Чёрная вдова

Линда замолчала. Виктор мягко спросил:

– Что дальше? Вам угрожали?

– Да нет… – замялась женщина. – Мне кажется, что об этом вообще не стоит говорить, столько времени прошло. И Эдик не велел.

– Что не велел ваш племянник?

И видя, что женщина не может решиться на разговор, спокойно добавил:

– Линда, я думаю, что это в наших общих интересах – помочь вашему племяннику. А что если ему угрожает опасность? Вы же сами понимаете, что «захребетников», как вы изволили выразиться, всегда можно отшить. В конце-концов никто ведь вашего племянника не тянул за язык, так что он мог бы сказать, что живет в Таллине. Или, скажем, не в Эстонии, а в Латвии, в России… Да мало ли где, кому какая разница. Но если ваш Эдик не хотел, а может быть, боялся с кем-то встретиться, то это уже другой вопрос. Значит, у него были основания чего-то или кого-то опасаться. Причем серьезные основания, так?

И видя, что женщина колеблется, спокойно добавил:

– Линда, я ничего не собираюсь записывать. Я просто хочу понять, что происходит, и помочь, если смогу. А вдруг над вашим племянником нависла угроза расправы? Вы поймите, этот разговор между нами…

– Ладно… Расскажу. Года три назад Эдик в последние дни перед отъездом из Эстонии чего-то очень опасался и велел говорить, если кто-то будет интересоваться, куда он уехал, – мол, не знаю, куда, кажется, в Россию. Уехал и не вернулся, пропал. Мама Эдика, моя сестра, умерла на тот момент скоропостижно – инсульт приключился. Она ко мне за несколько дней до своей смерти приезжала и тоже умоляла говорить всем, что Эдик бесследно исчез.

Виктор Белых сидел ошарашенный признанием Линды.

– Подождите, Линда. Ваш племянник действительно пропал на тот момент? Ваша сестра заявляла своего сына в розыск? Или это была… – Виктор пытался подобрать слово, чтобы не испугать Линду, – … ложь во имя спасения жизни вашего племянника?

Линда опять замялась:

– Знаете, это вообще не имеет отношения к делу. Я не хотела бы говорить об этом…

– Ну что вы, Линда, очень даже имеет! Говорите все как есть. Вы же понимаете, что в противном случае я буду вынужден проверить те сведения, которые вы мне сейчас сообщили, официально.

– Ой, не надо, прошу вас! Какая же я дура, проговорилась! С Эдиком все в порядке, но для всех своих знакомых он исчез. Его мама перед смертью намекнула, что Эдварду грозит смертельная опасность. Не потому, что он сделал что-то плохое, а потому что встал какому-то мерзавцу из бандитов поперек дороги. И мерзавец этот может его убить! Она говорила, что к ней уже наведывались домой, пытались узнать, где Эдик, угрожали ей! После их ухода ей «скорую» вызывали. У нее никогда особых проблем со здоровьем не было, а тут… Она умерла на третий день после приезда ко мне. Ее смерть на совести этих бандитов! Эдик ничего не знал о кончине матери, потому и на похороны не приехал. Кто и куда должен был ему сообщить об этом?.. Он только в этот раз узнал, что ее нет на свете, и был очень подавлен. Мы на могилу к ней ездили. Он заплакал: «Это я виноват, мама…»

– Погодите, погодите, Линда! Если я правильно понял вас, Эдварду пришлось срочно уехать из Эстонии. Из-за каких-то там сомнительных друзей, так? А вы знаете этих его друзей?

– Этих, которые ему угрожали? Нет. Но некоторых знаю, не всех, конечно… С мальчишками из нашего двора дружил, но самый лучший и давний его друг – Томас Кирс. Они с ним и в Таллине учились в одной школе, и в Нарве вместе летом отдыхали. Томас к бабушке ездил… к Валентине Райдма.

– Ладно, про бандитов, которые могут убить вашего племянника, поговорим позже. А сейчас расскажите мне, какие отношения были у вашего Эдика и Томаса Кирса? Племянник рассказывал вам что-нибудь о Томасе: где тот, чем занимается?

– Нет, как он мне мог что-то рассказывать, если мы все эти годы не встречались, не созванивались, не переписывались? Я даже не знала, жив ли он. Мне не у кого было спросить, потому что никого из родных, кроме меня, у Эдика не осталось. Я только в этот раз узнала, что он живет в Америке. Он сказал мне это по большому секрету, а я вот… вам разболтала.

– Успокойтесь, я об этом никому не собираюсь говорить.

Женщина помолчала с минуту и снова заговорила:

– Ну, кое-что о Томасе я знаю. Однажды я спросила Эдика, еще до отъезда из Эстонии: почему я Томаса давно не вижу в гостях у нас в Нарве? Он ответил, что другу вроде как пришлось уехать за границу, но куда точно – не помню, кажется, в Америку или в Англию. Эдик еще добавил, что перед отъездом Томаса за границу дал другу денег взаймы, большую сумму.

– Когда уехал ваш племянник в этот раз?

– Вечером двадцатого, в субботу. Он сразу сказал, что не знает, сколько дней пробудет в Нарве. По мне, так пусть бы еще погостил. Он же мне как сын, каждое лето у меня жил. Я его всегда ждала, верила, что он жив. А сейчас неожиданно, без предупреждения прилетел. Заявил, что сюрприз хотел мне сделать… И сразу сказал, что билеты обратно заказаны, а то праздники на носу, самолеты переполнены. Ивику он отправил в Таллин девятнадцатого, сказал: пусть походит по магазинам и переночует в отеле, а двадцатого они вместе улетят в Америку. Он вызвал такси и посадил Ивику в него. Я была в это время дома, ушла на кухню, чтобы не мешать молодым прощаться. А потом, на следующий день, уехал Эдик.

– Вы его провожали?

– Мы попрощались у порога. Эдик сказал, что они сами доберутся.

– Кто «они»?

– Не знаю. Племянник сказал, что до Таллина едет с каким-то однокашником. Я в окно выглянула, увидела какого-то высокого парня в темной куртке рядом с ним, мне показалось, что это был Ингар, но я могла и ошибиться. Зрение уже не очень хорошее…

– На чем они собирались ехать в Таллин? У них были куплены билеты на автобус?

– С билетами ничего не получилось, поэтому он собирался либо такси брать, либо с кем-то насчет машины договариваться.

– И что?

– Такси вызывал…

– С кем из одноклассников Эдвард поддерживал отношения?

– Не знаю. Пока не уехал из Эстонии, часто встречался с Ингаром Ковалевым. Они учились вместе в одном классе в гимназии. Мне этот Ингар не нравился, угрюмый какой-то, неразговорчивый, взгляд исподлобья. Заезжал вместе с Эдиком многда ко мне, когда Эдик уже в Таллине жил.

– Что еще про этого одноклассника вы можете сказать?

– Ничего. Совершенно ничего. Как Эдик уехал, я Ингара ни разу не видела. А, да… Эдик как-то говорил, что Ингар после гимназии сразу уехал за границу, а потом, через пару лет, вернулся. Больше ничего не знаю.

Странно, подумал Белых после встречи с Линдой Эллисон, ведь Аллан говорил, что Томас Кирс уехал в Таллин на автомобиле дяди. И если они встретились с Эдвардом Метсом, то наверняка отправились бы в Таллин на машине, которую дал Кирсу его дядя. Что-то здесь не так. Хотя… Ведь можно добраться на такси до нужного адреса в Нарве, а там пересесть в другую машину.

Проверка таксофирм подтвердила эту догадку: один из водителей вспомнил не только, как выглядели молодые люди, которых он забрал от подъезда дома Линды Элиссон, но и куда он их подвез – к новому торговому центру.

В том, что вместо домашнего адреса Валентины Райдма таксист назвал торговый центр, не было ничего удивительного. Прежде всего потому, что центр находился неподалеку от дома бабушки убитого. Вероятно, встреча была назначена там. А может быть, они решили зайти в магазин, а потом пешком добраться до дома Валентины Райдма или до места встречи с Томасом Кирсом. Надо проверить список улетевших: есть ли среди них племянник Линды Элиссон и девушка по имени Ивика, фамилию которой Линда не знала.

Белых не видел Аллана почти сутки. Тот занимался сбором сведений о нарвском периоде жизни Томаса Кирса, пытаясь отыскать какую-нибудь ниточку, связывающую этот период с убийством. Однако информация, полученная от тетки Эдварда Метса, требовала срочной проверки. Чтобы не терять время на письменные запросы-ответы с администрацией аэропорта, Белых отправил в Таллин Аллана Риста. Уже вечером этого же дня Аллан доложил:

– Вик Саныч, среди пассажиров, отправившихся на следующий день рейсом на Калифорнию, нет Эдварда Метса и Ингара Ковалева, зато есть Эдвард Вебер, Ингар Берк и Ивика Легрелл. Места Ивики и Эдварда были рядом. Других Ивик, Эдвардов или Ингаров в списке пассажиров не было.

Глава 5

Белых, задержавшийся в Нарве по другим уголовным делам, срочно связался сначала с Валентиной Райдма и спросил, как звали самого близкого друга ее сына. Женщина была удивлена: «Эдик. Эдвард Метс. А что случилось?» Белых ответил, что полиция обязана проверить всех друзей погибшего, и сразу после этого набрал номер телефона Линды Эллисон, попросив ее о срочной встрече. Через пятнадцать минут он уже был у нее дома.

– Линда, скажите, как звать вашего племянника? Его нет среди пассажиров, улетевших двадцатого декабря в Калифорнию.

– Так он живет в Калифорнии? А я и не знала. Он сказал, что в Америке, и все. Я и спросить-то забыла, в каком городе.

– Это не город? это штат в Америке. Ответьте мне, пожалуйста, как имя вашего племянника?

– Эдвард Ме… – начала женщина и тут же испуганно замолчала. – Ой, извините меня. Я забыла вам сказать, что у него сейчас другое имя – Эдвард Вебер. Незадолго до отъезда из Эстонии, когда была еще жива его мать, Эдик попросил меня найти документы бабушки, моей матери, – Лизхен Вебер. Она немка. Вот он и поменял свою фамилию на «Вебер».

Ну вот и сложилась мозаика, подумал про себя комиссар. Теперь ясно, кто такой Эдвард Вебер… Вероятно, Ингар тоже превратился из Ковалева в Берка не случайно.

Выйдя на улицу, Белых сразу позвонил по мобильному Аллану Ристу:

– Все отлично! У меня тоже кое-что интересное. Тетка нашего героя, отбывшего в Калифорнию, не знает адрес племянника в Америке, зато дала номер телефона его пассии – Ивики, так что, думаю, придется тебе, возможно, обследовать калифорнийские пляжи. Это дешевле, чем вызывать обоих – Вебера и девицу – в Эстонию. Думаю, что и Ингар обитает где-то поблизости от этой парочки. Впрочем, посмотрим; может быть, поездка и не понадобится. Я попробую прошерстить все, что набралось по убийству, и продумать вопросы к этим путешественникам. Чувствую я, что они, по большому счету, имеют причастность к убийству, причем самую непосредственную. Насчет девицы не уверен, она вполне могла не знать о предстоящем убийстве, возможно поэтому ее за день до преступления и отправили в Таллин.