Храни меня на вираже

Собака лежала с краю. Машинам она не была помехой, если только какую не вынесет в сугроб. Когда Серафима склонилась над бедолагой, пёс посмотрел на девушку растерянным взглядом, словно говорил: «Я не понимаю, что со мной, но не могу встать!»

– Волчок! Живой! Ну как же так?! А мы тебя второй день ищем.

Он узнал девушку и лизнул ладонь.

– Дай-ка я осмотрю тебя. Прости, дружок, будет немного больно.

После беглого осмотра лицо Серафимы нахмурилось.

– Ты что, врач? – удивлённо спросил Дмитрий.

– Да. Ветеринар… – тихо ответила она.

– Что? Всё плохо?

– Живой остался – уже чудо, а там рентген покажет. Но что бы ни было – бороться мы будем! Правда, бродяга?! – обратилась она уже к псу.

Сима сняла с себя пуховик, накрыла им собаку, осторожно, стараясь не шевелить, подняла на руки и попросила:

– Нам бы в город поскорей…

– Понял. Сделаем.

Он хотел забрать собаку у девушки, но та не дала:

– Нет, я сама. Я знаю как. Его нельзя тревожить.

Забелин открыл дверцу и кивком приказал садиться в машину.

Когда собаку устроили на заднем сиденье, Дмитрий протянул девушке влажную салфетку:

– Кровь на руках, вытри.

Она поблагодарила, взяла, отогнула рукава свитера и принялась оттирать кровь с ладоней. Мимолётно брошенный взгляд заставил Забелина остолбенеть. На тонком левом запястье девушки красовалась тату – витиеватая надпись старинным шрифтом: «Серафима». Он выдохнул, проглотил комок в горле и жадно впился взглядом ей в лицо. «Ну здравствуй, заклятый враг! Я нашёл тебя!»

* * *

Даже в воскресенье клиника никогда не бывает пустой. Если бы не звонок ещё из машины и особое положение, рентгена пришлось бы ждать очень долго.

Из двери выглянул Аркадий Ильич:

– Новицкая! Помощь нужна?

– Спасибо, думаю, справлюсь. Сейчас главное – снимки сделать.

– Ну, это да, – одобрительно буркнул тот и скрылся в своём кабинете: очередь к хорошему доктору – дело обычное.

Собака, изредка шевелясь, лежала на руках у Антона – парня, который привёз их с Марией в клинику. Всю поднявшуюся суету Сима помнила будто в тумане: как они с Дмитрием подлетели к дежурившей машине скорой помощи и Серафима просила для пса носилки, но их не дали, зато прибинтовали пса к рекламному щиту, как Забелин отдал ключи от своей машины механику из их команды и поручил ему отвезти девушек в город. Но вот что странно: взгляд Дмитрия, от которого хотелось съёжиться, она помнила отчётливо.

– Твоя собака? – спросил Антон.

– А? Нет, не моя! То есть… я её наблюдала в клинике, а так у Волчка хозяйка есть.

И Серафима улыбнулась, вспомнив историю собаки.

Первый раз она увидела собаку на приёме в их ветеринарной клинике «Яранг». Западносибирскую лайку по кличке Грэйвэнд – «серый ветер» – привела не хозяйка, а домработница Анна Валерьевна. Сама хозяйка, Ольга, после развода с мужем уехала на Мальдивы «греть кости», поручив собаку и дом своей пожилой помощнице.

Бывший муж, заядлый охотник, завёл породистого пса для себя и даже занимался с ним. Но семейные скандалы, проблемы с бизнесом достали его, и он, продав бизнес, уехал из страны, оставив Вэндика в числе прочего имущества супруге. Той собака вообще была не нужна, и чистопородная охотничья лайка скучала в вольере и раз в день, выпущенная на волю, разносила двор.

В один из дней «ветерок» загадочным образом сдуло со двора. Впрочем, разгадка обнаружилась сразу: этот засранец сделал подкоп под забором и удрал. Проветрившись – через два дня, – пушистый негодник вернулся домой с довольной мордой, грязный и голодный, с осколком стекла в лапе. Уворачиваясь от веника Анны Валерьевны, пёс искренне недоумевал: «За что?!» Потом: «Почему это от хозяйки так сильно разит валерьянкой?!» А ещё через день лапу разбарабанило так, что пришлось ехать в клинику.

Серафима в этот день вела приём вместо заболевшей коллеги. Очередь была небольшой, основной поток обещал хлынуть после шести часов вечера. Сима любила, когда можно было не торопиться, а размеренно поизучать каждого из пациентов. Уже прошли три хозяина с кошками, потом принесли морскую свинку. Следующей была серая лайка в сопровождении немолодой женщины. Даже на трёх лапах жизнерадостный пёс подскакивал около женщины, так и норовя подняться на задние лапы и лизнуть ей лицо.

– Да успокойся же ты, окаянный! – пыталась осадить она пса, впрочем без злости, а скорее ворчливо-любя.

Видно было, что у них взаимопонимание и нежные чувства друг к другу, хотя и без сантиментов. Естественно, когда девушка подошла к пришедшим, пёс встал на защиту дамы – шерсть на загривке поднялась, зубы чуть выглянули в предупреждающем полуоскале, но рычать он не стал…

Серафима улыбнулась:

– Ты хочешь сказать, что тебя надо бояться? Может, оно и так, но я тебя, братец, разочарую: я тебя не боюсь.

С этими словами она подняла собаку на стол, ловко осмотрела рану, сделала рентген, достала осколок стекла, расширив рану, очистила её от гноя, промыла раствором хлоргексидина и наложила повязку. Беглец вёл себя хорошо, стойко перенося все неприятные манипуляции. Видимо, уже понял, что девушка помогает ему.

– Ой, спасибо, – обрадовалась Анна Валерьевна. – Сейчас мы домой пойдём.

– Какое домой! – воскликнула Сима. – Антибиотик сейчас вколю, анализ крови возьму, от паразитов буду обрабатывать: неизвестно, что он нацеплял на воле. И на два-три дня он у нас в клинике останется, понаблюдаю его. Если с ранкой будет порядок, я её зашью, обработаю. Потом швы снимать придёте через десять дней.

– Сколько возни с этим негодником! – покачала головой женщина.

– Ну а как вы хотели! Животные – как дети. За ними уход нужен.

После обработки лапы Серафима гладила собаку и разговаривала с Анной Валерьевной, которая была для Волчка (так сразу про себя окрестила лайку Сима) хозяйкой и заботливой «мамой».

– Кто занимается собакой?

– Да никто не занимается. Хозяйке не нужен, а я уже не молоденькая за ним по лесу носиться. Он же непоседа, всё норовит поводок вырвать и удрать.

– Собака чистопородная, жалко… Сегодня стекло, а завтра под машину угодит, – вздохнула Сима.

Волчок оторвался от собачьего лакомства, презентованного девушкой за хорошее поведение, словно понял, что речь идёт о нём, потом опустил морду и, причмокивая, продолжил хрустеть косточкой.

Они подружились. В следующий раз, когда пришли на перевязку, пёс уже радостно вилял «докторше» хвостом-колечком, как старой знакомой. Потом Серафима приехала к ним в гости в отсутствие хозяйки Ольги, осмотрела вольер, выгуляла Волчка в лесу – на радость ему и Анне Валерьевне, которая действительно еле поспевала за «молодёжью». Поэтому, когда собака сбежала и не вернулась, плачущая пенсионерка позвонила именно лечащему врачу Серафиме Новицкой.

Девушка с тревогой посмотрела на собаку. «Почти не двигается… Неужели мои опасения не напрасны, неужели задет спинной мозг?!» Серафима тут же стала гнать прочь страшные мысли.

Время тянулось невыносимо медленно. Наконец подошла их очередь на рентген. Схватив ещё влажные снимки, Новицкая прикрепила их на негатоскоп, мысленно сосчитала до десяти. С трудом справляясь с накатившим страхом, сделала глубокий вдох и сосредоточилась на чётких контурах белеющих на тёмном фоне костей собаки. Потом тихо опустилась на кушетку. «Вот и всё. Живой, но не жилец…»

Нужно было идти, звонить Анне Валерьевне, отпускать Антона, определять собаку на время в клетку. Сил не было: только сейчас Серафима поняла, как она устала.