Хроники Престижного района

– У Марата своя работа. Я сам туда смотаюсь, посмотрю, что за мерзавцы смеются над человеком, который зарабатывает свой хлеб собственным трудом. Иди, работай. Ты отличный парень, я тебя в обиду не дам.

Артём ушёл, а Гурген ещё говорил про себя:

– Маменькины дочки-сыночки! И папенькины! Престижный район. Ну, я вам покажу!

Машина была старенькая, Жигули. Знакомый художник, что делал вывеску на пиццерию, и машину разрисовал. И когда продавал изредка какую-нибудь свою картину, получал от Гургена любимую «Маргариту» со скидкой.

Дома в Престижном районе были красивые. Фасады выполнены по-разному – арки, башенки, эркеры, оригинальные лоджии и балконы. Они были трёх типов – фешенебельные, как Олин, попроще и эконом-класса.

Дом этой девочки был фешенебельным, кто бы сомневался! Большой вестибюль, консьержка в будочке.

– Вы к кому?

Гурген заглянул в листок заказа:

– К Семёновым. Двести двадцать седьмая квартира. Пиццу заказывали, даже две.

– А, это к Даше, уже пришли гости. Езжайте, семнадцатый этаж.

Семнадцатый, так семнадцатый. В лифте перед зеркалом пригладил волосы. Фирменную куртку не надел, так и поехал, в чём был на работе, в свитере и безрукавке с множеством карманов, очень удобно.

Дверь открыла Даша, и в прихожую сразу вывалились человек шесть, крича и размахивая руками. И остолбенели все.

– Добрый день, господа школьники. Пиццу заказывали? У вас праздник, день рождения?

Надел очки и прочёл:

– Дарья Семёнова?

– Да, я Дарья Семёнова. Мы просто… отдыхаем. Сегодня же выходной!

Она растерялась лишь на мгновение. Выкрутился Артём, надо же!

– А взрослые есть кто-нибудь?

– Нет, мы сами.

– Ну, оплачено по карте, так что распишитесь, и приятного аппетита. Понравится, обращайтесь, если родители деньги дадут. У нас небольшой зал, но уютный.

– Спасибо, непременно, – сказала вторая девочка.

– Всего доброго, господа школьники.

Компания была разочарованна только вначале. Розыгрыш не удался, но пицца оказалась – пальчики оближешь!

Глава 6

Москва, 2010 г.

Олег возвращался к себе. Он никогда не говорил – домой, дома, как такового, у него не было. Жил на съёмной квартире.

Он взял за правило переезжать раз в полтора-два года, чтобы не примелькаться бабушкам на скамейках, и соседи не успевали заинтересоваться, кто такой и чем занимается.

Знакомый риэлтор селил его в только что отстроенном доме.

Следов своего пребывания не оставлял. Увозил мебель, и квартира выглядела так, словно стояла, закрытая, и ждала покупателя. Но машину менял реже.

Сейчас она была в ремонте, и он шёл неторопливо от автобуса к своему очередному временному жилищу.

И снова, как вчера и позавчера, мимо проехал паренёк на велосипеде.

На него нельзя было не обратить внимания, словно какая-то залётная экзотическая птица – малиновая куртка, бейсблка и малиновый короб на багажнике. И на нём, и на куртке огромными буквами «Гор-р-рячая пицца!» и телефоны.

Он достал смартфон и сфотографировал их. И внезапная идея – Вот оно, решение вопроса с доставкой товара. Заказ по телефону, а доставка пиццей!

Поднялся на девятый этаж только что сданного дома.

Квартира была необжитой, пахло краской и строительными смесями. Вышел на балкон, вдохнул свежий вечерний воздух.

И вот опять эта Жар-птица в бейсболке на велосипеде с коробом на багажнике несётся по обочине под носом у машин. Он был таким же в свои шестнадцать лет. Азарт, веселье!

Да нет, они другие. И выражение лица другое. Они спешат жить, у них всё проще. Вовсю гуляют с девочками. Пьют пиво тайком, курят потихоньку и целуются. Хотят, как можно раньше, попробовать всё – и выпивку, и курево, и девочку, и наркотики.

Наркотики – его епархия, надо вовлекать, пусть попробуют. Кто-то бросит, а кто-то останется его клиентом на всю свою короткую оставшуюся жизнь.

Он был человек-невидимка. Эту свою жизнь он придумал ещё в колонии, и следовал ей и сейчас, через двенадцать лет после освобождения. Собственно, он срисовал её с Сома. И это Сом воспитал его джентльменом, спокойным, выдержанным, уверенным в том, что он – хозяин положения в любой ситуации.

И полная, абсолютная независимость. Ни семьи, ни женщины. Дети – вообще запретная тема. Он не позволял себе думать, что тот малыш в коляске мог быть его сыном. Люся… О ней он тоже не позволял себе думать.

К его услугам всегда была очередная Луизина девочка. Взять с собой на отдых, заказать птичку в клетке, как это называлось – девочку на съёмной квартире на любой срок. И в любое время поехать в пансионат.

У Луизы для избранных, в их число он входил, конечно, существовала так называемая верхняя полка – леди, на которых заглядывались, где бы они не появились. Воспитание, шарм, изысканная красота. Принцессы, золотой Луизин фонд. Порт-фолио она держала в сейфе.

Он смотрел его, когда ехал отдыхать или выбирал надолго птичку в клетке. В пансионате для разнообразия снимал совсем на них не похожих. И ничего общего с Люсей.

Девочки были вышколены. Никакой фамильярности, чётко обозначенные границы дозволенного.

Ничего постоянного – только бунгало на Острове, доставшееся от Сома. Никаких привязанностей.

К женщинам и сам старался не привыкать, и им не подавал надежд на что-то большее. Никаких вопросов, лишних слов. Переезжал в другой район и заказывал новую «птичку».

И давнее увлечение – конструкторское бюро в Питере. Когда Сома не стало, он был там нечастым гостем, сеть держала его в Москве.

Других разрядок у него не было, ни выпивки, ни азартных игр, ни даже сигарет, тем более, наркотиков.

Машину отремонтировали, наконец. Ехал по новому Престижному району. Ему здесь нравилось – широкие проспекты, скверы, дома не стоят, разбросанные кое-как, или впритык друг к другу.

Шёл в общем потоке машин, никого не обгонял. Спешить, в общем, было некуда.