Нарисуй меня

– А что, ты что-то сможешь без своего отца? – спросил Сергей.

– Это, наверное, не твое дело, сама разберусь, – сказала Вера, распознав его реплику, как упрек.

– Вер! Брось, ты же не такая! – начал он.

– Какая, не такая? – она уже начинала злиться.

– Ты же любишь дорогие вещи, нормальную жизнь, зачем тебе этот голодраный жених маляр, а? С отцом проблемы! Сегодня без денег, а завтра что?

– В смысле? Я тебе не понимаю! Ты больше меня боишься, что я останусь без отцовских денег?

– Я просто пытаюсь тебя образумить. Ты не той дорожкой идешь, – уверенно сказал он.

Какая-то легкая догадка появилась у Веры, где-то там, где все становится сразу легким и понятным. Как доступно, как четко и логично все сразу выстраиваться. Так что аж тошно!

– Понятно. Отец. Он и с тобой успел поговорить. Может он тебе даже заплатил за это? Ну, что бы ты присматривал за мной и что бы не делала глупостей и встречалась только с нужными для меня людьми, а не голодранцами, да?

Она уже была взвинчена до предела.

– Вер, хватит, не строй из себя андеграунд. Тебе туда вход нужен только по золотой карте и на вип-места и то, как зрителя.

– Места в зрительном зале уже распределены и зал давно полон, только выступление отменилось. Уж извини, – она резко развернулась на каблуках, прижала сумку ближе к себе и почти побежала в сторону метро.

– Ну-ну, конечно, лучше снюхаться с каким-то вшивым проходимцем и ездить на метро, давай, вали! – услышала она у себя за спиной.

Чувство страха царапнуло ее. А что если он прав, что если она не такая как они, что если ей нужно жить в безопасном и понятном мире, выстроенным для нее кредитной картой ее отца?

Но безрассудная радость бунта будоражила ей кровь, бурлила и заставляла двигаться:

«Нет-нет, я потом подумаю обо всем, а сейчас все не так, все не то! Отец меня не понимает, Сергей его прихвостень, его нужно отшить, а кого мне нужно слушать? Пока не знаю, пока не разберусь, но свобода лучше…»

А лучше чего, она пока не могла сформулировать.

Вера не шла.

Вера летела.

У нее сейчас встреча с Андреем, художником, которой сейчас лучше всех ее понимал, от взгляда которого ей сразу становилось не по себе, кто заставлял ее краснеть и бледнеть.

Но что думает он о ней?

Не важно.

Сегодня он позвал ее на их вечеринку для своих. Значит она тоже своя…

Вера волновалась и ничего не замечала. Не замечала, что ничего не ела с самого утра, не замечала толкучки в метро, от чего ей приходилось крепче прижимать сумку, не замечала, что зарядки на телефоне почти не осталось, не замечала, как менялся народ от станции к станции, когда она приближалась к конечной станции на ветке.

На мгновение она почувствовала себя героиней кино: смелой и красивой, раскованной и настоящей. Давно она себя так не ощущала. Вернее, вообще никогда.

Она больше не хотела быть пай-девочкой, не хотела жить под диктовку отца, не хотела ничего из прежней жизни! Слова Сергея только еще больше дали импульс ей!

Конечная станция.

Ее никто не встретил.

Вера растерялась… Вроде они договорились? Ну ладно, наверное, он не ждал ее так рано или что? Ну в конце концов она сама доберется куда нужно, сейчас только наберет Андрею на мобильный и предупредит, чтобы они не разминулись.

Телефон сел. Стало досадно.

Вера стояла на улице и не знала толком в какую сторону двигаться. Уже стемнело, район оказался неприветливым и чужим. Все вокруг был как будто отталкивающим и опасным.

«Конечно, это тебе не выпрыгивать с кожаного сидения Бентли последней модели» – услышала она свой внутренний голос, но тут же заставила его замолчать.

«Черт, какой же адрес? Я не помню… А, он вообще мне говорил его? Ну да, кажется он писал мне адрес и написал, между прочим, что встретит меня. И не встретил… Ну ладно, может у него дела или может он забыл?»

Она беспомощно оборачивалась по сторонам, в надежде как-то быстро решить свое затруднение, но ощущала она себя при этом неприятно.

«Так, ладно, соберись. Не будь ребенком, – сказала себе Вера, – Мне же нужно найти Андрея».

Она стояла на улице и не знала в какую сторону двигаться. Тут она увидела цветочный магазин.

– Девушка, извините, Вера несмело позвала флориста.

– Да? – с неудовольствием та оторвалась от просмотра ролика в телефоне.

– Мне нужно, – промямлила Вера, – Я не могу найти адрес…

– Я не адресное бюро, – лениво ответила та и отвернулась.

– Да, я знаю, извините, что беспокою. Мне нужно зарядить телефон.

Девушка посмотрела на Веру немигающим взглядом.

– Хорошо, дайте мне вот эту розу, – пробормотала Вера, – Сколько она стоит?

– Сто.

– Вот, без сдачи, – сказала Вера, доставая денег намного больше, чем нужно было, – Только зарядите мне телефон.

Вера порядком уже устала и готова была вызвать такси и уехать домой. Через десять минут Вера вышла из магазина с зараженным телефоном. До дома Андрея она шла еще минут десять, наконец она увидела кирпичное строение с номером восемьдесят восемь, как ей писал Андрей.

Вера уже было собрать подойти к дому, как вдруг откуда-то из тени кустов к ней вышла женщина в длинной цветной юбке и повязанным платком на голове.

– Вера! – черные антрацитовые глаза заглядывали ей прямо в душу, – Вера! Мама видит все, она с тобой, она не оставит тебя, даже если…

– Уйдите от меня! Что вам надо! – Веру чикнули слова словно когтями по самому больному.

– Ты знаешь, о чем я! – одними черными губами на оливковом лице сказала цыганка, – Ты знаешь, о чем!