Красные концы

Через камни, долину и лес.

Нипочем все овраги и кочки,

К дому властным он шагом идёт.

Знает он: ждут его этой ночью

И семья, и друзья, и почёт.

По ходу исполнения гимна Красных концов я вдруг заметила, что количество гостей в доме заметно увеличилось. С серьёзными лицами все заходили в дом и присоединялись к пению. Я даже не могла понять, двоится ли у меня в глазах или же людей в доме действительно стало так много? Но самое ужасное началось после окончания гимна, потому что Таёжный лапоть продолжил своё выступление, затянув новую залихватскую песню, под которую все присутствующие тут же пустились в пляс. Более того, какой-то прыткий мужичок подскочил ко мне и начал тянуть меня на танцпол. Я упиралась, как могла, но чьи-то сильные руки приподняли меня со стула, водрузив прямо посреди гостиной, что было совсем уж плохой идеей, так как мои ноги и без того слабо держали меня, а попытка двигаться в такт песне лишила меня последних сил и я шумно грохнулась на пол. И если бы в этот момент окружающие наконец-то поняли, что со мной каши не сваришь, и для всех было бы лучше уложить меня в постель или хотя бы оставить лежать на полу, то это было бы самым разумным решением. Но меня тут же начали поднимать, чтобы вновь заставить танцевать.

Вся эта фантасмагория лиц и разнузданных эмоций просто взрывала мой мозг, и, если бы у меня осталось хоть немного сил, я бы крикнула:

– Остановите Землю! Я сойду!

Но Земля не останавливалась, и я вращалась вместе с ней.

Глава

IX

, в которой нашей героине всё же удаётся уехать из Красных концов

– Груша! – раздалось у меня над ухом, и я почувствовала, как кто-то энергично трясёт меня за плечо. – Груша! – снова повторил кто-то, крича чуть ли не в самое моё ухо.

В моей голове царил полный хаос. Несмотря на то, что я вроде бы спала, вместо нормального сна или полной темноты перед моими глазами всё крутилось и вертелось в каком-то сумасшедшем фейерверке. Но в отличие от настоящего фейерверка, который всегда приносит мне эстетическое удовольствие, фейерверк в моей голове вызывал лишь тошноту. А голос, требовавший грушу, только добавлял неприятных ощущений моему восприятию. И чтобы прекратить хотя бы это, сквозь силу я произнесла:

– Нужна тебе груша, иди в магазин! – после чего попыталась приподнять веки, чтобы разглядеть того, кто посмел прервать мой сон.

– Груша! – требовательно произнёс парень, стоящий надо мной. – Вставай! Пора ехать!

– А причём здесь груша? – не понимающим тоном произнесла я, стараясь удержать глаза открытыми, но мне это слабо удавалось.

– Вот напилась! – укоризненно произнёс парень. – Даже имя своё забыла!

– Кто это напился? – еле ворочая пересохшим языком, проговорила я в ответ.

– Ты! – пальцем указал на меня парень на тот случай, если я вдруг не расслышу его слов.

Я постаралась ещё сильнее открыть глаза и даже смогла разглядеть того, кто сейчас отчитывал меня за излишне выпитое спиртное. Это был Василий, племянник хозяина дома, в котором я провела последние несколько часов. Вспомнив это, я даже немного приободрилась, поздравив себя, что всё не так уж плохо, и моя память пока ещё при мне. И чтобы продемонстрировать свои умственные способности Василию, а также то, что я прекрасно помню своё имя, я сказала ему:

– А с чего ты вдруг решил назвать меня Грушей?

– Как с чего? Это же твоё имя! – уверенно проговорил Василий.

– Груша? Моё имя? – глухим смехом рассмеялась я. – Ты бы меня ещё Яблоком назвал!

– А разве тебя не так зовут? – искренне изумился Василий.

– Вообще-то нет! – подтвердила я. – Моё имя Тамара! – сообщила я обескураженному Василию.

– Но дядя называл тебя Агриппиной! Я точно помню! – в свою очередь принялся удивляться молодой человек.

– А ещё он называл меня Татьяной, Галиной и даже Таисией, – ответила я Василию, попытавшись припомнить хотя бы часть имён, которыми наделил меня Прокопий Кузьмич.

– Надо же! Неловко получилось! – смутился парень, но я не обиделась на него, просто не могла. Все мои эмоции притупились, а ощущения свелись к одному: пить! И желательно обычную воду, а не какой-то другой напиток, чья крепость измеряется сорока градусами.

– Вот! Я тебе приготовил! Опохмелись! – протянул Василий мне стакан какой-то непонятной жидкости, и от запаха спиртного, которое уловил мой нюх, меня чуть не вырвало.

– Воды! – требовательно произнесла я, отдвигая от себя подальше стакан с самогонкой.

– Это лучше! – настаивал Василий.

– Воды! – повторила я и так посмотрела на парня, что тот послушался и вышел из комнаты, после чего вернулся ко мне, держа в руках стакан холодной воды.

– Спасибо! – сказала я Василию и жадно выпила предложенную воду.

– Иди позавтракай и будем собираться в дорогу! – велел затем Василий, забирая из моих рук опустевший стакан, но я покачала головой.

– Не могу есть! Тошнит, – пояснила я, поднимаясь с постели.

Комната, в которой я находилась, была мне незнакома. Кроме узенькой кровати, на которой я спала, здесь стоял небольшой столик и стул, а напротив был огромный сундук, служивший и в качестве шкафа и в качестве скамьи. Над сундуком на стене на гвоздиках висела чья-то верхняя одежда. На этом интерьер комнаты заканчивался. Вместо дверей здесь тоже были занавески. Но к этому я уже успела привыкнуть.

Надо полагать, когда я отключилась во время дружных песен и плясок жителей Красных концов, меня всё-таки отнесли в кровать и дали поспать. Вопрос состоял лишь в том: сколько я спала?

– Который сейчас час? – спросила я у Василия, чтобы выяснить это.

– Девять, – ответил парень.

– Утра или вечера? – спросила тогда я, пытаясь разглядеть в сумраке за окном, какое же сейчас время суток.

– Утра, конечно же! – ответил Василий, а я вздрогнула.

– А день-то какой? – в испуге воскликнула я, понимая, что безнадёжно опоздала на семейный праздник.

– Следующий! – сочувственно произнёс Василий. – Не волнуйся, выходные ещё не закончились! Успеешь к себе вернуться!

– К себе-то успею, а вот на день рождения к тётке я уже опоздала! – сокрушённо произнесла я и покосилась на опустевший стакан.

– Может, чего покрепче? – дружески предложил Василий.

– Нет, воды! – горько проговорила я, злясь на себя.

Однако сильной злобы я не испытывала, потому что была не способна на сильные чувства. От похмелья мои эмоции притупились, и я реагировала на происходящее скорее по привычке, чем под влиянием своих реальных ощущений.

Выпив ещё один стакан воды, я медленно поднялась с кровати. По счастью, одеваться мне не пришлось, так как спала я прямо в одежде, поэтому поднявшись, я оперлась на предложенную Василием руку и вышла из комнаты, а затем и из дома, сходила в туалет и умылась ледяной водой из рукомойника, после чего сообщила парню, что готова ехать.

Обойдя дом, мы вышли за калитку, где на обочине был припаркован внедорожник Василия.