Дрянная девчонка
– Нет, что ты! – заверила я ее и объяснила: – Просто теперь знаю, что меня к тебе притянуло.
– И что?
– Я тоже деньги сперла, чтобы в Москву уехать…
– Да ладно! – не поверила моя новая знакомая и замедлила шаг.
– Вот тебе и ладно, – передразнила я ее. – У бабушки.
Неожиданно я вспомнила, что уже давно не звонила матери. Однако эту мысль тут же сменила другая: «Как теперь до Люблинской улицы добраться?»
– Ты где остановилась? – спросила Наташка.
– У знакомых, – ответила я уклончиво, но не удержалась и похвасталась: – Развела одного лоха…
– Да ладно! Неужели квартиру купил?
– Нет, просто у него живу…
– Спишь с ним?
– Пока нет, – призналась я и, в свою очередь, спросила: – А ты где живешь?
– Квартиру в этом районе снимаю, – объяснила она. – Как раз у дома они меня и вычислили…
– Так теперь тебе туда опасно соваться?
– С чего ты взяла?
– Сама сказала, вычислили, – напомнила я.
– Мне Шмель привез от мамы посылку, – стала рассказывать Наташка. – Я ему здесь и назначила встречу. Кто же знал, что братец с ним увязался, а пока Шмель меня ждал, за углом магазина притаился?
– Понятно. А деньги ты у кого тиснула?
– У брата. – Наташка с шумом перервала дыхание. – Он копил на машину…
– Твой брат бандит? – попыталась я угадать.
– Какой, к черту, бандит? – изумилась вопросу Наташка. – Автослесарем работает в мастерской, а ночью подрабатывает там же сторожем. Мы ведь мотаемся из деревни сюда и обратно…
– Из деревни? – не поверила я.
– Что, не похожа? – догадалась она. – Многих удивляет. Это из-за того, что с деревней народ знаком из сериалов. Я сама, например, заметила, что даже москвичи многие неправильно говорят, а одеваются – и вовсе отстой…
– Что есть, то есть, – согласилась я и спросила: – А ты где закрепилась?
– В магазине косметикой торгую два дня через два, а в остальное время аудит провожу…
– Это как? – не поняла я.
– На ночь магазин закрывают, и мы в нем специальными сканерами товар считаем, – пояснила Наташка.
– А зачем магазин каждую ночь проверять?
– Но ведь не один и тот же! – рассмеялась она. – Их в Москве тысячи. И продуктовые, и косметика, и книжные. Какой дадут, туда и едем…
– И сколько за ночь?
– Тысяча с лишним ночь, в месяц таких выходов пять или шесть…
– Всего?
– Так это подработка, – напомнила Наташка. – Как раз на коммуналку хватает.
– Ты снимаешь квартиру?
– А то…
– Одна живешь? – засыпала я ее вопросами.
– Хочешь ко мне? – оживилась она.
– Возможно, – проговорила я, размышляя над предложением.
– Так давай! – подначивала новая знакомая. – Вместе легче. Я могу и в магазин тебя пристроить. В нашем не полный комплект, да и по сети есть вакансии…
– Я подумаю, – пообещала я на полном серьезе.
– Быстрее думай! – предупредила она. – А то Аська ко мне окончательно переберется.
– А это кто такая?
– Аська из области, – ответила Наташка. – Работает в парикмахерской. Я с ней случайно познакомилась. Стричься пришла, а она по телефону говорит. Из разговора поняла, что землячка. Теперь забегает иногда.
– А она где остановилась?
– Аська ухаживает за больной женщиной, у нее и живет. А сын этой женщины ей платит…
– Сиделка, значит?
– Она парикмахер, а за женщиной так, подработка…
– А с парнем, если он у нее есть, где встречается? – задала я ей резонный вопрос.
Действительно, меня сразу озадачило, куда, если что, привести молодого человека? Наверняка старуха сварливая, да и сын выдвинул определенные условия. И вообще я и представить не могла, как это за кем-то ухаживать. Мыть, стирать, менять подгузники, не дай бог, конечно. Задумывалась над этим, когда смотрела вакансии в Москве. Сиделки нарасхват, да и платят им достойно. Но это точно не для меня.
– Мы на эти темы с ней не общались, – ответила Наташка.
– Послушай! – спохватилась я. – А что такое «пятак»?
– В смысле? – не поняла она.
– Когда тебя брат в машину усадил, то приказал Шмелю везти к «пятаку», – напомнила я.
– Не что, а кто, – поправила она зло и объяснила: – Козел один…
– Вопросов нет. – Я поняла, что ей даже говорить об этом человеке неприятно. Но Наташка все же решила удовлетворить мой интерес.
– Руслан Пятов, – сказала она. – Тварь еще та…
– Не хочешь, не рассказывай, – кивнула я, хотя на самом деле мне стало до ужаса интересно, почему родной брат решил везти сестру к какому-то Пятаку, от одного имени которого у нее волосы встают дыбом.
– Это его начальник, – продолжала она. – Я еще в школе училась, на каникулах к брату приехала. Он меня с ним и познакомил. Здоровый! И вредный. Глаз из-за жира не видно. В общем, стал он еще тогда мне знаки внимания оказывать. А как Максим отвернулся, Пятак сразу ко мне под юбку полез…
– Максим – это брат? – спросила я.
– Ну да, – подтвердила Наташка. – Странно, почему ты до сих пор об этом не знаешь?
– Ничего странного, ведь его при мне только Тараном называли.
– Ему это нравится, – сказала она.
– У вас, наверное, фамилия Тарановы, – попыталась я угадать. – Или Тарасовы…
– Почему так решила?
– Прозвище у него странное.
– Сальниковы мы, – пояснила Наташка. – А кличку ему дружки придумали за прямолинейность. Он что думает, то и говорит. Таран, одним словом…
– Теперь понятно, – произнесла я, размышляя, стоит или нет замутить с братом Наташки и как в таком случае подкатить к нему.
– А Шмель, дружок его, – продолжила она вводить меня в курс дела, – мой первый парень.
– А брат знает?
– Догадывается, конечно, – предположила Наташка. – А мой козел заявил, что раз до свадьбы дала, не женится. Типа, не знает, с кем я, когда одна.
– Козлы они все! – вынесла я свой вердикт. – Лешка-Контекст, когда я ему сказала, что беременна, сразу в отказ пошел. Даже согласился на аборт денег дать.
– Почему Контекст? – удивилась Наташка. – Фамилия такая?
– Фамилия у него Константинов, – ответила я…
Глава 12
Зануды
– Марточка! – взывала Светлана Сергеевна, как резаная. – Ты посмотри, какая прелесть!
Я отбросила телефон с набранной эсэмэской в сторону и, стараясь не выдать в голосе раздражения, прокричала:
– Иду!
Теперь мне вменяется подскочить к очередному цветочку или бабочке, украсившей какой-нибудь сорняк, и восхититься.
На этот раз я ошиблась. Не цветок и не бабочка были предметом созерцания моей гипотетической свекрови, а ползущая по ладошке улитка.
– Я в шоке! – воскликнула я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, устремилась обратно к дому.
По икрам хлестали полынь и лебеда. Скрипнули доски крыльца. Хлопнула за спиной входная дверь. В нос ударил запах нежилого и плесени.
«Все это, и трава, и скрип, и грохот, – в последний раз!» – твердо решила я и распахнула створки шкафа.
Купленный для этих целей рюкзачок полетел на кровать, а я стала сгребать со своих полок одежду. И какого черта согласилась поехать на выходные в эту дыру?
Голос Глеба за моей спиной заставил меня вздрогнуть:
– Ты куда собираешься?
Я оглянулась. Он стоял в дверях в майке и в шортах. В руке пакет с хлебом.
– Обратно надо, – буркнула я.
– Тебе же только послезавтра на работу, – вспомнил он.
– Мне надо…
– Объясни! – потребовал Глеб.
– В больницу, – соврала я.
– Зачем?
– Я беременна! – выпалила я, вложив в это слово всю накопившуюся ярость и ненависть.
– Разве это повод срываться и ехать прямо сейчас? – недоумевал он.
– Нет, вы только посмотрите! – восхитилась я и бросила блузку на пол. – Ты хотя бы можешь спросить, от кого?
– От кого? – эхом повторил Глеб.
– От тебя.
– От…
– Да, да! – Я расхохоталась. – Кто тебе поверит, что за месяц, который мы жили в одной квартире, ты ни разу со мной не спал? Ты это и в полиции будешь утверждать?
На Глеба было жалко смотреть. Я даже в какой-то момент испугалась, что он сейчас упадет без чувств. Бледный как мел, с трясущимися губами, несчастный маменькин сыночек открывал и закрывал рот:
– А-а-а…
– На алименты подам в срок, установленный законодательством! – пообещала я и забросила рюкзак за спину.
Я была безмерно довольна собой. Еще бы, как я намучилась, ломая голову, что во мне не так или почему он никак не проявит хоть какую-то заинтересованность к интиму. Ахи, вздохи… Как раз, как у классиков. А ведь я когда-то мечтала об этом! Дура! Наелась сполна! Ни разу не сводил не то что в бар, в обычное кафе мороженое поесть! Гуляли по паркам, сидели на скамейках, и я слушала весь его бред про мироустройство и прочую научную белиберду.
– Странно, а где же будущая свекровь?! – задалась я вопросом, шагая через двор.
Сзади что-то скрипнуло. Я на ходу оглянулась. Светлана Сергеевна стояла с открытым ртом в проходе между домом и забором.
«Подслушивала, зараза! – догадалась я. – Ну, и отлично!»
Оказавшись за калиткой, я зашагала себе по дороге непринужденной походкой. В ветвях деревьев чирикали воробьи, изредка лаяли собаки. Где-то проблеяла коза. От этих звуков неожиданно защемило в груди. Деревня напомнила окраины Кушуева, где точно так же держат скот во дворах, а в палисадниках цветет черемуха. Даже запах показался родным. Но странное чувство возникло и тут же прошло, сменившись радостью, что сняла с себя ярмо обязательств, которых не давала, и теперь снова вольная птица.
«Все правильно, – размышляла я, шагая в сторону станции. – Давно надо было от них уйти. Тем более Наташка уже устала уговаривать, чтобы к ней переезжала. А что, работа у меня есть, крыша над головой тоже».
Глава 13
Моль, слетевшая с катушек
– Давно бы так, – повторилась в который раз Наташка, наблюдавшая за тем, как я выкладываю вещи в шкаф.
Я старалась сложить все ровненькими стопочками, как мама, когда наводила у меня в комнате порядок. Однако получалось это с трудом, если вообще получалось. Но со стороны могло показаться, что я аккуратная девушка. Впрочем, каждый день обещаю себе более серьезно подходить к бытовым вопросам. Но на деле не доходило даже до того, чтобы протереть в своей комнате пыль. Я только сейчас об этом задумалась. А на размышления меня натолкнула мысль о том, что Наташка наверняка не будет, как мама, убирать за мной со стола, заправлять каждое утро кровать и мыть полы. Я выпрямила пальчики и украдкой глянула на ногти. Как такими руками мыть посуду?
«Придется купить перчатки, – мелькнула мысль, которую тут же сменил вопрос: – А ногти резину не порвут?»
Неожиданно меня словно током прошибло. Я выпрямилась и попыталась восстановить в памяти все дни, когда делала то же самое у зануд. Выходило, что перекладывала вещи, когда заселялась, потом, когда собирались на дачу. Еще, когда собиралась сегодня свалить. Как ни старалась, не могла вспомнить, держала или нет в руках своего «трубадура». В Москве я стыдилась надевать это простенькое украшение. От долгого контакта с телом и одеждой он почернел, а уголки округлились, и от этого безделица казалась слегка оплавившейся. Был он для меня чем-то вроде крестика для верующих, который я подспудно боялась носить. Ведь каждый день грешила или была готова это делать. Я не верила в Бога, ведь его никто не видел, но боялась ответа перед чем-то незримым и сильным. «А вдруг там что-то есть?» – крутилось в голове после того, как что-то натворю. Я обещала себе, когда совсем повзрослею, перестану вести себя как маленькая, обязательно приобрету настоящий крестик, с которым совершу все полагающиеся обряды и буду носить… А пока… Пока наделила «трубадура» полномочиями и общалась с ним… Странно, но еще в раннем детстве была убеждена, что эта серебряная безделица приносит удачу. Сколько раз я засыпала с ним в кулачке, а, проснувшись, вдруг узнавала, что проблема сама собой разрешилась или беда прошла мимо. С Маринкой, будь она неладна, такая же история приключилась. Полночи сжимала я в руке талисман и мысленно повторяла только одно: «Трубадур, помоги, обратись к Богу и попроси его о моем раскаянии», – и на утро, как того ожидала, участковый не пришел. Не вызвали никуда и на следующий день. Как камень с плеч свалился третьего дня. Лешка-Контекст рассказал, что и родители Маринкины ни сном ни духом не ведают, как на самом деле ее угораздило в аварию попасть. Мажор в отличие от Маринки все помнил, но молчал. Просто сказал, что упросила пустить ее за руль, когда направлялись домой с шашлыков. Ехали вслед за нашей машиной. В какой-то момент Маринка решилась обогнать Лешку-Контекста, не справилась с управлением и слетела с дороги. Ему, конечно, нагоняй устроили, будь здоров, но это ерунда по сравнению с тем, что могло случиться, узнай они про гонки и мои выкрутасы. Ну, а Маринка помнила только то, как за руль садилась на берегу.
– Что с тобой? – спросила с тревогой Наташка, заметив, как я роюсь в вещах и заново проверяю все кармашки на внутренней части крышки чемодана.
– Потеряла одну вещь, – призналась я, уже уверенная, где ее надо искать.
– Какую? – допытывалась подруга.
– Крестик.
– Крестик? – повторилась она и покачала головой: – Это плохо.
– Без тебя знаю! – огрызнулась я и опустила крышку. – Только не крестик, а…
– Кулон? – предположила Наташка.
– Ну да, – подтвердила я. – Сказочный гномик с дудочкой…
– Как мило! – восхитилась она.
– Не говори…
– Дорогой?
– Не в этом дело.
– А в чем?
– Он мне удачу приносил.
Я отчетливо вспомнила, как в первую ночь в Москве засыпала с ним в кулаке на новом месте и перечислила с десяток своих пожеланий – от богатого жениха по любви до здоровья. Потом прокрутила свое пробуждение до самых мелочей. Выходит, он в постели тогда остался. Раз так, то Антонина Петровна наверняка его нашла, когда меняла после меня белье. Не стали же они спать на нем. «Да такие люди, наверное, и кровать поменяли», – размышляла я уже с иронией.
– Кажется, я знаю, где его оставила, – повернулась я к Наташке. – Поедешь со мной?
– Конечно!
Спустя час мы уже были перед дверью моей первой квартиры в новой жизни.
Я надавила на кнопку звонка и стала ждать.
– Кто? – раздался голос, принадлежавший совсем молодой женщине, точно не Антонине Петровне.
«Возможно, это горничная или дочь», – подумала я, а вслух сказала:
– Я снимала здесь квартиру и съехала месяц назад…
– Никого нет дома! – истерично заявила обладательница писклявого голоса.
– А с кем тогда я говорю? – спросила я и почувствовала, как стоявшая рядом Наташка смеется.
– Меня Евгения зовут! – донеслось из динамика.
– Я вещь одну здесь оставила, – стала я объяснять. – Она мне очень дорога.
– Уходите, ничего не знаю!
– Вот те раз! – вырвалось у меня. – Тогда я буду вынуждена обратиться в полицию!
– Приходите завтра! – удивляли из-за дверей.
– А что будет завтра?
– Я посмотрю вашу вещь и отдам, если она здесь, – ответила Евгения.
– Слышишь, ты, как тебя?! – взорвалась я. – Мне это надо сегодня, сейчас и немедленно! Открой дверь!
Не знаю, что так повлияло на девушку, но я услышала звук отпирающегося замка, и наконец дверь открылась. Передо мной стояло юное создание с большими глазами. Нет, это были даже не глаза, а глазищи. В них я увидела страх, недоумение и любопытство.
– Надо осмотреть кровать, – сказала я и шагнула через порог, оттеснив девушку к стене.
– Но…
– Ты, наверное, музыке училась? – попыталась я угадать.
В моем понимании именно так должны выглядеть музыканты. Причем именно скрипачки. Ведь синева под глазами, длинная шея и тонкие пальцы не что иное, как результат изнурительных репетиций…
– Да, ходила в музыкальную школу, – подтвердила Евгения.
– А кем ты приходишься Сергею Борисовичу? – поинтересовалась я, больше для того, чтобы хоть как-то успокоить это создание.
– А кто это? – удивила она вопросом.
– Так, – протянула я.
Неожиданно мне в голову закралось сомнение в том, что в этой квартире все так чинно и благородно, как представилось мне с появлением хозяев. Я снова вспомнила свое недоумение по поводу разномастного парфюма и горы бутылок из-под спиртного на кухне.
– Ты как здесь оказалась? – спросила я напрямую и без обиняков.
– Поселилась на время поступления в консерваторию, – объяснила она.
– Погоди, – осадила я ее, переваривая услышанное. – Не хочешь ли ты сказать, что хозяева разыграли сцену с возвращением из Штатов и выселили меня, чтобы освободить место для такой, как ты, моли?
Глаза Евгении стали такими, что я испугалась.
– Почему я моль? – тихо, но с нотками возмущения спросила она.
– Ну, не знаю! – развела я руками. – Сорвалось с языка.
– Насколько мне известно, хозяева из Америки не возвращались, – сообщила Евгения и поинтересовалась: – А как мне вас называть?
Я поняла, что стоявшая перед нами мямля никак не может взять в толк, что происходит, а для того, чтобы наш визит как-то переварился в ее музыкальной шкатулке на тонкой шее, нужно просто время.
– Меня зовут Марта, – представилась я, взяла ее за плечи и сдвинула в сторону со словами: – Давай мы посмотрим кое-что в спальне, а потом договорим.
– Нет! – Евгения шагнула, пытаясь преградить мне дорогу, но я просто двинула ее плечом и устремилась в глубь квартиры.
Войдя в гостиную, я замерла на месте как вкопанная от удивления.
Первое – это густой, терпкий, едва ли не вышибающий слезу смрад, заставивший задержать дыхание. Мне показалось, попади он в мои легкие, и триндец. Журнальный столик был весь заставлен пустыми бутылками. На тарелках остатки закуски. На полу мусор, упаковки из-под сигарет, пепел, шелуха от фисташек и шкурки бананов…
– Вот тебе и моль! – восхитилась из-за спины Наташка.
Я медленно развернулась к тихоне и выдавила из себя:
– Боюсь спросить…
На девушку было страшно смотреть. Она побледнела и тряслась как осиновый лист. Еще я поняла, что ей очень плохо.
– Не говорите хозяйке! – проскулила она.
Наконец до меня дошло.
– Так ты тоже сняла эту квартиру?
– Да, а что?
– Когда?
– Два дня здесь живу!
Я решительно направилась в спальню. То, что здесь открылось моему взору, напрочь перевернуло мое представление о музицирующих тихонях и утонченных душах. На кровати дрыхли два голых мужика. От увиденного у меня перехватило дух.
– Ты… Это ты…
– Ты что, с двумя сразу? – восторгалась Наташка.
– Только с Вадиком! – пропищала девушка, сползая по стене на пол.
– Ну, хватит! – прикрикнула я на нее и потребовала: – Объясни, кто это?!
– Потап и Веня, – скулила, сидя на корточках, Женя. – Они с одного города… Мы вместе приехали…
– И на троих сняли квартиру! – попыталась я угадать.
– Снимала я одна, кто бы нам троим сдал?
– Действительно, – согласилась я и не удержалась: – Скажи, а где таких, как ты, плодят?
– Я из Киржановки…
Где такая Киржановка и с чем ее едят, я не знала, а просто стала искать свой талисман.
Парни спали богатырским сном и даже не повели ухом, когда я просунула руку между спинкой кровати и матрацем. Но в щель с трудом пролезли только пальцы.
Тогда я, поискав глазами, нашла валявшуюся невдалеке на полу спицу и с ее помощью исследовала щель, из которой неожиданно выпал мой кулон.
– Ну, наконец-то! – воскликнула я.
На фоне удачно завершившихся поисков я вдруг решила, что в этот день должна сделать что-то хорошее. А именно, не позволить, чтобы мошенники развели на деньги эту несчастную девушку. То, что она несчастная, сама за себя говорила ее внешность. Вся жизнь таких существ проходит в четырех стенах детской комнаты и школы. Немудрено, что, резко оказавшись на свободе, такие, как она, враз стремятся реализовать все свои фантазии и вкусить то, от чего ограждали их все это время родители. Как правило, на таких, как Женя, и у мужиков особый нюх. Напоили, надули в уши сказок и воспользовались молодым и непорочным телом…
– Буди своих секс-символов! – приказала я и вернулась в гостиную.
Глава 14
Ловушка для шарлатанов
– Значит, говоришь, развели Женьку? – в который раз спросил Потап и поскреб живот.
– Ты бы оделся! – попросила Наташка.
– А что, возбуждаю? – схамил Потап.
– Скорее, наоборот, – ответила подруга.
– Получается, одни эту квартиру сдают под видом своей, а другие приезжают и строят из себя добропорядочных граждан, у которых когда-то подрезали ключи, – сделала я вывод. – А я думаю, почему здесь столько самых разных «непоняток».
– Объясни, – попросила Наташка.
– В ванной, например, одних шампуней штук десять было, и все в разной ценовой категории, – стала вспоминать я. – А в кухонном шкафу бутылки. И тоже – одни за копейки, а другие чуть ли не из-под коллекционных коньяков. Здесь самые разные люди жили. Причем часто убирались отсюда второпях. Судя по всему, эту квартиру даже не успевают толком прибрать после очередных лохов.
– Выходит, я выбросила деньги на ветер? – наконец дошло до Женечки, и она заплакала.
– Хватит ныть! – прикрикнула я на нее. – Думать надо, как вернуть все это, а заодно навариться.
– Навариться? – хором изумились Наташка и Потап.
– А что тут такого? Мошенники здесь бабло нехилое поднимают. Мы как минимум можем им этот бизнес прикрыть на месяц-другой.
– Как?
– Посчитай для начала, сколько они имеют с этой квартиры? – предложила я. – Если на одного человека уходит от трех до пяти дней, то получается, в месяц через этот адрес проходит шесть лохов…
– Это кто лохи? – напомнил о себе с возмущением Венечка, бойфренд Женечки.
Я и ухом не повела, продолжая говорить:
– А паспорта у вас, парни, есть?
– Зачем тебе? – насторожился Потап.
– Если вся эта шайка не пожелает договариваться, придется идти в полицию, – объяснила я. – Там без документов не только не примут, а еще и задержать могут до выяснения личности…
– Что-то мне расхотелось в вашей афере участвовать, – признался Венечка.
– К тому же у этих козлов наверняка есть «крыша» посерьезнее, – поддержал друга Потап. – Это Москва. Можно сгинуть навсегда.
– Нет, так дело не пойдет! – решительно проговорила я.
– А почему ты это решаешь? – возмутился Веня.
– Имею право от лица всех девчонок, которых вы, кобели, пользуете, а потом в кусты! – выпалила я. – Как ноги Женьке раздвигать, так мужик, а как решать вопросы, так в кусты? К тому же получается, что за три месяца эта квартира приносит один миллион дохода!
Потап оторвался от бутылки.
– Да ладно! – не поверил он.
– Сам умножь пятьдесят на шесть!
Но парень не мог уловить ход моих рассуждений и лишь хлопал глазами.
– Почему на шесть? – наконец выдавил он.
Я сокрушенно вздохнула и стала разжевывать:
– Именно столько человек как минимум здесь успевает за месяц поселиться и вылететь…
– И что ты предлагаешь? – допытывался Потап.
– В общем, так, – приняла я решение, – нам придется все сделать таким образом, чтобы никто из соседей не знал, что, кроме Женьки, в квартире еще кто-то…
– Да легко, – хмыкнул Венечка.
– Детская в самый раз подходит для засады.
– Мы что, там сидеть должны? – вскинулся Потап.
– Нет, просто туда все спрячутся, когда придут так называемые хозяева, – объяснила я. – Только Женечке теперь придется в магазин идти, чтобы запастись продуктами.
– И пивом, – вставил Потап.
– Пиво отменяется! А вот газовый баллон или шокер не помешает…
– Так у меня есть! – воскликнул Потап.
– Что?
– Электрошокер! – похвастал он. – Только перед поездкой зарядил…
– А это надежно?
– Классная штука! Мы на бомжах испытывали. Бьет, жесть как! На пару минут слона обездвижит.
– Вот и хорошо! – проговорила я и предложила: – А теперь давайте распределим и отрепетируем роли…
Глава 15
Невеселый результат глупой затеи
Женечка сходила в магазин, а Наташка пожарила яичницу с колбасой. Парни наелись и, после вялых и неудачных попыток раскрутить нас на секс, расселись в гостиной перед плазмой. Шел какой-то боевик.
Незаметно прошел день.
– Как спать будем ложиться, если лохотронщики сегодня не придут? – спросила Наташка.
– Я с тобой на диване, а Женечка со своими кобелями, – сказала я как само собой разумеющееся, следя за выражением ее лица.
– Я?! – изумилась Женечка.
– А ты как думаешь? – издевалась я. – Они поели, сейчас отдохнут, а ночью снова пар захотят выпустить. Так что готовься. – И тут же тихо, но с нотками угрозы добавила: – Послушай, подруга, если они уйдут, нам тоже нечего будет здесь делать. Поэтому твоя задача, как хочешь, удержать их.
– Может, вы…