Наследство статского советника

Глава 1

Санкт-Петербург, ноябрь 1895 года.

Арсений Петрович Волков, юрист едва за тридцать пять, чувствовал себя не наследником, а скорее гробовщиком, медленно сходящим с ума. Третью неделю он разбирал имущество своего двоюродного деда, действительного статского советника Извольского, почившего в своем особняке на Васильевском острове. Дед был человеком замкнутым, книжником и, как теперь выяснялось, феноменальным скопидомом. Дом был забит вещами, хламом и старьем. Пыль, казалось, въелась в легкие, а петербургская хандра, смешанная с запахом тлена, грозила поглотить его рассудок.

«Проклятый старик! Не дом, а гробница для барахла! – думал наследник, в очередной раз чихая от пыли. – Завещал мне эту развалину, чтобы я тут сгинул, перебирая его хлам!»

Тяжелые, как церковные врата, шкафы из мореного дуба подпирали потолок. Воздух пах кожей, сургучом и той едва уловимой сладковатой нотой тлена, что присуща старым бумагам. Именно здесь, пытаясь в припадке бессильной ярости сдвинуть неподъемный книжный шкаф, чтобы добраться до рассохшегося паркета, Арсений и совершил открытие.

В старом кабинете за шкафом он нашел дверь, теперь он хотел найти ключ.

Дверь, которой по плану дома не существовало. Без ручки, лишь тонкая, едва заметная щель выдавала ее контуры.

«Дверь? Какого черта здесь дверь?! – мысленно чертыхнулся он, чувствуя, как раздражение сменяется лихорадочным азартом. – Ломать? Нет. Я не варвар. Я найду ключ. Я вскрою твою тайну, старый затворник, чего бы мне это ни стоило!»

***

Первые дни поисков превратились в одержимость. Логика судебного поверенного уступила место маниакальному упорству.

«Деньги! Купчие! Мне нужен ключ, старый идиот!» – шипел он, топча разлетевшиеся ассигнации. Ключа не было.

Экономка Аграфена, помнившая самого Арсения еще гимназистом, лишь качала головой.

– Барин, вы себя не губите… Ваш дедушка с причудами был. Говаривал: «Самое надежное место для тайны – то, на которое все смотрят, но которого не видят».

Он обвел безумным взглядом разгромленный кабинет. И взгляд его остановился на массивных бронзовых часах, стоявших на каминной полке. Они не шли.

Часы были произведением искусства – с атлантами, держащими циферблат, и маятником в виде золотого солнца. Арсений, шатаясь, подошел и сорвал их с полки. Тяжелые, неповоротливые. Он открыл заднюю крышку.

Внутри, вместо шестеренок и пружин, была аккуратная выемка в дереве. А в ней – маленький, почерневший от времени латунный ключ.

«Вот он! Вот он!» – выдох облегчения.

Он подбежал к стене, но тут же разочарованно взвыл. На двери по-прежнему не было замочной скважины. Тупик.

Он рухнул в дедовское кресло, вертя ключ в пальцах. Слова Аграфены… «Место, на которое все смотрят…» Взгляд его снова обежал комнату. Стол, кресло, камин… И огромный глобус в углу, на резной подставке. Дед любил, сидя в кресле, медленно вращать его.

Российская Империя, Персия, Индия… И тут его палец, поцарапанный о дерево секретера, наткнулся на крошечное, едва заметное углубление. Точно на месте Санкт-Петербурга.

Замочная скважина, замаскированная под точку, обозначающую столицу. Дрожащими руками Арсений вставил ключ из часов в глобус. Поворот. Раздался громкий щелчок, но не в глобусе, а в стене.

Наследник обернулся. На потайной двери, ровно на уровне его груди, выдвинулась из стены маленькая бронзовая пластинка, открыв замочную скважину.

Арсений вынул ключ из глобуса и вставил его в дверь. На этот раз поворот дался туго, с сухим скрежетом. Что-то внутри сдвинулось, и дверь бесшумно подалась внутрь, открыв узкий проход.

За ней был архивный тайник. Маленькое помещение без окон, освещенное тусклым светом из кабинета. Воздух здесь был иным – холодным, неподвижным. Вдоль стен – стеллажи с тонкими папками, перевязанными тесьмой.

На маленьком столике лежал толстый кожаный дневник. Арсений схватил первую папку. На первой странице каллиграфическим почерком деда было выведено:

Дело о Ходынском поле. Май 1896 года. Личные заметки.

Дата была из будущего.

Дыхание его сперло. Он выронил ее и вцепился в другую папку.

Дело о Порт-Артуре. Январь 1904 года. Анализ неизбежного поражения.

Третья папка.

Дело о 9-м января. Кровавое воскресенье 1905 года. Список провокаторов.

Четвертая… Пятая…

Дело Г. Р. Декабрь 1916 года. Заговор и исполнители.

«Это… это невозможно… Он… кто он был?! Пророк? Дьявол?» – Арсений попятился, спотыкаясь о собственные ноги, пока не уперся спиной в стену. Комната поплыла перед глазами. Голова гудела от немыслимых, ужасающих открытий. Проклятие.

И в этот момент он почувствовал ледяной холод, что не имел ничего общего с ноябрьским сквозняком. В углу тайника, там, где свет из кабинета почти не доставал, тьма сгустилась и теперь смотрела на него пустыми глазницами.

«Значит, теперь ты вместо Извольского?» – пронеслось у Арсения в голове.

Мир взорвался белым светом. Последнее, что почувствовал Арсений, – это острая боль в затылке от удара о пол. Крик застрял в горле.

И тогда тяжелая потайная дверь с гулким, мертвым стуком захлопнулась, отрезая тайник от мира. Раздался сухой щелчок замка. Наследство было принято.

Глава 2

Сознание возвращалось медленно, рывками, словно кт

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.