Дракон Потапов у динозавров

11 часов.Очень жарко и очень трудно дышать. Видел двух ящерок. Стоило ли тащиться в юрский период, чтобы увидеть двух мышек и двух ящерок? Дор рассказал ещё более длинную историю о храбром динозавре, который «плачася и веселяся», я не понял чему.

12 часов.Невыносимая жара и почти невозможно дышать. Дор зябнет и говорит, что это похолодание. Несмотря на уговоры Дора, залез в мелкий тёплый пруд и искупался. В пруду сидел кто-то большой и скользкий, но он подвинулся, и мы оба поместились.

13 часов.Пекло. Уже практически не дышу. Лежу под кустиком. Видел комара, обрадовался, как родному. Дор говорит, что здешние комары «не кусаху». И комары тут неправильные! Мне показалось, что за нами следят, а оглянусь – никого нет. Может, это был комар?

14 часов.Пекло. Видел огромную ногу, двигающуюся над нами. Дор сказал, что через нас перешагнул очень большой динозавр. Может, диплодок или апатозавр из моей книжки, они в длину больше двадцати метров. А может, это мираж от жары. Сфотографировать ногу не успел.

15 часов.Стало не так ужасно жарко и пахнет морем. По-прежнему никаких динозавров. Лучше бы я поехал в Италию рейсом через Москву. В Италии примерно столько же динозавров, что и в юрском периоде, но климат приятнее. Мне всё время кажется, что за нами кто-то следит. Неужели я схожу с ума от жары?

16 часов.Ой!

На этом ненаписанный путевой дневник закончился, потому что на Потапова наконец напали. Из-за куста выпрыгнул динозавр меньше Потапова ростом, раскрыл пасть… и затормозил, разглядев три головы.

– Беги, друже! – завопил Дор и припустил со всех ног.

– Минуточку! – воскликнул счастливый Потапов. – Я вас сфотографирую! А теперь в профиль! А можно селфи?

Хищник неуверенно двинулся к Потапову без прежнего энтузиазма. И, наверное, Потапов был бы съеден, но вмешались непредвиденные обстоятельства в лице чего-то летающего и жужжащего. Оно спикировало сверху на хищника, ударило по голове боком, потом ещё и ещё. Хищник отмахивался лапами, как от надоедливой мухи, отступил назад и исчез. Летающее нечто победительно пискнуло и свалилось в папоротники прямо у ног Потапова.

– Не понял, – сказал Потапов. – Ты его аннигилировал? Развоплотил? Куда ты его девал-то? Дор, возвращайся, битва гигантов окончена. Какие странные динозавры тут у вас летают.

Дор вернулся, слегка сконфуженный тем, что бросил Потапова.

– Аз есмь соблюдаху закон, або рече: «Убегаху егда узриша хищника», – оправдывался он.

– Смотри! Это кто? – Потапов показал ему спасителя, странное существо вроде шестиногого металлического паука с круглым брюшком и крыльями пропеллерами на кончиках ног. Потапов был необразованным в технике и не опознал обычный дрон, разведывательный беспилотник, тот самый, оставшийся единственным из шестнадцати запущенных в мезозой дронов.

– Аз не зрел подобного, – сказал Дор.

– Бедняжка, у него ножка сломалась, поэтому он и упал, – и Потапов погладил надломившуюся панель, одну из шести «ножек».

Он добыл из сумки Кузин скотч и замотал место «перелома».

– Нормально? Не давит? – спросил он.

Дрон пискнул и попытался взлететь.

– Подожди, перелом ещё не сросся, – забеспокоился Потапов. – Экий ты шустрый! Первое время после травмы покой нужен. Пока будешь ехать на моём плече. Ты никуда не торопишься? Вот и отлично. А то я не могу быстро идти в этом насыщенном углекислотой воздухе. Тебя как зовут?

Дрон растерянно бибикнул и моргнул зелёным огоньком.

– Ну, это мне не произнести, – сказал Потапов. – Будем звать тебя Вася. По-гречески означает «царственный». Не возражаешь?

Дрон приосанился.

– А куда ты дел того нахала, который на нас напал? – спросил Потапов.

Дрон указал одной «ножкой» вперёд и вниз. Потапов сделал два шага и чуть не свалился в яму. На дне её сидел хищник.

– Он отступил назад и упал в незамеченную яму, – сделал вывод Потапов. – А вовсе не развоплотился. Сейчас я посмотрю, как он называется.

Потапов открыл книжку в разделе «Мелкие хищники».

– Длина около двух метров, голова прямоугольная, небольшая, без гребня, задние ноги умеренно длинные, хвост длинный. Орнитолест – вот кто это, – определил он.

– Срамно еси обзывать побеждённого, яко пребывает в несчастии и в пленении, – отозвался хищник. – Орнитоле… даже и речи тако неможно!

– А я что, я прочитал, кто в книжке написано, – оправдывался Потапов.

– Непотребные книжки читае, да после того погибае, – парировал хищник. – Сие словеса вещего Обупеха, да будет славно имя его.

– Ты первый начал! – обиделся Потапов. – Зачем на нас напал!

– То верно, что не должно было нападать на трёхголового, – хмуро согласился хищник. – Ибо премудрый вещий Обупех бо рече: «Не кусаху и не ядяху трёхголовых тварей, поелику еси плохая примета».

Потапов хихикнул.

– Дурной смех еси признак дурного ума, – сказал хищник. – Сие словеса вещего Обупеха. Егда премудрый Обупех в пленении пребываша и анекдот из себя извергоша, то его стражники мнози хохоташа. И отвлекашася, и вещий Обупех чрез то убегоша.

– Серьёзный тип был этот твой Обепех, – сказал Потапов. – А ты не разбился? Может, тебе надо скорую помощь оказать?

– Егда прииде до мя в яму, аз окажу тебе помощь, ибо я зело голоден, – буркнул хищник.

– Я тоже, – вздохнул Потапов. – У вас тут всё такое невкусное. Дор, как же мы его достанем из ямы?

– Пошто? – воскликнул Дор. – Егда достанем сего хищника злозубого, в оное мгновение он сожрёт нас или иное непотребство учинит. Пусть пребывает в яме доколе кости его не станут землёй, и чрез то ему смерть прииде. Пусть он плачася, а аз веселяся и глумляся.

Дрон на плече Потапова одобрительно чирикнул.

– Нет, так не годится, – покачал головой Потапов. – Он в яме погибнет, а это нехорошо. Уважаемый орнитолест! Если вы обещаете не нападать на нас, то мы достанем вас из ямы.

– Замкни уста свои смрадни, злыдень трёхголовый, – сказал хищник.

– Какой вы невежливый, – огорчился Потапов. – Я к вам по-хорошему, а вы… Всё равно его надо спасти. Жаль, верёвки нет.

– На том древе плеть гибка и извилиста, – указал Дор. – Егда отломить плеть сию, спустить в ямину к оному злозублому зверю, а он зубами её укушаху, то мы возможем его доставаху. И после того борзо убегаху.