Рыжим всегда везёт

Не понимая французскую речь, я старалась не раздражать шефа и не лезла в разговор. Улыбалась и только. Чувствовала себя при этом так, словно случайно попала в параллельный мир, и очень хотелось поскорее оттуда сбежать. Анна Сергеевна, в отличие от меня, выглядела шикарно – элегантное черное платье, вечерний макияж, удачно подобранная бижутерия – делали её почти неузнаваемой. Да к тому же, оказалось, она неплохо владеет французским. Они шутили с Полем (полное имя гостя Поль Одилон Лё Корбюзье – уходило корнями в средневековье, как успел мне шепнуть шеф) и он задорно смеялся, совсем, как мальчишка, при этом на его щеках появлялись очаровательные ямочки. Если бы это лицо принадлежало женщине, можно было бы назвать его милым. Но для привлекательности оно было слишком бедным, мне в нем чего-то не хватало. Возможно, небольшой грубоватости, присущей мужским чертам. За такими размышлениями не однократно посещала мысль о том, что мне здесь не место.

К столику подошел официант, принял заказ. Я попросила апельсиновый сок.

– И только? – брови шефа приподнялись домиком, – Почему вы ничего не заказываете?

– Я не голодна.

– Чушь, – ответил он, поморщившись, – На цену зря смотрите. Но раз не выбрали, позвольте я угощу вас. Выберу на свой вкус?

– Соглашайтесь, Надя, – шепнула мне Кукушкина, – Не пожалеете. Вкус у Всеволода Константиновича – отменный.

– Хорошо, – сказала я, – Но только немного. Иначе, не съем.

Шеф усмехнулся, продиктовал официанту названия блюд и отпустил его да о чем-то перемолвился с улыбчивым Полем. Тот ответил что-то, указывая взглядом на меня.

– Поль просит вам передать, Надежда Викторовна, что с вашей фигурой можно кушать все, что угодно и не бояться никаких диет. Вы, как настоящая француженка – тонкая, изящная, невероятно симпатичная. Просто околдовали его.

– Поблагодарите от меня господина Поля за комплимент, – ответила я, немного смущаясь под пристальными взглядами мужчин, – Жаль, я не знаю французского, мы могли бы найти с ним общий язык.

– Так в чем же дело? – Анна Сергеевна странно глянула на меня, – Ты знаешь английский. Поль свободно им владеет. Можешь поблагодарить сама.

Я посмотрела на шефа. Он, похоже, не собирался информировать меня об этой особенности нашего гостя. Очень интересно – почему? Естественно, вслух я не стала задавать каких-либо вопросов, но завела неспешную беседу с Полем на английском. Под хмурый взгляд директора и любопытный – начальницы, мы говорили о сущих пустяках – французской моде, нашей погоде и, оставленном в Лионе любимце господина Лё Корбюзье, спаниеле по кличке Жуль. Вскоре принесли вино и салаты. Первое – чуть пригубила, салат оказался довольно вкусным, но я не торопилась на него набрасываться, старалась блюсти этикет.

– Почему не пьете? – вновь любопытничал шеф. – Вам не понравилось вино?

– Отчего же, понравилось, – ответила я и не удержалась, чтобы не съязвить. – Растягиваю удовольствие, неужели незаметно?

Проигнорировав его взгляд, я вновь обратилась к Полю. Спросила, какую музыку он предпочитает и как относится к русской классике. Мы сошлись с ним на том, что Петр Ильич Чайковский – великий композитор и все его творчество – это великое искусство. После второго бокала вина, француз стал открытым для общения. Возможно, именно этого и добивался Лероев, приглашая с собой меня. Он хотел заинтересовать господина Лё Корбюзье мною, отвлечь, расположить и затем преступить к деловым переговорам.

– Надя, давай выйдем, мне нужно припудрить носик, – шепнула Анна Сергеевна, поднимаясь из-за стола.

Мужчинам она сказала, что мы ненадолго оставим их, пройдем в дамскую комнату.

После чего Поль оказался в полном распоряжении директора.

– Надежда, ты умница! – похвалила меня Кукушкина едва мы остались с ней наедине. – Это надо же, как ты нашего Поля на разговор раскрутила и не скажешь, что после института к нам пришла.

– Да, ничего особенного, просто знак вежливого тона, – пожала я плечами, подкрашивая губы.