Храни меня на вираже

– Значит, как отец, будешь военным, – вдруг погрустнела она.

Он подхватил её, маленькую и лёгкую, и посадил себе на колени.

– Ириш, чтобы понять, моя ли это профессия, я должен в ней повариться. Поэтому я нацелился на среднее профессиональное образование, а не на высшее. Думаю, за неполных три года я смогу определиться. Там очень серьёзное образование! Ну и рабочая специальность для мужчины – это совсем не лишнее, если, конечно, прорвусь.

Макс был поражён: ни с кем никогда ему не было так легко. Иринка внимательно слушала, прижавшись щекой к его груди, не перебивая.

– Ты-то будешь поступать?

– А как же, – задорно блеснули её глаза. – Я буду… Только обещай не смеяться!

– Обещаю.

– Я буду цветоводом! Хочу выращивать самые красивые цветы. И когда у меня будет дом…

– У нас будет дом, – перебил её Макс.

– И когда ты построишь нам дом, – с улыбкой исправилась она, – он будет утопать в зелени. Вот такая я странная! Все мечтают о карьере, о престижной работе, а я – о всякой ерунде.

Он повернул девушку к себе.

– Это не ерунда! И ты не странная! Ты необыкновенная!..

Макс вспомнил их первый поцелуй на фоне закатного неба и вздохнул.

– Что вздыхаешь? Раньше надо было думать, – прервал трепетные воспоминания Лаптев.

Он подошёл к кабинету с табличкой «Начальник училища генерал-майор Анохин Вадим Андреевич» и прислонил ухо к двери. За дверью, видимо, шёл спор: разговаривали на повышенных тонах.

– Совещание идёт. Рано пришли, надо подождать.

Зорин отошёл к окну и снова погрузился в свои воспоминания.

Он мог привести Иринку в дедову квартиру: её родные ждали выпускницу только к утру. Но Макс не решился – просто проводил её до квартиры и обнял на прощание.

– Ты когда в Рязань уезжаешь?

– Через пять… чёрт, уже через четыре дня, – тихо сказал Макс и зажмурил глаза.

– Встретимся завтра?

Иринка встала на цыпочки и обняла его.

«Четыре дня, – пронеслось в его голове. – Всего четыре…»

– Какой-то ты странный, – окинул его взглядом отец. – Только не говори, что передумал в десантное поступать.

– С чего ты взял?!

– Лицо у тебя больно задумчивое, – подмигнул он и хлопнул сына по плечу. – Не дрейфь: у тебя с твоими баллами есть все шансы поступить. Если физуху, конечно, не завалишь. Кросс-то сегодня бегал?

Макс кивнул. Он уже с утра пробежал километров девять с ускорениями по парку и сделал три подхода на турнике на школьном стадионе. Он ощущал небывалый физический и душевный подъём. Мысль о том, что сегодня он вновь увидит её, осторожно сожмёт узкую ладошку и коснётся её губ, будоражила его.

– Вот ещё что, – вспомнил Зорин-старший, – тебе придётся в Рязань без меня ехать. Меня в часть вызывают, завтра утром в поезд. Прости, сын, служба, сам знаешь. С риелтором я договорился, ты, как будешь уезжать, ключ ему отдашь.

– Хорошо, пап.

Она скинула туфельки в прихожей и теперь ступала босиком по скрипучим половицам.

– У нас такая же квартира, только комнаты три и окна во двор выходят.

Макс сидел напряжённый, стараясь изо всех сил, чтобы его тайные мысли не вылезли наружу. Если б она была хотя бы в джинсах! Но сегодня обещали жару, и на девушке был цветастый летний сарафан на бретельках, который заканчивался выше колен… «Мэрилин Монро отдыхает!»

Единственный выход – это держаться на расстоянии, ибо Макс понимал, что, стоит ему прикоснуться к ней, произойдёт катастрофа… А она, как назло, тянулась к нему. Вот и сейчас Иринка подошла к нему сзади, положила руки на плечи.

– Обними меня, Макс.

Он быстро встал со стула и отошёл к окну.

– Ира, пожалуйста, не сейчас…

Когда он повернулся, она так и стояла посередине комнаты, руки безвольно висели вдоль тела, а в глазах наворачивались слёзы. И крышу его сорвало. Он поднял её на руки и понёс в спальню.

«Боже, что я делаю!» – ужаснулся он, когда, спустив бретельки, прильнул губами к обнажённой груди. И это была последняя мысль в его голове…

Следующая мысль: «Что я натворил!» – пришла уже гораздо позже, когда Макс лежал на спине и смотрел в потолок, ругая себя на чём свет стоит. До него слишком поздно дошло, что он у неё первый… Рядом с безмятежной улыбкой посапывала на плече Иринка. Страх, что она будет проклинать его, когда до конца осознает, что произошло, навалился на него. «Слабак ты, а не мужик! Что, не мог сдержаться?!»

С тяжёлым сердцем Максим ждал её пробуждения, потом и сам задремал. Проснулся он от щекотки. Когда открыл глаза, увидел: Иринка склонилась над ним, её волосы и щекотали его нос. На лице её сияла улыбка, а глаза светились от счастья. Кажется, она ни о чём не жалела.

– Ира, – сконфузился Макс. – Прости меня, я не знал, что…

Она нежно погладила его по щеке.

– Я сама захотела… Я без ума от тебя, Зорин!

Два года из Воронежа приходили от неё письма через день. И вот теперь молчание…

Дверь кабинета распахнулась, и показался замначальника училища по военно-политической и воспитательной работе Лебедев.

– Спорить я с вами не стану, Вадим Андреевич, но вы моё мнение услышали, – бросил он, уже выходя из кабинета, и зашагал прочь по коридору, не обратив внимания на майора и курсанта, вытянувшихся в струнку в знак приветствия.

– Разрешите войти? – заглянул в кабинет Лаптев и подтолкнул курсанта вперёд: – Заходи.

* * *

Серафима успела вовремя. Шет постарался вовсю. Для начала он сделал так, чтобы живущие в одной комнате с Зориным Серёга Галямов и Михаил Петренко забили на самоподготовку и не подготовились к зачёту. В результате физику они завалили и на фоне Зорина, сдавшего на отлично, выглядели аутсайдерами – демону уже не составило труда посеять зависть у обоих.

Потом Шет прекрасно был осведомлён про больную мозоль обоих курсантов: проблемы с женским полом. Девушка Галямова «сдулась» ещё на первом курсе, и Серёга долго переживал. Вика, девушка из Рязани, с которой Сергей познакомился в увольнении, выносила парню мозг своими капризами. Они то расставались, то мирились и снова начинали встречаться.