Блинопёк

– Господа, всем приятного аппетита! – громко произнес он, входя в помещение под одобрительные возгласы.

Виктор поставил штатив в ближайший угол и встал рядом с Юлей, положив свою ладонь ей на плечо.

– Представляете, – он, будто продолжил прерванный разговор, – сейчас снимали пресс-конференцию. Вышли в курилку, стали байки травить. А Сафронова с радио говорит, что после института работала в каком-то маленьком городке, условно назовем его «Мухосранском».

– Это Валентина Григорьевна? – с деловым видом переспросила Чаплыгина, направляясь к столу.

– Ну да, – кивнул ей Николаев и продолжил, – раньше, оказывается, в районные центры и села привозили кино, чтобы демонстрировать в местных клубах, а по телефону заранее наговаривали информацию для афиши. Короче, – засмеялся он, поглядывая на притихших сотрудников, – дело было в конце восьмидесятых. Как местному художнику сказали, так он и написал. Получилось яркая афиша, – рассказчик взмахнул рукой, будто расписывает стену, – «Впервые в Доме культуры Мухосранска новый художественный фильм «Человек с бульвара». В главных ролях: Капуцинов, Миронов, Боярский, Яковлева…

Последние слова рассказчика никто уже не услышал из-за нарастающего смеха благодарной публики.

После обеда Юля отправилась в редакторскую. Она довольно долго смотрела в окно, собираясь с мыслями, потом с кислым видом «Ничего не поделаешь» набрала знакомый номер и приложила трубку телефона к уху. Послышались унылые протяжные гудки. Она собралась уже отключиться, как услышала голос Вениамина.

– Подполковник Колесников!

– Журналист Симонова! – ответила она с такой же интонацией.

– О, привет, Юлия! А что на сотовый не звонишь? Я не всегда работаю в кабинете, приходится и в другие места заглядывать.

– Да я, – начала растерянно собеседница.

– Понятно, деликатничаешь! – с присущим сарказмом прервал её Вениамин. – Что случилось?

– Ничего не случилось, просто получила редакционное задание – сделать сюжет о преступности в нашем городе.

– Вот оно что, – усмехнулся подполковник.

– Если у тебя нет возможности, – Юля еще надеялась, что Колесников ухватиться за её подсказку и откажется от встречи с телевизионной группой, сославшись на занятость, – то так и скажи.

Но не таков был Веня.

– Для тебя всегда найдем время, – бодро ответил он, – тебе сейчас надо?

– Ну зачем такая спешка? – засмеялась журналистка. – Давай, я через часок к тебе заскочу, чтобы обговорить нюансы!

– Хорошо, заходи, – доброжелательно согласился начальник отдела, – значит, до встречи! Пропуск будет на вахте.

Журналистка положила трубку на место и, безнадежно махнув рукой, отправилась писать заявку на съемку.

Подполковник Колесников внимательно посмотрел на офицеров своего отдела, неторопливо рассаживающихся за столом в его кабинете. Он улыбнулся.

– Какие у нас новости, господа?

– Я был в трамвайно-троллейбусном парке, где работала убитая, – лейтенант Боровичков раскрыл папку с документами, – поговорил и с руководством, и с рядовыми работниками. В коллективе ее уважали.

– Характеристику на нее ты мне уже отдал, – перебил его подполковник, – что-нибудь еще интересное есть?

– Антонина Васильевна много лет занимала должность председателя профкомитета парка, к ней шли со всеми проблемами, а она всегда помогала, – продолжил лейтенант, – ребенка в садик устроить, путевку в школьный лагерь выбить, кому лекарства достать, навещала сотрудников в больнице. А вот, – он показал исписанный листок, – показания соседей, где она проживала последние годы. Все говорят, что хорошая женщина была, душевная.

– Саша, ты же понимаешь, что даже у хорошего человека бывают враги и недоброжелатели, – Колесников посмотрел на подчиненного, – надо тщательнее искать. Виталий, а что у тебя?

– Я разыскал бывшего мужа убитой. Аркадий Степанович Голубев сорок девятого года рождения живет в Ленинградской области. Год назад похоронил жену. Имеет сына семьдесят седьмого года рождения. Я послал запрос в местный отдел внутренних дел на предмет его нахождения в день убийства Антонина Васильевна Голубевой.

– Ответа пока нет?

– Нет.

– А чем он занимается? – Вениамин заинтересованно посмотрел на старшего лейтенанта.

– У него свой бизнес, – Кравцов заглянул в свои записи, – автомастерская и магазин по продаже деталей для машин.

– Значит, есть станки по металлу, – задумчиво проговорил Колесников.

– Вы про заточку подумали, да? – старлей махнул головой.

– Про заточку, про заточку, – усмехнулся начальник, – ты в архиве что-нибудь нарыл?

– Смотрите, – Виталий положил на стол три фотографии, – эту женщину убили заточкой в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Самое интересное, – он сделал многозначительную паузу и посмотрел на коллег, – что удар нанесен в сердце со стороны спины, как и в нашем случае. Похоже на квартирную кражу, есть показания мужа убитой и свекрови, что пропали несколько дорогих золотых украшений: кольца, цепочки, сережки.

– В общем, всё стандартное. Так?

– Есть одна вещица примечательная, – старлей провел пальцем по строчке описи, – кулон в виде скорпиона, сделанный на заказ в ювелирной мастерской. По словам мужа убитой, одна клешня отломана.

– Ну, понятно, – Колесников нетерпеливо прервал подчиненного, – еще какие-нибудь подробности есть?

– Преступник скрылся, орудия убийства на месте не оказалось, дело закрыто за недостаточностью улик, – Кравцов нерешительно пожал плечами, – У жертвы остались две дочери.

– Да, – подполковник по своей многолетней привычке постучал костяшками пальцев по столу, – ухватиться не за что. Ты, Виталий, забери это дело из архива и принеси мне. Я покумекаю на досуге. А сейчас давайте обсудим все возможные версии убийства на Гвардейской улице.

Колесников еще собирался что-то сказать, но дверь кабинета резко открылась, и на пороге появился майор Сабир Мансурович Гусейнов.

– Простите за опоздание, товарищ подполковник, – вошедший небрежно расстегнул пиджак и, достав носовой платок из кармана, вытер вспотевший лоб, – задержался в областной коллегии адвокатов. Ну и порядочки у них, я вам скажу, – он довольно улыбнулся и плюхнулся всем своим весом на свободный стул, – бюрократия сплошная!

– Но вижу есть результаты от этого визита, – начальник отдела нетерпеливо посмотрел на майора.

– Есть, – тот победно оглядел сотрудников, – я интересовался в коллегии зятем убитой Голубевой. Так вот, в две тысячи втором году Владимир Егорович Макеев был осужден на пять лет за непредумышленное убийство Василия Федоровича Широкова. Последний в нетрезвом виде попал под колеса фуры, которой управлял Макеев.

– А почему этому Макееву так много дали? – спросил старший лейтенант. – Был в нетрезвом состоянии за рулем?

– Вот я сейчас, Александр, этот вопрос и задал адвокату Макеева – Ольге Петровне Буданцевой. Судя по ее рассказу, она была уверена, что парень получит не больше двух лет и то условно. Однако появились свидетели происшествия, которые показали, что водитель мог свернуть в сторону, и человек бы остался жив. На суде Макеев сам признался, что не спал почти сутки, гнал фуру из Краснодара практически без остановок, потому что спешил к беременной жене.

– Честный такой? – усмехнулся Кравцов.

– Так же следствием было установлено, что он еще и скорость превысил на этом участке дороги. Но дело даже не в этом, – Сабир Мансурович хитро подмигнул, – только что пришел ответ на мой запрос из зоны, где отбывает свой срок осужденный Макеев.

– Так-так, – Колесников с интересом посмотрел на майора.

– Полгода назад туда прибыл наш земляк – Геннадий Отняткин, по кличке Штопор. Прославился этот преступник квартирными кражами, а срок получил в девяносто седьмом году за убийство свидетельницы.