Утром Алекс привез покрывало из химчистки, а еще протянул мне пятьсот рублей.
– Я не возьму твои деньги.
Начала сопротивляться я, но он сунул мне их в руку.
– Это не мои. Колобок сам их отдал.
– Ты его видел?
– Вчера вышел от вас, а он как раз садился в машину. Пьяный в доску, но помнит, что ты ему давала деньги.
– Он пьяный сел за руль?
Мои круглые глаза и открытый рот, снова развеселили его.
– Ты такая забавная! Как будто с луны свалилась. Таким людям закон не писан. Они ездят по городу в любом состоянии: хоть пьяные, хоть трезвые. Все равно никто не остановит.
– У нас в Самаре нельзя ездить пьяным за рулем.
– Ты серьезно? – прыснув в кулак, спросил он. – Откуда ты знаешь?
– Мой папа никогда не садился в машину не трезвым.
– Твой отец богатый?
– Он зарабатывает, но не миллионер. – Пожала плечами я. – А причем здесь деньги?
– Нашим миром, Сонечка, правят большие деньги. Только очень большие, а не те, что зарабатывает твой отец, или я.
– А ты мало зарабатываешь?
– Ну, не столько, чтобы позволить себе лишнего. Я всего лишь врач, а не нефтяной магнат.
– Я всегда считала, что врачи много получают. У нас был сосед, дядя Федя, он тоже работал хирургом. Так вот за год он накопил на дом в Сочи, а еще купил огромный джип Инфинити, а жене открыл собственный салон красоты в центре города.
– Ого! – приподняв одну бровь, удивился Алекс. – Видимо, он крутой мужик, раз ему платят такие деньги. А он лечит детей, или взрослых?
– Ты, что! – воскликнула я. – Разве детям делают пластические операции?
– А! Так он пластический хирург! Сразу бы так и сказала.
Странный. Какая разница, какой хирург? Все равно врач.
– За детей меньше платят? – спросила я.
– За пластические операции больше платят, – ответил он.
Я задумалась. Если дядя Федя зарабатывает «большие» деньги, то он может ездить пьяным на своем огромном Инфинити?
– Ты будешь чай? – вдруг сменил тему Алекс. – А то я еще ничего не ел.
– Буду. Я тоже только встала.
– Тогда я поставлю чайник.
Мы крепко позавтракали, а потом снова принялись за дело. Маргарита Францевна появилась позже и то ненадолго. Она записалась на прием к ветеринару, чтобы показать своего ненаглядного кота.
– Бедный, он даже ничего не ест. – Чмокнув его в усы, пролепетала бабуля. – Я дала ему сметанку, а он отвернулся. А потом отказался от семги. Представляешь, София? От семги!
Алекс не стал слушать бабские разговоры, и ушел на балкон. Там еще остались коробки со старыми советскими журналами. Он перетащил их в холл, а потом надел куртку и вышел из квартиры.
– Что-то ты хмурая, девочка? – спустив кота на пол, спросила Маргарита Францевна.
– Ничего, – вяло ответила я. – Устала очень. Еще плохо спала.
– Только в этом дело?
– Вчера к нам приходила Ольга.
Бабуля скривила лицо.
– Эта ведьма?
– Она назвала меня глупой.
– Ну, не обижайся, милая. За то ты красивая. Зачем тебе быть умной? – снисходительно сказала бабуля и, не обращая внимания на мой недовольный вид, продолжила: – Когда-то Ольга была лучшей подругой Наташи.
– Почему была? А сейчас?
Любопытство перебороло обиду, и я подсела к ней на диван.
– Они дружат давно. Только Наталья старше ее на пять лет. Но это им никогда не мешало общаться. У Оли муж был профессор, преподавал в университете. Потом он умер, и она больше не вышла замуж. Осталась вдовой с двумя девочками на руках. Ей было тогда лет тридцать, не больше. Наши мальчишки Алекс с Максом с самого детства знали ее дочерей. Сан Саныч даже сватал Макса к одной из них.
– И что? Они не поженились?
– Нет. Однажды Наталья застукала свою подругу в… Как бы это сказать? Макс всегда был мальчиком темпераментным. Иногда, даже слишком. Так вот Наталья застала свою подругу в комнате у сына. Голую, стоящую в неприличной позе. Ну, ты понимаешь?
– Что за поза?
– Не хорошая. Когда женщина на коленях…
Тут я покраснела. Секс для меня до сих пор является не изученным материалом, но некоторые вещи я все же знаю. Один раз читала эротическую книгу и пару раз с Веркой смотрела порнуху из интернета. А опыт с Майклом многого мне не дал. Два раза, что мы переспали в отеле, больше были похожи на гонки на выживание. Быстренько и по-тихому, чтобы никто не застукал.
– Она его совратила?
– Не она его. – Засмеялась старушка. – Ты бы видела свои глаза. Ох, София. Какая же ты еще маленькая. Кому я рассказываю об этом?
– Нет, нет. Расскажите! – попросила я, умирая от любопытства. – Сколько ему было тогда лет?