XXXL

Обойдя палатку, обнаружил: спортзал, в одном флаконе, с бассейном, беговой дорожкой и тренажёрами, столовую с набором продуктов, санузел с душевой кабиной, умывальником, и подушкой для справления больших и малых надобностей. В общем, всё это мне было знакомо по Эмпирии и не вызывало вопросов, поэтому после ознакомления со всеми благами технологий, отправился покушать. Выложив на кухонный стол упаковку с мясом и овощами, задал программу тушения. Упаковку снимать не надо: она съедобная, сделана из приправы, трав и зерен растений. Через минуту, запахло тушеным мясом и овощами. Из стола выдвинулись под приготовленными блюдами квадратные тарелки и вилка с ножом. Покушав, сдвинул их обратно в углубление, откуда их брал, они слились со столом, а стол стал девственно чист, как до приготовления пищи. Достал из шкафа кубик сока, бросил на стол, выдвинулся стакан, и когда я к нему прикоснулся, он был теплый и источал аромат. В общем, есть свои плюшки в этих технологиях – с ними удобно жить. Рассмеялся про себя: как быстро я переметнулся из плебоса в эмпирики, стоило только вкусить еды и немножко лени.

Отведав благ цивилизации, решил прогуляться по лагерю, а не изучать его по изображению на столе: мне как психологу – важны личные впечатления.

Глава 8

На выходе из палатки, меня ждала миловидная эля, очень похожая на мою няню-L Лиу.

– Здравствуйте, Лео. Меня зовут L Тиу. Я буду вашим гидом по лагерю, раз уж вы решили его посмотреть.

– Вы, что мысли мои читаете или за мной приглядываете, ведь я не сообщал Уруру, что собираюсь прогуляться.

– Нет, что вы, так поступают почти все новички – в этом люди предсказуемы. Это называется у вас – любопытством. Но в новом месте вы способны на непредсказуемые поступки и можете поставить себя в опасную ситуацию, поэтому всем новичкам на первое время назначается гид. Помните, что не всё такое, как кажется.

– Спасибо за беспокойство и то, что напомнили мне мою няню.

– О, да милая женщина, слишком милая. Как овца. Дура бесхребетная. Ой, простите, простите. Я работаю над собой. Есть успехи, но пока не избавилась до конца от отпечатков, оставленных «соседями» по несчастью.

– Да, я всё понимаю. Странно только, что вы с такими развитыми технологиями, способными создавать себе живые тела и читать мысли, до сих пор не смогли очистить своё сознание от впечатлений, оставленных погибшими людьми.

– О, это совсем непросто. Мы очень миролюбивая, позитивная цивилизация. Но были слишком уравновешенными, по вашим меркам. Нам что ли не хватало эмоций. Столкнувшись с душами людей вашего мира, в момент их отчаяния, мы словно обожглись о них. Шок от ожога был настолько сильный, что включились, спящие где-то в глубине нашего кода, эмоции, но поскольку опыта общения ими у нас не было, он заполнился вашим. И сейчас, если нам постараться избавиться от отпечатков человеческих душ, то можем навсегда лишиться и своих, поэтому путь только один – воспитание чувств, избавление от некультурных и некорректных выражений. Мы над этим работаем. Но, Уруру, например, это нравиться. Ему нравиться быть грубияном и солдафоном, потому что так он чувствует себя сильнее и больше похожим на ваших киношных бравых героев прошлого столетия. Что с него взять: он гуманитарий – археолог человеческих историй, до мозга костей. Хотя извините, костей то у нас и нету.

– А вы, кто по специальности?

– Я – гид для новичков, психолог межвидового общения, лингвист, филолог, историк материальной культуры, ну и по совместительству – когда-то была одним из операторов управления нашего корабля, поэтому знакома с технологиями полета в космосе. Но кому они сейчас нужны?

– Можно сказать, что я ваш коллега, поскольку изучал психологию межвидового общения и физиологии человека, а также знаком с вашими технологиями. А на счёт лётных навыков – может когда-нибудь полетаем и в космосе: очень хочется увидеть наш мир со стороны.

– Интересно, что вы об этом мечтаете: вы кажетесь таким практичным, приземленным что ли.

– Ну и у нас, не только у вас, много оболочек внутри и где-то там скрыты целые миры, где рождаются мечты, надежды и вера в их осуществление.

– Да вы поэт. Вернее сказать, оптимист. Ну что куда пойдем?

– Прямо и направо. Там, я краем глаза увидел на карте разлом. Хочется поглядеть на него вблизи.

– Ну хорошо.

Тиу, как и Лиу, внешне похожая на человека, с руками и ногами, только без каркаса костей, достала из кармана два пакета, один дала мне, второй развернула и надела на голову. Получился прозрачный гелеобразный шлем, прикрывавший голову и верхнюю часть лица. Я последовал её примеру. Почувствовал дуновение ветра на лице: он фильтровал воздух, попадающий в зону шлема, которым я затем дышал.

– Там много ядовитых газов, пыли. – сказала Тиу, поясняя назначение шлема.

Подлетел квадрикс, мы уселись в него и направились к разлому. Турист, блин, – подумал я. Но мне не терпелось глянуть на то, что происходит там: все-таки, любопытство у нас в крови, и оно предсказуемо.

Глава 9

Разлом сверху выглядел ошеломляющее: весь континент, не доходя до океанов, словно тесаком разрезали наискосок, с северо-запада на юго-восток. В самом широком месте, расстояние между противоположными краями трещины достигало примерно тридцати километров, а глубина не меньше двадцати, поэтому видно было, всплески извергающегося огня, пыли и магмы. Подумал, что если бы магма застывала, то тут со временем, могли бы образоваться горы, но вероятно температура там настолько высока, что это просто не может произойти. Внизу и по бокам разлома, не было видно никакой деятельности, людей или механизмов.

– Что-то делается с ней или чего-то выжидают?

– Сверху не видно того, что там на самом деле происходит, но работа там кипит, уж мне поверь.

– А чем я буду заниматься? Я же не специалист по планетарным катаклизмам.

– Ты будешь заниматься тем, чему тебя учили – проблемами межвидового общения. Людям и нам нужно полное взаимопонимание, доверие, иначе нам не справиться с этой проблемой. Вы все разные, мы все разные, но должны стать единым целым, чтобы остановить то, что уничтожит это мир.

– Вообще-то, я в Эмпирии не замечал проблем в общении или отношении между элями и людьми.

– Потому что тебя учили, что они искусственный интеллект. Даже твои продвинутые родители не хотели чувствовать элей равными себе.

– Они – творческие люди и ваше неэмоциональное поведение и отсутствие творчества, в их понимании, ставили вас в один ряд с теми технологиями, которыми они пользовались, хотя созданы они были именно вами.

– Согласна. Ты прошёл ещё один тест: начал понимать нас и относиться к нам непредвзято. Это прогресс.

– Так что все-таки происходит внизу?

– Ну, во-первых, с помощью технологии подушек, утилизируется углекислый газ, пыль и другие яды, выделяемые трещиной, во-вторых, тонкими, прочными волокнами, трещина сшита вся внутри, чтобы контролировать процесс расширения и сдерживать её, пусть и с переменным успехом, в-третьих нити рвутся и их надо постоянно восстанавливать и закреплять, ну и в-четвертых, изучаются другие возможности укрепления континента, чтобы его не разорвало на части.

– Ну а почему не дать ему развалиться, ну будет два континента и залив или внутреннее море внутри.

– Мы это ещё в самом начале предлагали, но люди отвергли, потому что боялись: не пострадает ли мировой океан, не изменятся ли в нём течения и погода по всему миру. Люди привыкли жить как жили, боятся перемен и потерь. Вероятно, история научила вас тому, что плохой мир лучше доброй войны или от добра добра не ищут, поэтому тянут до последнего, когда будет поздно принимать постепенные меры.

Я вспомнил Маю, Ульберта, Берка и Таю. Что будет с ними, если что-то произойдет с мировым океаном – вся их жизнь связана с ним. Да и мягкий климат Кураторс тоже зависит от него. Эмпирии проще: она расположена на севере, далеко от берегов континента.