– Какое мне до него дело? Я полагаю, что Александр Иванович с ним поступил справедливо. Он опытный человек и знает, как правильно избавиться от подобной шушеры. Меня больше интересует Вера.
– Она тебя предала, так же, как и меня. Врала, изменяла. А ты спрашиваешь про нее?
– Какая бы она не была, но я считала ее подругой. Вера многому меня научила. Я восхищаюсь такими людьми.
– Шлюха, – тихо выругался он.
Олег грубый мужчина, но не подлый. Не станет оскорблять любимую женщину.
Но тут не сдержался.
– Мне очень жаль, – сказала я. – Она сглупила, выбрав не того человека.
– Ты так считаешь?
Он недоверчиво взглянул на меня, я на него. Мы оба многое знаем, но боимся высказаться вслух. Мне хватило того, что рассказал Александр Иванович. Олег вообще терпеть не может сплетни.
Прошла минута, и мы одновременно высказались:
– Саша – псих.
– У него с головой не в порядке.
Я подскочила на месте.
– Почему ты не предупредил Веру?
– Как? – хмуро спросил Олег. – Я пытался, но она не послушала. Даже дал визитку его психолога. Она словно спятила, ничего не видит вокруг, как будто ее околдовали.
– Ее не околдовали, ей не дали выбора. Саша никогда не отдаст свою женщину другому мужчине. Особенно, тебе. Ты говорил, что он подтолкнул тебя, сесть пьяным за руль.
– Да, но ты же не веришь. Думаешь, я завидую ему. Или как ты там сказала – выпендрился перед родственниками?
– Его цель была не Макс, а ты. – У меня наконец-то лопнуло терпение. Хватит молчать. – Он хотел избавиться от тебя. Понадеялся на благоразумие Зои, думал, что она с ребенком уедет на такси, а они сели с тобой в машину. Поэтому, я сказала, что ты сам виноват. Не надо было реагировать на глупую провокацию.
– Отделаться от ненужного дяди? Еще один Соколов.
– Зависть, ревность, тонкий расчет. Саша умеет влиять на людей. Ты был лишнем на его празднике.
– Мне и в голову бы не пришло, – тихо пробубнил Олег.
Его шокировала правда. Сам бы он никогда не догадался.
– Его план почти сработал. Ты был на грани жизни и смерти. А Макс – случайная жертва. Когда-то он избавился от отца, потом – ты. Андрей для него никогда не был соперником.
– А причем здесь Дима? Я слышал, он попался на наркотиках.
– Саше было двенадцать, когда он хладнокровно сдал отца в руки милиции, а теперь платит нужным людям, чтобы тот никогда не вышел на свободу. У Димы, в отличие от сокамерников, нет ни сотового телефона, ни интернета. Его лишили связи с внешним миром. И даже Александр Иванович не может ничем помочь сыну.
– Ты шутишь?
– Если бы. Саша всех нас контролирует. Когда-нибудь он узнает, где мы…
Непроизвольно я оглянулась назад. До сих пор спина мерзнет, как будто меня сунули в бочку с ледяной водой.
– Не волнуйся, – с полным равнодушием сказал Олег. – Ему сейчас не до нас.
И тут же потянул руку к блокноту. Секунду подумал и не стал при мне ничего записывать.
Какую я дала информацию? Что он вносит в свой загадочный дневник?
– Кто тебе рассказал о Саше? Мой отец?
– Александр Иванович приходил ко мне в больницу. Видимо, ему нужна была поддержка, или он пожалел меня.
– Или хотел поделиться хоть с одной живой душой. Ведь о Саше никто ничего не говорит, ни Виолетта, ни София. Все молчат, как будто в рот набрали воды. Я могу с полной уверенностью сказать, что ни Андрей, ни Ольга ничего не знают, о ситуации сложившейся в доме у отца. Вся семья любит парня.
– Дед с бабушкой тоже его любят.
– Любят, – криво усмехнулся Олег. – А он взял и разорил деда.
– Почему твой отец не рассказал об этом Андрею? Пусть знают своего племянника.
– Ему стыдно. Он всегда ставил внука выше всех в семье, гордился им.
– Андрей и про Диму не знает?
– Нет.
– Все думают, что Саша добровольно оставил мать и ушел к деду?
– Наверное. Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы кто-то осуждал Веру Ивановну.
– Мне только одно не понятно.
– Что?
Не просто так мальчик ненавидит свою мать.
Соколов многое мне не сказал.
– Почему его отдали деду?
– Я этого не знаю.
– То, что он избавился от отца – это логично, но зачем мать отдала ребенка свекру, с которым почти не общается? И где сейчас его сестра?
– Очень странное дело, – задумался он. – Про Юлю в семье вообще ничего не говорят.