Тайна Подземья

– Но яйцо не шар, а что вокруг яйца-то?

– А вокруг нашего мира располагается Изначальная Тьма. И если ось перекашивается, Тьма сжимает яйцо, стараясь поглотить и уничтожить как можно больше Изначального Света. Наш мир может уменьшиться и постепенно вообще пропасть. Тьма всегда старалась поглотить свет.

– Удивительно, – только и молвила я. – Вот это новости. Никогда не думала, что такое возможно. Тут все такое странное, необычное. И что они от тебя хотят, те, кто заточил нас? И кто они?

– Они хотят, чтобы я увеличила квоту на рост и распространение их идей, чтобы они получили большее развитие за счет снижения места идей других зон уровня, и, прежде всего, богатого трудового сектора. А это плохо.

Я мало что понимала из рассказанного, это явно отразилось на моём лице. «Феечка» огорчённо опустила голову.

– Извини, не удается объяснить доходчиво. Понимаешь, мне учиться и учиться, – она говорила расстроенным голосом. – Такая малоопытная, поэтому не заметила, что эти идеи очень агрессивные. Раздумывала, что если они такие активные, то их носителей стоит перебросить в слой, где все занимаются политикой и вопросами власти, но не успела. Меня схватили – и вот я тут.

– Кто схватил-то? Расскажи, наконец! И как тебя звать?

– Зови меня Жиль. Мое полное имя слишком длинное. Так вот, меня схватили «позитивщики» из одного воинственно настроенного течения. Не знаю пока, из какого именно. Но это точно те, которые считают, что «добро должно быть с кулаками». Только у них есть вооружённые подразделения. Чтобы тебе хотя бы частично понять это, придется пару слов сказать о нашем внутреннем мироустройстве. Всего несколько часов на разговоры есть. Видимо, охрана отдыхает. Сейчас у нас время сна, по-вашему – ночь, вот они и ушли, уверенные, что вы сейчас беспомощны или спите.

Она вздохнула и начала рассказывать дальше всякие удивительные вещи.

– Каждый уровень нашего мира живет общей основополагающей идеей. Например, главная идея этого уровня – то, что является действующей движущей силой или базовой жизненной установкой человека. Это сложно понять сразу, все очень приблизительно, особенно на моем уровне с размытыми, непроработанными до конца идеями, вот я и прошляпила угрозу.

Она немного помолчала, посмотрела на мое изумленное лицо и продолжила:

– Условно наш мир разделен на «право» и «лево», «вперед» и «назад». Это разделение существует от сотворения мира. Люди и учителя, что живут «слева», в основном, исповедуют идеи о том, что «Жизнь – это процесс, посредством которого смерть бросает нам вызов. Смерть является действующей силой, жизнь – это арена действия. И всякий раз на этой арене только двое противников: сам человек и его страх смерти». [5] Это, можно сказать, их девиз. Причем страх смерти ставят во главу угла, как движущую силу жизненных устремлений. Многие боятся умереть, так и не успев реализовать себя, то есть выполнить жизненные программы, типа построить дом, посадить дерево, родить сына и другое. И это подстегивает их развитие. Здесь имеется масса учителей и, соответственно, масса школ. Люди, которые живут «направо», считают, что нет смысла задумываться о смерти, нужно жить хорошими мыслями в сегодняшнем дне. Их девиз: «Будьте счастливы здесь и сейчас». Они считают – счастье и предшественник успеха, и его результат. Большинство обычных людей «справа» живут убежденные в том, что мир в своей основе прекрасен, что в жизни царит справедливость и что они являются хорошими людьми, которые заслуживают соответствующей судьбы. А если у кого возникают проблемы, то учителя учат, что все эти трудности всего лишь у них в голове, и единственное, что им следует поменять, – отношение к этим проблемам. Некоторые учителя вообще доводят идею до абсурда. Типа: «Улыбайся или умри». Но отказаться признавать свое право на грусть, гнев и страх – это не значит избавиться от этих эмоций, поэтому такие люди просто-напросто перестают понимать, что же на самом деле ощущают в той или иной ситуации, постепенно превращаются в рабов оптимизма. Они считают, что с ними не происходит ничего из того, что они сами к себе не притягивают. Конечно, столь абсурдно поведение не всех, многие просто живут, не задумываясь ни о чем, ходят иногда на учебу, но не принимают ничего близко к сердцу.

Я пыталась запомнить как можно больше из рассказа. Все оказалось абсолютно ново для меня. Жиль продолжала:

– В секторе «вперед» у нас обитают трудоголики. Они не причиняли мне никогда проблем. Работают, радуются успехам, а неуспехи титанически преодолевают. Труд для них самоцель – и радость, и печаль, и смысл жизни. Девизы их учителей немного сходны: «Когда мы перестаем трудиться – мы перестаем жить», «Когда труд – удовольствие, жизнь – хороша», «Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока, нужды», «Труд облагораживает человека», «Век живи, век трудись», «Трудолюбие – душа всякого дела и залог благосостояния». У них есть деньги, они их зарабатывают, а не мечтают о них, но финансы для этих людей не главное, главное – рабочий процесс. Вот на этих трудяг и жаждут оказать влияние, хотят охватить своими идеями и получить за это деньги. Деньги везде агрессивны, вернее, агрессивны люди, чрезмерно сильно желающие их иметь.

– А на тех, что «назад», они не хотят оказать влияние? – спросила я.

– Вряд ли, они погружены в себя и живут, в основном, небогато, финансовое благополучие для них мало что значит. Многие почти монахи, каждый, понятно, со своими идеями. У одних важнейшим в учении является идея тождества между бытием и страданием, и все виды бытия есть неизбежное несчастье и зло. Поэтому высшая цель – полное прекращение перерождений и достижение нирваны. Жизненный принцип большинства заключается в достижении покоя и душевного равновесия, а нравственным идеалом является отшельник, с помощью специальных упражнений и медитации приобретающий способность преодолевать страсти и желания. Они не станут тратить свое время и силы на бессмысленные попытки изменить мир.

Слушая Жиль, я все хотела понять, кого она любит, кого уважает, кем восхищается в этом странном мире. Сложно это понять, ой, сложно.

Фея продолжала рассказывать о своих подданных или, как их лучше назвать, подопечными:

– Я говорила уже, что в основе всех войн и революций лежат или денежный интерес, или желание властвовать. А что взять с нищего, и какая власть над теми, кто считает, что эта жизнь – иллюзия, или, что ничегонеделаньем можно выйти из цепи перерождений? И потом, как внушить свои мысли тому, кто вообще не настроен на мыслительный процесс? У нас ведь завоевать надо не землю – ее у нас вдосталь, а сознание человека. Сознание – истинная ценность нашего мира. Оккупируя сознание, можно получить все: власть, деньги, удовольствие. Подчинить себе, научить, а если кто-то сопротивляется – заставить думать так, как того хочешь ты – вот смысл учительства. Нет, большинство учителей нормальные, не агрессивные. Способны только на словесные перебранки, или просто игнорируют, не снисходят до идеологических противников. А вот этих «позитивщиков» я прощелкала, не разглядела проблемы за красивыми фразами.

Жиль опять задумалась, и я чувствовала, просто чувствовала, как она корит себя.

– Я оказалась слишком молодой и слабой, не предотвратила угрозу вовремя. Качалась на своих качелях: туда качнусь немного, сюда, а они, эти «позитивщики», как-то слишком быстро стали популярными, наплодили учителей, и сейчас захотели весь наш уровень охватить своими идеями. А этого нельзя допустить. Сильный перевес одной или нескольких идей какого-либо направления чреват последствиями: основание мира на нашем уровне может деформироваться, а так как мы – первый слой, то, в результате, может перекосить весь мир, – повторила основное опасение.

Помолчав немного, продолжила:

– Когда я разобралась в ситуации, прочувствовала ее, решила замедлить скорость распространения их идей. Но меня схватили, заперли в подвале, браслеты надели, фантазию и доступ к информационным слоям перекрыли. Вот так.

– А как это они смогли действовать так нагло? У тебя ведь, вероятно, и сила, и власть тут, не просто же так? Может, им кто-то помог? И почему тебя никто не защитил? – спросила я. – И при чем тут мы с Котигорошком?

– То, что меня никто не защитил и до сих пор не хватился, правда, очень странно. У наших тонкая связь между собой налажена. Стражники равновесия нашего уровня проживают больше на окраинах, там чаще всего небольшие беспорядки возникают. Мы с ними не теряем друг друга из поля зрения. А раз стражники меня не чувствуют, значит, считают, что со мной все в порядке и это, поверь, очень, очень плохо. Кто-то с огромной силой экранирует информацию. И этот кто-то, вероятно, и помог в организации похищения.

Жиль не на шутку распереживалась. Время от времени она закрывала лицо руками, собираясь опять расплакаться, но потом продолжала:

– Тебе интересно, при чем тут вы? Все просто. Появление принцессы, затем солдат и, наконец, ваше появление в нашем мире – невероятное событие. До сих пор сюда никто не попадал. Непонятно, чего вы хотите. Верховные хранители решили не привлекать к вам внимания, не афишировать ваше появление, а просто понаблюдать, что будете делать. Для учителей вы выглядели, как временно не примкнувшими ни к какому направлению. Им всегда нужны ученики. Когда вы засветились на поле, «позитивщики» не сразу поняли, кто вы такие, потом пожалели, что не затащили сразу к себе. Ты, Крошечка Хаврошечка, сама захотела у одного из них учиться, но жадность их сгубила. А зачем схватили? Похитители знали, кто вы и зачем пожаловали. Они предположили, что вы попытаетесь освободить меня, чтобы я помогла вам попасть на второй уровень. Не найдя принцессу на первом, вы захотите попасть на второй и продолжить поиски там, а для этого нужна я. Только феи могу перенести людей с одного уровня на другой. Об этом мало кто знает, что и удивляет в этой ситуации. Думаю, очень образованный и сильный хранитель замешан в деле.

– Жиль, а где солдаты, что спустились в ваш мир до нас? Они что, уже охвачены каким-нибудь учением? И живы ли вообще?

– А их здесь и не было. Спустившись в наш мир, они сразу мимо моего, первого уровня, пролетели и попали туда, куда их влекло больше всего в их подсознательных устремлениях. Кто-то из них во второй, а кто в третий, один даже в пятый уровень попал. Другие же вовсе решили для себя, что у принцессы амурные дела и нечего рисковать жизнью, разыскивая ее. В общем, нет их здесь – и не было.

«Ничего себе спасатели, а король так надеялся на них», – пронеслось в голове.

– Жиль, если все так серьезно, что будем делать?

– Думаю, надо, прежде всего, каким-то образом снять с Котигорошка браслеты обессиливания и вернуть ему булаву. Тут много от тебя зависит. Как быстро и насколько сильно ты сможешь нафантазировать. Я чувствую в тебе наличие первоначального огня. Откуда он в тебе – не ведаю, но только при его наличии можно научиться подниматься в слои.

– Ой, что-то не понимаю. Поподробнее. Может, браслеты с тебя сначала снимем, и ты так проявишь себя, что ух!

– «Ух» не получится. К сожалению, снять с меня браслеты очень трудно. Я за особой решеткой сижу, и вряд ли ты через нее даже руку просунешь, не то, что сама проникнешь. У тебя и у Котигорошка решетки обычные, так что попытаемся в кратчайшие сроки активно развить твою фантазию и научить расширять сознание.

Меня опять поразили ее слова, хотя после того, что она мне понарассказывала, казалось, куда уж дальше удивляться. Но, видимо, предела в удивлении меня мы ещё не достигли. При чем тут только фантазия и сознание?

Расспросить не успела.

– Быстро ложись и закрывай глаза. Делай вид, что спишь. Слышишь, кто-то решил нас проведать? Будет лучше, если они подумают, что ты еще не пришла в себя.

Я быстро улеглась на прежнее место и закрыла глаза. Кто-то спускался, довольно громко стуча подошвами. Похоже, опять двое. Вскоре почувствовала, что эти кто-то остановились возле моей камеры и смотрят на меня. Даже сквозь ресницы постаралась не подсматривать. Вдруг заметят, что не сплю, и решат увести куда-нибудь на разговор, а мне очень этого не хотелось. Они не молчали.