мной за все это время. Глухая тишина стала привычной, потому что этот мир уже когда-то умер, и я умирала вместе с ним.

Что там со мной, в моем родном мире? Живая ли я? Или меня забрала смерть? Мои родители…что чувствуют они, потеряв меня? А Максим? Как горько стучало сердце, когда мое сознание приходило в себя, пусть на несколько минут. Я падала в бездну, я разбивалась от сердечной боли. Мое умение смотреть на все с оптимизмом и юмором разбилось как хрупкая ваза, оставляя осколки в прошлой жизни.

Я снова увидела мираж. Высокое дерево мертвыми ветвями, уходящее в небеса.

Мой мозг продолжал играть со мной злую шутку, но я, словно мышь, снова пошла на эту ловушку, готовая к очередному разочарованию.

Но дерево не пропадало, наоборот, оно становилось больше. Его давно усохший ствол, потрескавшийся в нескольких местах, казался реальным. Он был реальным.

Дерево стояло на возвышенности. Из песка торчали черные мертвые корни. Мои ноги отказали и я упала лицом в песок, моментально попавший в глаза и рот. Откашлявшись, я ощутила саднящую горло боль, резанувшую похлеще острого лезвия. Я поползла, цепляясь руками за скользящие песчаные склоны.