Апперкот с того света

Справили сороковины! Тьфу ты, это же про покойников так говорят. Не думать, выключить мозг, до завтра не паниковать!

Разлепив глаза к полудню, всё ещё сонная Вика притащилась на кухню. На автомате нажала клавишу чайника, поздно спохватившись проверить наличие в нём воды. Плюхнувшись на табуретку, прислонилась к стене и.... заорала.

На фрамуге между лоджией и кухней висела пушистая тушка Маркиза.

В замке повернулся ключ.

– Привет, мам-пап, вы уже вернулись?

– Здравствуйте, Виктория Владимировна!

– Здравствуй, Ева!

Обязательно было её сегодня притаскивать? Можно было бы и догадаться, что умотанным дорогой родителям, не захочется видеть посторонних!

– А папа где?

– Позже подойдёт. Убери, пожалуйста, Маркиза! – она кивком указала на мёртвое тело.

Ева взвизгнула. Данька достал самый большой пакет для мусора.

– Папа закрыл кота на балконе.

– Какая теперь уже разница! Кот ушёл следом за хозяином.

Вика положила голову на стол и зарыдала.

– Мам, ну, не плачь, пожалуйста! Я похороню Маркиза за гаражами. У папы где-то была лопата.

Она не смогла подняться. Даже на звонок телефона не среагировала. Только всхлипывала уже не так громко.

– Мам, это дядя Глеб!

– Не хочу с ним разговаривать! Так ему и скажи.

– Он сказал, что сейчас приедет.

– Нафиг он тут мне упал!

– Мам, может, тебе валерьянки накапать? Мы с Евой пойдём похороним Маркиза. А потом вернёмся, да? – он наклонился, чтобы поцеловать её.

– А можешь вернуться один? – прошептала она.

– Ну, мам! Тогда мы снова пойдём к Еве. Её родители не против. Не обижайся, пожалуйста. Я же вижу, как ты устала. Завтра с папой расскажете про поход.

– Оставь, пожалуйста, входную дверь открытой.

Она заставила себя доползти до дивана и рухнула, даже не сняв тапочки. Чувствовала духоту, но ни раздеться, ни открыть окно не могла. Лучше дышать через раз, только бы лишний раз не шевелиться! Задремав, почувствовала рядом чьё-то присутствие. Не удивительно, большую часть жизни они прожили вместе. Вместе спали, ели, смотрели телевизор. Даже работали в последние два года в одной фирме. Естественно, что она ещё долго будет чувствовать присутствие Назара. Опасно отмечать сорок лет? Она отметила два месяца назад безопасно, как все нормальные люди, сидя в ресторане. На краю пропасти балансировать, конечно, опасно. В любом возрасте. Чертовый телефон оказался дороже жизни!

– Ви-и-ик! Вика, ты дома? – послышался из прихожей голос Глеба.

– Нет меня.

Он с размаху плюхнулся в кресло.

– Данька где? Ты ему уже сказала?

– Нет. Он отвлёкся на похороны Маркиза.

– Хочешь, я сам скажу?

– Очень. А тебя Катя не прибьёт?

– За что?

– Они с Евой ушли до завтра. Останешься?

– Останусь, – как будто обречённо вздохнул Глеб. – Выпить есть?

– Виски оставался в холодильнике. Если молодёжь не приложилась. Но судя по тому, что кот умер от одиночества, они тут не жили, – бормотала Вика, не открывая глаз.

Глеб поставил на журнальный столик два бокала со льдом, виски и ананасовый сок.

– Он болел?

– Кто? – от неожиданного вопроса Вика села.

– Кот.

– Нет. Хотел выбраться с лоджии, но застрял. Катю положили в больницу?

– Откуда ты поняла?

– Иначе ты бы не остался. И не начал бы напиваться. Ты ел?

– Я устал.

– Я тоже. Давай выключим телефоны и завалимся спать? – она опять упала на подушку. – Я свой отключила ещё ночью.

– Я пока не могу. Может, только если напьюсь. Славик в больничке.

– Господи, что с ним? Живой? Живой, раз в больнице, – успокаивала сама себя Вика. – Плесени и мне чуток.

– Сок?

– Не надо.

– Борис погиб.