Быть прокурором, или Хук справа

– Ах ты, сука, – заорал мажор.

Благо Макс не успел отойти далеко. Он увидел, как Варю схватил за руку какой-то напыщенный тип и быстро вернулся. Удар в переносицу охладил пыл мажора. Именно невозможность защитить Вареньку в школьные годы заставила его задуматься о своей физической форме, и пойти на бокс в университете. Макс, конечно, не стал Рэмбо, но за себя постоять смог. Однако костяшки правой сейчас вполне ощутимо болели. Мажор отступил, пообещал Максиму Решетникову все кары небесные и улетел на своём Bentley, припаркованном недалеко от институтского общежития, «освещая» себе путь подбитым глазом. А Макс потянул Варю в подъезд.

– Пошли, Торопов пусть сам себе сигареты покупает.

Через месяц после того случая у общаги Толик просто истекал ядом, громко, на всю аудиторию, посылал дружков-мажоров подальше, зло поглядывая на Нину и Варю.

– Толян, классная у тебя тачка. Была, – ржали дружки.

Варе с Ниной стало все ясно, когда та Bentley, на которой раньше езди Толик, теперь чудным образом перекочевала к Сергею Моисееву.

***

Сама Варенька решила не торопиться выскакивать замуж, продлевая тем самым конфетно-букетный период. С Максом они по-прежнему встречались, предохранялись и держали отношения только на эмоциональном уровне, не переходя экономический аспект. Я имею в виду совместный быт. Доверие друг к другу у них с каждым годом росло. Они оба старались уважать личные границы друг друга. Пока Макс боксировал, она с подружками ходила в кино. Иногда подружки устраивали совместные посиделки с соседками, перемывая косточки однокурсникам и преподавателям, без внимания никто не оставался, годы студенческие, они такие беззаботные.

За маму девушка больше не переживала, отец с первого взгляда перестал быть агрессивным и вымещать на ней злость. И совсем перестала ждать беды. А если агрессию нельзя выплеснуть обычным способом, то она накапливается, накапливается и потом рванёт, сметая все на своем пути. Но не буду забегать вперёд.

Иногда мы не замечаем дико бегущего хода времени, который напоминает нам о себе нашими днями рождения. Вот и нашим героям начал маячить впереди своими синими корочками, а кому-то и красными, долгожданный диплом.

В конце пятого курса Макс извёлся окончательно.

– Нина, понимаешь, а вдруг она не согласится, – выговаривал подруге парень свои опасения.

– С ума сошёл, она же тебя любит, я это и так вижу, – успокаивала его Нина.

– Кольцо купил, ещё цветы не забудь, – наставляла парня девушка.

Собравшись с духом, Максим почувствовал, что готов к решительному шагу, и сделал Вареньке предложение руки и сердца.

– Варя, я ваш навеки, – перефразировала она реплику из мультика и ответила согласием, приняла красивое кольцо и предложила расписаться до окончания курса, чтобы её диплом был уже на новую фамилию.

– Макс, сознавайся, ты сам кольцо выбирал? – удивилась невеста тому, что размер подошёл и «фасончик модный оказался».

– Нет, – смутился Макс, – Нина помогала.

– Вот ведь, подруга, и мне ничего не сказала, – удивилась Варвара.

– Варь, меня пригласили после окончания института на должность программиста в фирму «Карвиль», пообещали зарплату после испытательного срока триста тысяч, я согласился, – делился новостями Макс, предвкушая, какой он хороший добытчик. Он понимал, что Варенька его не из бедной семьи, и ему не хотелось перед тестем ударить в грязь лицом, пусть даже Варя с ним и не особо общается.

Молодая пара начала присматривать себе съёмную квартиру в Петербурге. Дело близилось к защите диплома, когда Варе позвонила мама, рыдая и захлёбываясь словами.

***

Ирина Викторовна, мама Вареньки, скромная домашняя женщина. Внешне приятная, ухаживающая за собой дама, она с теплотой заботилась о своей маленькой семье. Кроме Вареньки она больше не рискнула рожать других детей, после того, как испытала гневливый характер своего благоверного. Истинная хозяйка очага, не зацикленная на карьере, с устойчивыми патриархальными взглядами. Она была искренне уверена, что муж должен быть хозяином положения. Хозяином-то он был, муж её, да только когда выпивал, становился похож на дикого и агрессивного абьюзера. Некоторая инфантильность этой дамы, заставляла её саму верить в то, что у неё судьба такая. И раз ей достался муж-драчун, то уже ничего не исправишь. Не повезло, как говорится. Поэтому и жила она с ним и терпела все его выходки, разводится было не в её правилах. И вместе с ней жила и терпела его агрессию Варенька, пока не выпорхнула из домашнего очага.

Ирина Викторовна с некоторым удивлением заметила перемены в муже, после того случая, когда Варины одноклассники сделали из него «отбивную». Сильно ему тогда досталось. Муж на некоторое время присмирел. Да ещё и дочка подлила масла в огонь, объявив ему, что подаст на него заявление об избиении в органы опеки. Но, тогда Варя была несовершеннолетняя, и это действительно было опасно – так попадаться в поле зрения подобных органов контроля. Поэтому папаша притих, но нарастающий сгусток гнева никуда не делся, а разрастался как снежный ком. Мысль о том, что ему начала перечить собственная дочь, угнетала его. Михаил ждал того сладкого мига, когда он сможет выплеснуть свой гнев с новой мощной силой.

Тёплым июньским вечером, когда в воздухе витал нежный аромат липы, разносившейся по аллее городского парка, глава семейства решил расслабиться. Выпил, ещё выпил и пошёл домой качать права. Цветочный рисунок давался умелым пальчикам мастерицы легко. Ирина Викторовна засиделась за вышивкой и не сразу заметила агрессивное настроение мужа. Выскочить из квартиры она не успела, а благоверный со всей накопленной силой и злостью толкнул беспомощную женщину на пол, ехидно спросив: – Что, Вареньки-то нет рядом, некому за тебя заступиться? Да и зятёк мой будущий, рохля, что он мне сделает?

Пинал он бедную женщину до полного исступления. Надрывно-обжигающий женский крик не смогли сдержать стены современной постройки. Слава богу, что бдительные соседи вызвали полицию. Звонок в дверь заставил остановиться рассвирепевшего упыря, а страх, что его сейчас привлекут к уголовной ответственности, заставил отпрянуть от содеянного. Скрыться он не смог. Прыгать с пятого этажа их девятиэтажки оказалась «кишка тонка», путей отступления не было. И после угрозы полиции выломать дверь, он сдался на милость судьбы. Полиция тут же вызвала скорую, женщину отвезли в травматологию. Обширные гематомы на её теле говорили о внутреннем кровотечении. На Ирину Викторовну было страшно смотреть. Соседка, вызвавшая полицию, и увидевшая, в каком состоянии вынесли пострадавшую, запричитала в голос: – Ой, что же это делается-то, а с виду такой приличный человек, начальник. А вот, поди ж ты, тюрьма по нему плачет.

После операции врач-травматолог позвонил на телефон дочери. Студентка была на консультации перед экзаменом, и телефон был отключён. Перезванивать на незнакомый номер Варя не рискнула, а вечером мама, отойдя после наркоза, позвонила сама, и со слезами и всхлипами рассказала, что произошло. На следующий день у Вари с утра случился экзамен, а вечером билет на самолёт. Она договорилась с деканом сдать диплом со следующей группой через две недели и полетела домой, уверенная, что вот сейчас она сделает всё возможное, чтобы отца посадили.

Добралась наша героиня до дома уже ночью. Квартира встретила девушку мёртвой тишиной и чёрными глазницами окон. Дома было пусто и одиноко. Хотелось завыть в голос. Как она могла такое пропустить, она ведь изучала поведение преступников, но больнее всего было оттого, что это был её отец. Родной человек.

Как выяснилось утром, отца задержали в полиции. Следователь ей уже звонил и ввёл в курс дела. Договорились встретиться в травматологии. Позвонив лечащему врачу мамы, она узнала, когда можно к ней приехать, и что можно привезти. Собравшись и прикупив всё необходимое по пути в больницу, Варвара ехала с чувством «я заставлю отца ответить». Грудь сдавливала жгучая обида, слёзы накатывались на глаза. Сердобольная старушка, ехавшая рядом в автобусе, тихо спросила: – Случилось что, милая?

На Варю накатила тоска, чужая старушка переживает, а её отцу нет надобности переживать и раскаиваться в содеянном.

Наскоро накинув белый халатик, она подошла к палате и увидела, понуро опустившего голову, следователя.

– Здравствуйте, Варвара, меня зовут Олег Сергеевич, это я вам звонил, – представился мужчина.

– Здравствуйте, подождите, я к маме схожу сначала, – собравшаяся уже заходить в палату, бросила Варя.

– Я только хотел предупредить, что ваша мама отказалась писать заявление на вашего отца, – сухо ответил полицейский.

– Что? Она с ума сошла? – не поверила девушка. – Я сейчас.

– Мама, – выдох застрял у Вареньки в горле. На Ирине Викторовне не было живого места, она вся была один большой набухший синяк. – Я его убью, – прошипела на эмоциях девушка.

– Варя, перестань, зачем тебе из-за этой твари сидеть? – шепнула мама, заметив, как блестят от слёз глаза дочери.

Соседки по палате навострили ушки, но в палату зашёл следователь и попросил дам выйти в коридор, благо пациентки были ходячие.

Дамы, недовольные тем, что их лишили права узнать все из первых уст, вышли из палаты.

– Почему ты отказалась писать на него заявление? – всё сильнее злилась дочка. – Тогда я сама это сделаю.

– Извините, Варвара, но вам он не причинил вреда, ваше заявление не примут, вы не являетесь опекуном матери, – разочаровал её следователь.

Хотя Варя всю процедуру и сама прекрасно знала, она сказала это просто от бессилия.

– А ты не понимаешь? Он своей уголовной статьёй, тебе всю карьеру запорет, – шёпотом сказала женщина, превозмогая боль. – Или ты передумала становиться прокурором.

– Поверь, дочка, на свете ещё много таких деспотов, кто, если не ты, их обвинит и вынесет честный приговор.

– Не такой ценой, – заявила Варя, всё ещё не понимая маму. – Ты не можешь ему это простить.

– А я и не простила, и не собиралась, – сказала мама. – Я подаю на развод.

Варя так и не уговорила маму подать на отца заявление, и дело не было заведено. Наказание не настигло деспота.

Пролежала в больнице Ирина Викторовна целый месяц. За это время Варвара вернулась в университет, защитила диплом и переехала к Максу, который уже нашёл для них жильё. Поговорив теперь уже с мужем, пара успела расписаться до выдачи дипломов, они решили забрать Ирину Викторовну к себе. Впереди маячил мамин развод, поэтому праздник по поводу бракосочетания молодожёны отложили на пару месяцев. Большие связи её отца, позволили последнему, бракоразводное заседание превратить в фарс, две трети имущества паршивец высудил себе. Квартиру продавать не стал, договорившись с женой, теперь уже бывшей, отдать половину рыночной стоимости деньгами.

Так, Ирина Викторовна на склоне жизненного пути стала петербурженкой.

На праздник приехали новоявленная свекровь и деверь. Борис, брат Макса, похвастался, что поступил в военное училище. Сватьям удалось познакомиться поближе, хотя они и раньше общались, зная, что их дети дружат. Но сейчас наступил повод к сближению, и женщины засели обсудить план, как помочь молодожёнам устроить свой быт. После свадьбы тихой и скромной Макс взял ипотеку, испытательный срок он прошёл и теперь стал основным кормильцем семьи. Трёшка на южной окраине мегаполиса всех устроила. Декан тоже внёс свою лепту, помог своей любимой студентке получить место помощника прокурора в Петербурге. Варя занялась карьерой.