Мышь

– Я не знаю, чего хочет этот парень? Он орёт целый час. Я его покормила, попу намыла, таскаю на руках, а он всё кричит. Александр, может ты упокоишь этого хулигана?

Саша погладил ребёнка по головке.

– Хватит, сынок. Что ты плачешь? – ласково сказал он.

Из всей огромной квартиры детям выделили самую светлую комнату, окна которой выходят на южную сторону. Две детские кроватки поставили рядом так, чтобы малыши могли видеть друг друга. Огромное количество погремушек и плюшевых зверюшек заполнили полки и стеллажи, расположенные вдоль стены. Столь игрушек, сколько находится в этой комнате, я не видела даже в магазине.

Пока Саша успокаивал сына, я подошла к кроватке. Огромные, голубые глаза внимательно уставились на меня. Юля сунула большой палец в рот и перевела взгляд на розового бегемота, прикрепленного к бортику кровати. Белые, как снег, волосы мягкими локонами окутали кукольное личико девочки, губки у неё, точно такие же, как у папы: пухлые и нежные. Она смачно сосала палец, издавая громкие звуки, и при этом энергично дрыгала маленькими ножками, словно куда-то собирается бежать.

Я улыбнулась малышке и села на стул, стоящий рядом с кроватью. Краем глаза Юля заметила, что я не ушла, и притихла, словно воробушек, разглядывая незнакомую тётю.

Мальчик начал орать ещё сильнее. Бабушка махнула рукой и вышла из комнаты, зная, что Саша все равно с ним справится. Мне стало страшно за это маленькое существо, и я подошла ближе. От крика у ребенка посинело лицо, и он начал громко икать.

– Как тебе не стыдно, Павел, устроил такой концерт. – Теперь уже строго сказал Саша. – Ты испугаешь Яну, и она убежит. Давай погладим тебе животик, и станет лучше. Вот так.

Мальчик, никак не реагируя на слова отца, ещё сильнее начал икать. Слёзы ручьями потекли по бледным щекам. Крошечные пальчики сжались в кулачки.

И тут сработал материнский инстинкт. Я не стала дожидаться, когда ребенок совсем посинеет от крика, и забрала его у Саши. Это получилось чисто механически. То как подсказала матушка природа.

– Привет, Павел. – Прошептала я, прикоснувшись губами к его крошечному ушку. – Чего это ты кричишь? Ты же хороший мальчик. Давай договоримся, что ты будешь себя вести, как настоящий мужчина. Хорошо, солнышко?

Мальчик притих, прислушиваясь к моему голосу. Он словно черепашка, высунул голову из панциря и затаил дыхание.

Мне показалось, что он гораздо меньше, чем его пухленькая сестрёнка. Они очень разные не только по характеру, но и внешне. Светло-серые, почти прозрачные холодные глаза. Курносый нос и тонкие губы, точно такие же, как у Андрея. Цвет волос он унаследовал от отца, они такие же светлые и густые.

– Ты ему понравилась, – проговорил Саша с улыбкой на лице.

Малыш широко зевнул. От усталости глаза начали слипаться. Я прикоснулась губами к его щеке и почувствовала знакомый запах детского мыла.

Этот мальчик очень необычный. Его словно кто-то нарисовал и забыл раскрасить в яркие цвета. Но в то же время нельзя сказать, что он незаметный, скорее слишком заметный, броский, своеобразный.

Я почувствовала странную тягу к этому маленькому существу. Такое ощущение, что какая-то невидимая, но очень прочная ниточка, соединила нас. Он сразу же выбрал меня, как будто понимает, что я единственный в этом мире человек, который будет его любить больше всего на свете. А, я выбрала его, чувствуя, что это ребенок мой и другого у меня уже никогда не будет.

– Он не плачет? – удивился Саша. – Не пойму, что с ним происходит? Он плохо ест и мало спит, по ночам постоянно плачет. Юля за месяц набрала вес в два раза больше, чем Павел. Врачи сказали, что он здоров и анализы хорошие. Что не хватает этому капризному мальчишке?

Прижавшись щекой к моей груди, малыш закрыл глаза и тихонечко засопел. Он крепко вцепился рукой за мой палец, что я не смогла убежать. Я прижала его сильнее. На маленьком личике появилась блаженная улыбка.

– Мальчику нужна ласка и любовь, то чего обычно даёт мама. Я понимаю его – он скучает. Детям нужны оба родителя. Когда один из них уходит, то ничего не может заменить им его. Я сама это ощутила, когда умерла мама. И эту рану трудно залечить. Можно дать ребенку все: друзей, общение, внимание, купить машину или квартиру. Но, то, что может дать мать, не заменит ничто. – Я взглянула на Сашу, и слёзы потекли по щекам. – Мы нужны им.

– Я знаю.

Синие глаза засветились от счастья. С появлением детей он стал более уязвимым, и эти перемены, ещё больше укрепили мои чувства к нему, которые в последнее время уже почти угасли.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – взглянув на спящего ребенка, ответила я. – А разве у меня есть выбор?

Саша засмеялся и крепко обнял меня.

Около одиннадцати часов я подъехала к своему дому, заглушила мотор и вышла из машины. Последние дни ноября порадовали нас совсем не осенней погодой. Мокрый снег падал огромными хлопьями, и, не долетая до земли, таял и превращался в грязную кашу. Ледяной ветер пронизывал насквозь, пробираясь под влажную одежду. Пока я добежала до своей парадной, моё пальто и сапоги промокли насквозь. Холод сковал все тело. Придя домой, я переоделась, с ногами залезла на диван и укуталась в шерстяной плед.

Завтра я переезжаю к Саше. Ему не пришлось меня долго уговаривать – я понимаю, что нужна ему. Но самое главное, мне нужны дети. Теперь, когда я увидела их, моя жизнь завертелась в нужном направлении. Мне не пришлось делать выбор. Все решилось само собой. Так, как должно было быть.

Тело согрелось, но внутри, где то в районе желудка, я почувствовала жуткий холод. Он перетекает из одного органа в другой, причиняет мне беспокойство. Какая-то серая горечь металлического вкуса осела во рту, сердце сжалось, а мозг сковал жуткий страх.

Настойчивый звонок в дверь вывел меня из ступора. Пришел Андрей. Вот этого я не ожидала. Хотя знала, что рано, или поздно мне придется рассказать ему правду. И этот момент наступил. Самый страшный момент в моей жизни.

Я открыла дверь и впустила его в квартиру. Он насквозь промок.

– Привет, – дрожа от холода, проговорил он. – Яна, где ты была? Я звоню тебе весь вечер.

Черные глаза сверкнули на бледном лице.

– Скорее раздевайся, иначе ты простудишься.

Я хотела помочь ему снять куртку, но он схватил мою руку и снова спросил:

– Где ты была?

– Андрей, я забыла телефон на работе, поэтому не отвечала.

– Я звонил тебе на домашний. Тебя не было дома. Что-то случилось?

– Нет. Всё в порядке.

Я снова потянула его за рукав. На этот раз он не стал сопротивляться и послушно снял куртку.

– Сейчас дам тебе сухую одежду.

Я ушла в комнату. В шкафу нашлись теплые спортивные штаны и шерстяная толстовка. Еще я прихватила носки и чистое полотенце.

Андрей снял мокрые джинсы с рубашкой и аккуратно сложил их на стуле.

– Носки тоже снимай. Я принесла тебе другие.

Недолго думая, он снял носки и положил их к остальной одежде, затем прислонился спиной к стене, просунул пальцы под резинку трусов и стянул их с мокрого тела. От холода, кожа покрылась мурашками. Кончики пальцев на ногах побледнели.

Пока он вытирался полотенцем, я рассмотрела его получше. Так хочется запомнить этот момент. Так хочется, чтобы он никогда не забыл меня. Сегодня. Сейчас. Именно в данную минуту – мы еще пока вместе. Но пройдет всего лишь полчаса, или может быть час – и возможно мы расстанемся навсегда.

Когда он наконец-то полностью оделся, я собрала его мокрые вещи и унесла в ванную.

– Хочешь горячий чай? – спросила я, пройдя на кухню.

– Нет. Я хочу кое-что другое.

Андрей подошёл сзади и просунул холодные руки ко мне под кофту. Я повернулась к нему, и наши губы встретились. Его требовательный язык исследовал моё лицо, шею, затем спустился ниже и проник под кружевную майку, надетую на голое тело. Длинные пальцы стали ласкать мою спину, нетерпеливо блуждая то вниз, то вверх. Сильное молодое тело вздрогнуло от напряжения, и капельки пота покатились по широкой спине.

– Я люблю тебя, – прошептал Андрей.