Профессия за тридевять парсеков

Твиникийцы переглянулись и уставились на Рима с одинаково понимающим выражением. Флибериец замялся, смущенно потер шею, но все-таки выдавил:

– Да ну, глупости. Существование терральтера не доказано.

– Чего-чего? – Я с интересом подалась вперед.

Рим раздраженно вздохнул и перешел на привычный, насмешливо-пренебрежительный тон.

– Это сказка, Саша. Мол, существовала некогда цивилизация, мощь которой была столь велика, что все нынешние достижения ей и в подметки не годятся. Они создали первый терраформер[8], да такой, что ни одна раса до сих пор не смогла его воссоздать. Он не просто менял климатические условия, как линатианский, а позволял программировать миры, стирая и отстраивая что угодно: любой рельеф поверхности, состав веществ и даже жизнь. По легенде, планета из-за терральтера сама становилась техникой. И некоторые, – он осуждающе покосился на твиникийцев, – до сих пор верят, что такое возможно, а кое-кто даже пытается его найти. Только все это выдумки! Нет никаких доказательств существования не только подобного устройства, но даже самих форисциан. Если бы это было правдой, мы бы давно их нашли. У нас восемь сверхразвитых цивилизаций – восемь! – и ни одна до сих пор не смогла сделать то, о чем говорится в этой байке.

Чем больше он говорил, тем сильнее меня грызли сомнения. На Земле меня не раз убеждали в отсутствии инопланетной жизни, приводя схожие аргументы, и оказались сокрушительно неправы. Вдруг и Рим заблуждается?

– А как же тот мужик с Шипры, отыскавший фрагмент терральтера? По всем новостям трубили, – припомнил Эник. – Он уверял, что форисциане спрятали разгадку у всех под носом, на самих планетах-устройствах. А если Гронатея одна из них?

– Да, а потом его нашли мертвым где-то в окрестностях Протоглимеи, в компании пустых бутылок грапиры, – отмахнулся Рим. – И что-то мне подсказывает: вряд ли он отмечал знакомство с форисцианами.

– Между прочим, алкоголя в крови не обнаружили. – Беник на секунду отвлекся от панели управления и посмотрел на Рима. – А расследование его гибели до сих пор идет.

– Да просто анализатор сбойнул! Только из-за этой ошибки дело и затянулось. Сектор глухой, помощи ждать долго, а он просто был пьян. Уснул и не проснулся.

– Ты этого не знаешь.

– Это понятно любому, кто мыслит логически. – Рим легонько постучал пальцем по лбу. – А те, кому рассуждать мешает вера в чудеса, пусть и дальше ищут несуществующую технологию и ее создателей. Только не забывайте о работе, пока будете мечтать.

Твиникийцы снова переглянулись, но спорить не стали. Единственный способ переубедить скептика в чем-либо – выложить факты прямо перед ним и для закрепления результата потыкать в них носом. Мечтатели и реалисты никогда не поймут друг друга, и твиникийцы тактично признали за начальством право на собственное мнение, одновременно оставшись при своем.

Поняв, что с их стороны сопротивления не будет, Рим повернулся ко мне.

– А ты лучше в себе сперва разберись, а потом уж играй в детектива. Не знаю, что это – какая-то особенность землян или твоя собственная дурость, но хотелось бы, чтобы это не влияло на окружающих. Когда ты вляпываешься в неприятности на корабле – это одно, но на высадке за тебя отвечаю я. А у меня, Саша, есть дела поважнее, чем разыскивать тебя по всей планете и в очередной раз вытаскивать из переплета!

– Ну так оставь меня умирать в следующий раз! – Я и без нотаций чувствовала себя препаршиво – сглупила, что и говорить. Но признаваться в этом Риму после таких слов – нет уж, дудки! – Не стоит отвлекаться от таких важных дел ради меня. Кучка мха не будет ждать, пока ты поможешь мне и вернешься, чтобы измерить ее ширину.

Рим молчал целых две минуты, испепеляя меня взглядом. Я решительно таращилась в ответ, принципиально не отводя глаз, хотя больше всего мне хотелось потупиться и извиниться. Облажалась я по полной и готова была это признать, но… попозже.

– Так и сделаю, – наконец пообещал Рим, и мне стало еще тоскливее.

***

Рим не разговаривал со мной весь полет, а после стыковки с «Фибррой» молча встал и ушел, даже не посмотрев в мою сторону. Я прикусила губу, сдержала порыв догнать его и осталась на месте. После ухода начальника твиникийцы снова оживились и с удовольствием рассказали, что произошло в наше отсутствие.

– Когда Айримир ушел, мы сперва следили за ним через Кипа. Он передавал текущие координаты каждые тридцать секунд, а потом вдруг замолчал. Мы попробовали связаться, но получили отбой и решили проверить. Тут-то нас и перебросило. Мы даже не въехали сперва, представляешь? Панель пару раз пискнула – хоп! – и в иллюминаторе все другое. Вышли из шаттла, а там уже не лес, а скалы!

Да уж, представляю: двое из ларца, слаженно матерящие горный пик с вытянутыми от шока лицами. Беник подхватил рассказ без паузы, будто только что говорил сам. Совершенно идентичный голос лишь усилил впечатление.

– Мы там бродили, пока на каких-то летучих тварей не напоролись. Мелкие, а злобные такие – жуть! Еле ноги унесли. Потом по приборам выяснили, что калейдоскоп закинул нас в другой меридиан, да еще на такую высоту, что облака внизу остались. Холод там собачий, так что Айримира не слушай – это ему еще повезло внизу побыть.

– Коммуникаторы ваши вырубились, так что узнать точные координаты мы не смогли. Пришлось лететь обратно и искать вручную. Сперва над лесом парили, но за этими лопухами ничего не разглядишь, все в белый цвет сливается, аж глаза заболели. – Эник поморщился, будто до сих пор всматривался в слепящую даль, силясь отыскать среди деревьев две крохотные фигурки. – Ну, мы и подумали: раз мы вас найти не можем, значит, надо, чтобы вы заметили нас.

Беник кивнул и продолжил:

– Зависли на одной высоте, посигналили. Сидим, ждем, а вас нет и нет. Хорошо додумались с Леотимиром связаться. Это он нам про гору подсказал.

– Лео? Ему-то как в голову пришло?

Твиникийцы так загадочно перемигнулись, что я мигом навоображала о капитане пикантных подробностей, вплоть до тайного умения читать чужие мысли на расстоянии, и порядком взопреть. Если Лео знает, о чем я думаю в его присутствии, то мне остается только выпрыгнуть от стыда в открытый космос.

Доведя меня до состояния, близкого к припадку, твиникийцы все же объяснили:

– Он сказал, что в ситуациях, связанных с тобой, мыслить рационально бесполезно, и посоветовал найти самое невозможное для пешего место и смело лететь туда – именно там ты и окажешься. Мы подумали, что это прикол, но решили для собственного спокойствия все-таки слетать в ближайшей горе. И почти сразу вас нашли. Леотимир – гений!

У меня было свое, куда менее цензурное определение капитану, но я проглотила его, издав лишь тихий рык. И чего этим флиберийцам надо? Может, у меня и нестандартное мышление, но ведь в конечном итоге это идет всем на пользу!

***

Дракон времени зря не терял, успев поцарапать стены (ничего, затянутся!), разорвать и опробовать содержимое пакета с мусором (моя вина, не загрузила с вечера в утилизатор), извозиться в какой-то дряни (на поверку оказавшейся аналогом кофе) и напрудить лужу прямо посреди кухни (а вот за это не прощу!). Сейчас шкодник сосредоточенно грыз угол откидного стула и при первой же попытке отодрать его от предмета интерьера принялся грозно рычать и булькать горлом, будто внутри него было еще одно существо, которое не просто там сидело, а плавало в чем-то вязком и противном.

Кое-как прервав порчу корабельного имущества, я подхватила «дракона» на руки. Увесистое тельце немного потеплело на шаттле, но все равно было непривычно холодным. Я торопливо устранила наиболее выдающиеся последствия, а на остальное махнула рукой: твиникийцы не были аккуратистами, а о Риме и говорить нечего.

По дороге к зверинцу на нашу колоритную парочку оглядывались, но вопросов благоразумно не задавали. То ли Рим успел нажаловаться, что я притащила из экспедиции нового постояльца, то ли – склоняюсь ко второму варианту – они просто решили, что зверек сбежал от Хоки.

У входа в свою вотчину я замешкалась, заранее настраиваясь на все неприятности, которые неугомонная девица могла устроить в мое отсутствие. Но волновалась зря, все было в порядке. Почти.

Хока замерла спиной к дверям, изображая мастера боевых искусств. Мастер был пьян и увечен: Хока стояла на одной ноге, нелепо оттопырив другую, и шаталась, как деревце в осеннюю бурю. В руках девчонка сжимала знакомый флиберийский клинок, которым пыталась плавно покачивать, а на деле – размашисто чиркала воздух в опасной близости от клетки фламиотерикса.

Животные смотрели на меня печальными глазами, безмолвно умоляя предотвратить очередной лавовый коллапс.

– Кажется, ты должна была вернуть этот меч Риму?

Хока вздрогнула и выронила клинок. Тот упал с обиженным звяканьем, а следом приземлился солидный клок рыжих волос, срезанных в полете. Повезло, что флиберийская сталь ограничилась прической Хоки, а не, скажем, ухом.

– Он же улетал, – отмахнулась девица, и не подумав сожалеть ни о содеянной глупости, ни о потерянном локоне. – Сейчас схожу и отдам.

– Это не игрушка, – все-таки сказала я, хотя фраза заставляла чувствовать себя вредной бабкой. – Оставь, сама отнесу. Смотри, какой у нас гость!

Я сгрудила сонного «дракона» на лабораторный стол и сунула руки под мышки, чтобы отогреть. Да-а, Риму и впрямь лучше не прикасаться к этому созданию. Хока тут же полезла щупать и удивленно констатировала:

– Как ледышка! Он живой вообще?

Вопрос, к счастью, был риторическим. Мы привычно осмотрели нового постояльца, который вел себя на удивление спокойно, не удостаивая нас даже привычными знаками внимания, вроде скулежа и попыток откусить нам пальцы. Собственно, «дракон» мирно проспал весь час, пока мы над ним хлопотали.

Сломанная лапа без проблем и сопротивлений улеглась в новенький, остро пахнущий пластиком лубок, который нужный прибор вылепил точно по меркам. Материал с особыми добавками способствовал скоростному сращиванию костей, так что через пару суток зверек уже будет в порядке. Заминка вышла только с идентификационным чипом. Процедура активации требовала внести название вида, которого мы не знали.

– Его нет ни в нашей базе, ни в заметках Венимора. – Хока ответственно (в кои-то веки!) пролистала инфокно поиска до конца. – Есть похожие, но это не то.

– У нас новый вид?

От осознания, что только что сбылась моя стародавняя мечта, в голове случился ликующий салют. Я обнаружила новую форму жизни, о которой неизвестно даже умникам из МИК! Только ради этого стоило получить приписку к Флиберии!

– Не факт! – Хока походя разрушила миг моего триумфа. – База же все время пополняется, может, кто-то описывал это существо недавно, а мы еще не успели получить данные. – Она задумчиво побарабанила пальчиками по столу и нехотя добавила: – Придется в МИК звонить. Терпеть этого не могу! Сперва на линии час проторчишь, а после тебе еще сотню рекламных акций впарят – и даже трубку не повесить!