Хоризия

Мы попрощались, вышли из гримерной, и он растворился в толпе поклонников и журналистов. Я еще долго наблюдала за его улыбкой издалека: он дарил ее всем, свет его глаз грел каждого, а прикосновения рук поддерживали даже самую заблудшую душу. Вскоре он исчез, а я так и стояла, и смотрела на расходившихся людей и закрывающийся после грандиозного концерта зал. Глаза были полны слез, а душа так сжималась от счастья, что хотелось взлететь над городом и пересечь Акдениз[1 - Акдениз (тур. Akdeniz) – Средиземное море.].

– Любимая, пойдем, уже все разъехались, – обнял меня муж.

В ту ночь я не сомкнула глаз, я знала, что Он тоже. Вся моя жизнь вдруг прошла короткометражкой в мыслях. Неинтересной и ненаполненной смыслом. И я знала, что ей пришел конец, что начинается совсем другая и что я готова к ней, а она ко мне. Мое сердце колотилось от какого-то совершенно нового чувства, раздирающего на мелкие частички. Моя душа трепетала от волнения, словно вот-вот вылетит из солнечного сплетения.

В ту ночь мы разговаривали с ним на расстоянии. Он открыл мне сердце, и Бог наконец сумел достучаться и в мои двери. И новой синевой засияла ночь, и слышен был ветра плач, и звезды качали ангелы.

Вдруг все, казавшееся важным, стало таким ненужным, пустым и смешным, и только это новое, неведанное ранее чувство заполнило все пространство моего тела, головы и дома.

Наутро он прислал цветы. Огромный букет белоснежных роз. В их чистом аромате я услышала его бархатный голос, нежность взгляда… Я улыбнулась – ведь знала, что утром будет знак его присутствия в моем сердце. И вот он – в гостиной охапка невинных белых роз в светлой керамической вазе.

Цветы простояли больше месяца в нашей жаркой квартире, хотя обычно не стоят и трех дней.

С той встречи прошло всего лишь года два, но я изменилась на все двадцать. Перемены были во всем: в наряде, в прическе, в голове, но главное – в сердце. Я стала настолько другой, что изменился даже мой резус-фактор. Кто-то скажет, что это невозможно. Но в нашей Вселенной возможно все, и это для нее сущий пустяк. Когда ты открываешь свое сердце не только другим, а самой себе, все твое нутро способно переключится с минуса на плюс. Ангел зажигает огоньки в твоих глазах, они мерцают как звезды, озаряя своим светом дорогу сбившегося с пути.

Изредка в европейских аэропортах я встречала тот расшитый пиджак Valentino, и вроде бы вон там, вдалеке, слышала тот бархатный голос, запах ментоловых сигарет, но, увы, это был не он. «Не нужно делать Учителей друзьями», – вспоминала я. Но сердце сжималось от тоски и грусти.

Порой жизнь задает нам удивительные ребусы, из тех, что годами не можешь забыть, а потом, когда ты их разгадываешь, кажется, что это же так просто, и почему я не догадался раньше? У Вселенной всегда один ответ на этот вопрос: все происходит вовремя. Ни раньше ни позже, а именно сегодня это и должно было тебя осенить. Не торопитесь прожить жизнь, все случится намного интересней, чем вы могли себе представить.

С Маэстро начался мой внутренний рост, кто-то может спутать это с чувствами или платонической любовью, но это совсем не так. Он был моим самым светлым Учителем.

Мастер

Моя жизнь уже никогда не станет прежней после этой встречи…

– Бога нет, – ехидная улыбка не сходила с его губ. – Вы все верите в какого-то старика, которому помолился, и он все простил. Лишь энергии управляют нашими действиями, и только зная их намерения, можно изменить свою судьбу. Я могу что-то поменять в твоей жизни. Не бесплатно, конечно, но это того стоит, – лениво говорил он, попивая свое ледяное виски.

Все называли его Мастер. Из-за невысокого роста вся одежда, даже самая дорогая, смотрелась на нем нелепо. Неприметный снаружи азиат обладал тайными знаниями и ездил по миру, чтобы продавать их за деньги.

За полгода до его приезда в наш средиземноморский городок бродили слухи самой неожиданной фантастичности: мол, профессионал такой величины, лично перевел первоисточники китайской метафизики, магистр всех тайных наук и знаний. Слухи подогревали необычайные истории, якобы он, Мастер, спас бывшего миллионера от банкротства, а тот отдал свои последние деньги в качестве оплаты его услуг. Не прошло и двух недель после его консультаций, как у безнадежного бизнесмена начались контракты на баснословные суммы, яхты и пароходы. Или как Мастер помогал обрести невиданные формы счастья, или рассказывал, где деньги закопать, чтобы сумма их как минимум утроилась.

И ко всем этим историям подкреплялся свидетель, который лично был и лично закапывал, так что хотите верьте, хотите не очень – чудеса случаются, и скоро у вас будет невероятная возможность, счастливая случайность прикоснуться к тайнам бытия великого Гения. И даже появится шанс дать ему лично в руки свои кровно заработанные. Лично в руки, понимаете?

Стоит ли говорить, что мое девичье волнительное сердце впечатлилось так, что даже всегда громко твердящий разум понял всю бесполезность своего мнения в данном аспекте и просто исчез, растворился.

Я слушала каждое слово Мастера как мантру, как единственную истину, к которой я так долго шла.

– Жизнь каждого из нас написана до мельчайших подробностей с того момента, как мы появились на свет. Вы не в силах ничего изменить сами, ибо это есть ваша карма. И ничего тут не поделаешь. Карма, и все тут.

– Но вы сказали, что можете что-то поменять?

– А-а-а… – протянул он. – Я могу, конечно, на то я и Мастер. Скажи мне дату своего рождения. Мне нужен день, месяц, год и час!

По древнему китайскому учению, что проповедовал азиатский астролог, вся судьба человека зависит исключительно от дня и места его рождения, то есть с того момента, как младенец рожден, можно сказать, что его ждет в жизни до мельчайших подробностей. А с помощью определенных инструментов фэншуй – устранить все его неурядицы. Только здесь есть какое-то несоответствие: если судьба человека расписана по минутам и ничего невозможно изменить, как перестановка кровати или, например, зеркала способна принести счастье туда, где про него ни слова?

Он взял в руки свой телефон и принялся вводить мои данные. Но не прошло и секунды, как лицо его помрачнело:

– У-у-у… – прогудел Мастер.

– Что случилось?

– У тебя очень сложный период сейчас, и он продлится еще тридцать лет, период неудачи – так мы говорим. Ты не сможешь добиться успеха и признания, твоему здоровью угрожают проблемы, и в личной жизни тебя поджидает крах.

Ах как уверен он был в своих словах, какими страшными они казались, какими пронзительными. Он попал сразу в сердце, одной стрелой разбив его на тысячи осколков. Мы все привыкли воспринимать только хорошее про себя, грея свое самодовольство, как кот на подоконнике греет свою шубу.

Мало кто воспринимает критику в свой адрес с радостью, обычно у нас срабатывает защитный инстинкт. А тут такое. Твою жизнь прочли за считанные мгновенья, и оказалось, что неудача будет преследовать тебя до старости! Моему отчаянию не было предела… Как у каждого разумного человека, держащегося за соломинку на краю обрыва, у меня возник только один вопрос:

– И как это можно исправить?

– Мои услуги не дешевы.

– Я готова заплатить сполна!

Мастер выставил мне счет с внушительной суммой, и я не раздумывая согласилась…

В ту ночь мы долго спорили с мужем о моем решении. Знаете, в некоторых чистых людях есть одно нехорошее качество: оправдывать. Оправдывать во всем: в случайных и сделанных нарочно грехах и ошибках, в бездействии или агрессивном действии, оправдывать даже несмотря на здравый смысл, а то и вопреки ему, не слыша собственный разум, захлебываясь в собственной альтруистичности. Оправдывать так, что в конце концов заставляешь поверить в это другого.

Мастер пришел к нам в девять вечера, снял свои кроссовки тридцать пятого размера, любезно согласился на тапочки тридцать девятого и, как на лыжах, шаркая тяжелой подошвой, зашел в столовую.

– Так, ну и что у вас сегодня на ужин?

Мы переглянулись с мужем, наш холодильник был пуст, ведь завтра мы должны были улетать, а сами уже перекусили в кафе напротив дома, специально для Мастера я купила пирожные в хорошей булочной, но он от сладкого с чаем отказался. Пришлось заказывать пиццу из соседнего кафе.

– О, пицца с тунцом? Как вкусно! Я ни разу не ел такую! Закажите мне еще одну, я возьму ее с собой в отель!

Закончив свою трапезу и опустошив целую бутылку отличнейшего красного вина, которую мы привезли из Тосканы в прошлое воскресенье, он стал осматривать дом.

– Что это за картины? – указал он на морские пейзажи маслом – мои первые и очень успешные пейзажи.

– Это мои работы, – прошептала я.

– Снять немедленно! Это море, оно мешает продвижению в карьере и создает мигрени!

Мы моментально сняли картины, так удачно вписавшиеся в проем над лестницей, служившие моей гордостью и вдохновением для новых творческих побед.

Всего было три больших пейзажа в стиле импрессионизм. Я нарисовала их с натуры, будучи в большой страсти к морю, одна на скалистом берегу за тридцать километров от города. Мою руку словно кто-то вел тогда – так быстро и такое точное попадание в цвет.

К третьей картине пришли мальчишки в белых майках ловить рыбу на большой скалистый камень, что так красиво в морских пейзажах отражается в воде. Полчаса и рыбаки на полотне – живые и веселые, видно, что смеются, хотя нарисованы со спины. Все дело в настроении: если художнику удается его передать, никого не интересуют детали, все чувствуют что-то, что не передать словами. Эмоции. В этом вся прелесть импрессионизма.

Стена вдоль лестницы казалась теперь такой пустой и одинокой, но об этом я решила подумать после. Мысли были спутаны, а сердце билось так быстро, что я не успевала спокойно вдохнуть, дрожь разрывала все тело и не останавливалась ни на минуту, я не могла ни есть ни пить, боялась пропустить хоть одно слово из уст Мастера. Хоть он и не вызывал у меня одухотворения, как Маэстро, например, или духовник в намоленном старом, забытом людьми, но не Богом храме. Тогда я думала, что это все от волнения: такой специалист, признанный всей Азией, у тебя дома перекраивает твои неудачи в успех.

– Четвертого августа вот на эту стену повесь картину с лилиями, а на дверь через неделю ровно в два после полудни наклейку с совой.

– И как быстро это сработает?

– Немедленно! – возмутился Мастер

– Немедленно? В этот же день?