Оружие древних. Книга первая: Ричкон

–Мамочка, да что с тобой такое! Я же у тебя умница. Я все понимаю, все знаю. Ты не переживай так. И постарайся успокоиться, скоро все изменится. Все станет очень хорошо. И я надену синее платье, как ты и хотела. Иди, подгони сестер, у них тоже паника. И, обязательно проследи, чтобы Муна была.

–Но она плохо себя чувствует. И зачем ей. Ей нельзя волноваться, и так слаба, с этой беременностью… – начала Флоэнна. А потом вдруг осознала, что не говорила про синее платье. Что-то знакомое, но давно забытое защекотало где-то внутри. И женщина поняла, что должна сделать, как говорит дочь. Она поцеловала свою такую взрослую малышку и поспешно вышла. В конце – концов, каждый выбирает свой путь сам.

***

Староста и братья пришли в назначенный час. Хозяева взволнованно ожидали гостей на пороге. После стандартных приветственных речей все прошли к столу. Во главе стола сидели двое старейшин семьи: отец и мать Рана, а мать Флоэнны сидела по левую руку от матери тестя. Рядом с бабушкой Ратимой сидела беременная Муна, рядом расположились Мишель и Сонетти, страсть как взволнованные происходящим. С другой стороны, рядом с дедушкой крутился гордость семьи – пятилетний, единственный сын, Лир, которому все происходящее было столь же интересно, как и все другие ужины. Его больше интересовал жук, кружащий под потолком. Рядом с мальчуганом села Флоэнна, с ней рядом муж. Старосте и гостям оставили места напротив старейшин.

Разлив вино по стаканам, все приступили к ужину и разговорам.

Убранство стола отличалось изяществом и вкусом. Встретить такое в деревенской семье, в глуши, вдали от городов, совсем небывалое дело. На камчатной бежевой скатерти расставили необычной формы медные лампы, фитили которых нервно дергались от движения вокруг стола. На полках и подоконниках по комнате стояли обычные масляные лампы. Хрустальные вазы с нежными лютиками переливались в свете огней. Композиции из цветов, зелени, сухоцветов и бантов напомнили бы Фелиции чаепития при волшебном дворе. Но она этой красоты не увидела, а мужчины не заострили внимания.

–Какие букеты! – разово восхитился Фенлюнс и тут же переключился на еду.

–Да, это Мишель у нас любит красоту наводить, – улыбнулась польщенная мать семейства.

Несколько глиняных сосудов с вином и компотом для детей были расписаны на нарджистанский манер. Остальная посуда была обычной. Те же горшочки с той же бараниной в сметанной заправке с чесноком и овощами, какие любили делать в доме Ялли. Жареных кур заменяла фаршированная утка, соленья, овощные нарезки, салаты, домашний горячий хлеб. Позже подали местную хищную рыбу, запеченную в печи. Казалось, что она вот-вот вцепится своими острыми зубами тебе в палец; столько ненависти и злобы осталось на ее аппетитного цвета голове.

–Отдохнули сегодня? А то Ялли вас быстро в оборот взял, – усмехнулся Ран.

–Да, что нам отдыхать. На чужой шеи молодым сидеть не подобает. А старосте спасибо, хороший организатор, мы только за пол недели с ребятами древесины натащили ко двору, уже обработали. Завтра начнем крышу разбирать, – жуя курицу, совсем по-простецки сказал Эг.

–Это правильно, – одобрил Ран.

–Как здоровье, Муна? – осведомился староста.

–Благодарствуйте, староста, хожу. Ребеночек шевелится во всю, мальчик, наверно, будет. Драчун такой.

–Это хорошо, что драчун. Крепкий значит, как батя будет. Ты потерпи, девонька. Защиту и опору свою носишь.

–Терплю, староста, терплю, – еле улыбнулась Муна.

–А муж-то твой где? – удивился староста, – Вся семья в сборе, а его нет.

–Захворал он, – побледнела девушка. – А дома…ребятни много. Чтоб заразу не нести…

Мишель и Сонетти недовольно завозились, но под строгим взглядом отца уставились в свои тарелки.

–Захворал, значит, – процедил сквозь зубы Эг.

–Что ты говоришь, Эги? – переспросил староста.

–Говорю, правильно сделал, что не пришел. Мудро. Детей не заражать.

Все закивали головами. И не удобную тему свернули тостом «за здоровье старейшин».

«Брат, ты чего?» – услышал Эг беззвучный вопрос.

«Потом расскажу. И тебе это тоже очень не понравится. Но ты давай, не отвлекайся. Скоро жену звать будут».

Потом перешли на разговоры о хозяйстве, о детях. В основном староста что-то спрашивал, остальные отвечали. Но было легко. Видимо, так водится, староста – то он глава селения. Он спрашивает обо всем понемногу, но в личные дела не лезет, от этого все и отвечают как на духу и не нервничают.

Покончив с ужином, девчата повскакивали с мест и стали помогать матери уносить посуду со стола. Муна тоже хотела было встать, но все, не сговариваясь, замахали на нее руками, сиди мол. Когда стол опустел, отец семейства встал:

– Ну что, гости дорогие, позвольте представить мою дочь, Ларсен. Пока мы ужинала, она сладостей настряпала. Сама, ей хоть и тринадцать всего, но она у нас совсем взрослая.

В комнату вошла девчуха. Худенькая, тоненькая, с опущенным в пол взглядом, как и положено барышне. Длинные каштановые волосы были заплетены в косу. Коса лежала блестящим жгутом на плече. Синее платье делало ее похожей на что-то совсем волшебное, неземное. Отец семейства аж приоткрыл рот, явно не замечая раньше, какая красавица у него росла под боком.

От былого спокойствия Ларси не осталось и следа, сразу бросилось в глаза, что она очень переживает. Девочка неуверенно поклонилась с огромным подносом в руках, неуклюже поставила его на стол, и спешно убежала на кухню. Мать последовала за ней.

«А девчонка то очень даже ничего! И силы в ней, я тебе скажу, куда больше… то ли стало, то ли я не сразу разглядел. Хорошая такая ведьма, со способностями», – услышал Фенлюнс в своей голове.

«Скажешь тоже: ничего так. Да она просто красавица. Этот Паугни болван, что отказную написал».

«Оооо, – протянул мысленно Эг: Говорю ж, со способностями ведьмочка, еще даже в глаза не заглянула, а уже околдавала. Попал ты, брат».

«Отстань! Отличная девчонка!»

«А как же характер?» – не унимался Эг.

«Вон из моей головы!»

***

–Ну, ты чего, такая собранная была, говорила, что все хорошо будет… А, дочка, – хлопотала на кухне Флоэнна.

–Не знаю, мам. Я даже глаза поднять боюсь. Как будто там не человек сидит, а ужас какой.

–Это нормально, от волнения. Ты и не поднимай. Скромность всех красит. Сиди в тарелку гляди, я сама посмотрю, будет ли он на тебя поглядывать.

***

–Вот и мы, воду вскипятили. Сейчас чаек попьем. Сама собирала, все травки мои, с огорода, – говорила, возвращаясь Флоэнна.

За ней плелась, словно зачарованная, Ларси с подносом кружек.

–Че эт с ней? – на ухо сестре удивилась Мишель.

–На нее не похоже, – поддакнула Сонетти, – ее судьба решается, а она как муха зимняя.

–Девочки! – едва слышно осадила бабушка Ратима.

Вскоре все преступили к сладкой выпечке. Булочки были просто наивкуснейшими: пушистые, нежные, с ягодной начинкой.

–Ничего вкуснее не ел! – доедая третью, восхитился Фенлюнс, и тут же словно случайно спохватился. – Матушке моей только не говорите! Обидится, не ровен час.

Все засмеялись. А Ларси «прожгла дырку» в Муне, но та ничего не поняла и снова опустила глаза.

–Действительно, очень вкусно, – согласился Эг, – Флоэнна, мое почтение, прекрасная хозяйка выросла.