Рапсодия для контральто

– А кто вон тот пожилой мужчина, который сидит у окна в самом углу?

– Это второй водитель, – ответил Виктор, – они посменно ведут автобус. С ним я лично не знаком.

За окном проплывала необъятная степь с редкими островками потемневшего снега. Время от времени вдоль трассы мелькали деревца, стыдливо дрожа тонкими голыми веточками, словно обнаженные девицы. Солнце медленно спускалось к горизонту, подсвечивая облака холодным сиреневатым светом. Чем дальше отъезжали от родных мест, тем становилось грустней. Однообразный степной пейзаж и легкое монотонное покачивание автобуса убаюкивали путешественников. Неожиданно в середине салона раздалось сопрано:

– А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!

Веселый ветер, веселый ветер!

Моря и горы ты обшарил все на свете

И все на свете песенки слыхал.

Тут же песню из любимого фильма детства «Дети капитана Гранта» подхватило несколько голосов. Юля повернулась к артистам и тоже стала бойко подпевать, а Виктор, вынув из кофра камеру, начал снимать. Не успели закончить задорный марш, как кто-то запел легендарную «Катюшу». Песни сменяли одна другую: от романтично-печальной «На тот большак» до военно-патриотичной «Нам нужна одна Победа» из кинокартины «Белорусский вокзал».

Когда артисты, наконец, умолкли, утомленные дорогой, водитель остановил автобус и громко крикнул:

– Последняя остановка перед сном!

Все начали двигаться к выходу, легонько подталкивая впереди идущих в узком проходе. Юля спрыгнула со ступеньки и оглянулась. Темная степь и ни одного огонька. Как будто они уехали на край земли, где всё вымерло. И только пронизывающий холодный ветер, неутомимо толкающий сонных путников из стороны в сторону. Он не знает сочувствия, он пробирается своими колючими щупальцами под одежду и выгоняет оттуда тепло.

– Мальчики – налево, девочки – направо, – скомандовала Жулина и быстрым шагом направилась за одинокую автобусную остановку.

– Юль, иди сюда, – позвала из-за невысокого бугорка Ольга.

Осторожно ступая, журналистка направилась на звук голосов.

– Фу, здесь уже кто-то был, – прошептала она.

– БылИ, – выделяя последнюю букву, поправила её Веселова, – словно целое стадо прошло, поэтому смотрите все под ноги!

Возвращаясь бегом к автобусу, Юля резко остановилась и задрала голову к небу, рассматривая, словно впервые, сверкающую панораму.

– Какое небо! Звезды, как на ладони, а Большая Медведица какая яркая!, -восторженно проговорила она.

– А вон созвездие Лебедя, – голос Виктора раздался рядом.

– Где?

Он сделал глубокую затяжку и, взяв Юлю за плечи, слегка повернул.

– Видишь? – вытянув в небо палец, произнес он. – Звезды расположены в виде креста.

– Вижу, – радостно воскликнула она.

На мгновение мужчине показалось, что они только вдвоем в этой темной необозримой степи под сверкающим небом. Он ощутил такую нежность к Юлии, что еле сдержал себя, чтобы не прижать её к себе.

«Она ко мне относится, как к сотруднику и не более. Ну и пусть. Не надо показывать, что я по-прежнему, схожу от нее с ума. А то опять начнутся разборки и обиды. Пусть будет так, как есть», – подумал Виктор.

– Пойдем во внутрь, – он кивнул на автобус, – а то замерзнешь.

– Все на месте? – спросил водитель и, услышав утвердительный ответ Паши Копейкина, выключил в салоне свет. Через некоторое время пассажиры погрузились в сон.

2 глава

Новый день, словно несмышленый человеческий детёныш, зарождался на Земле. Многоголосье и свежее дыхание раннего утра бодрило и вселяло надежду на то, что сегодня обязательно случиться что-то хорошее. Юля открыла глаза и увидела в окошке разлапистые ели, покрытые серебристым снегом. В лучах восходящего солнца он сверкал, словно россыпь драгоценных камней, преломляя яркий свет своими многочисленными гранями. Автобус въехал в раскрытые ворота и остановился рядом с двухэтажным зданием, над стеклянными дверями которого висел броский плакат: «Приветствуем участников седьмого фестиваля художественной самодеятельности предприятия «Нефтегазмет»!

– Приехали, – громко сообщил водитель.

– Народ, спать будете дома, – крикнула вглубь салона Ульяна, натягивая на себя полушубок, – на выход с вещами.

– А сколько времени? – раздался сонный голос звукорежиссера Паши.

– Почти восемь, – бойко ответила Жулька.

Зевая и неловко толкаясь, самодеятельные артисты стали вяло надевать на себя теплые вещи и направляться к дверям. Юля наблюдала из окошка, как из здания вышла дама в роскошной норковой шубе, держа в руках раскрытый журнал. Осторожно ступая по ступенькам на высоких каблуках, она подошла к автобусу. Женщина мило улыбалась выходящим из него артистам и, спросив фамилию, вручала ключ от номера с большим деревянным набалдашником.

– Симонова? – переспросила она, когда назвала себя Юля. – А я уже отдала ваш ключ. Номер двести первый.

Журналистка кивнула и пошла в гостиницу, прикидывая в уме, с кем её поселили. По пути её обогнали две длинноногие девушки из ансамбля бального танца.

«Интересно, сколько у меня будет соседок?» – мимоходом подумала корреспондентка, оглядывая просторный вестибюль.

За её спиной послышался смех.

– Юля, приходи к нам в гости, – весело сказала Ольга Арсенова и показала деревянную грушу с номером, – в сто второй!

– Зайду, – пообещала Симонова, – я ещё, правда, не знаю, с кем меня разместили.

– Заходи лучше к нам, – игриво предложил Марк Пшеничный.

Журналистка с улыбкой покачала головой и стала подниматься на второй этаж. Она заглянула в приоткрытую дверь своего номера и с удивлением обнаружила в тесном коридорчике штатив, камеру в чехле и вещи Виктора.

– Я не поняла. А это что такое? – удивленно подняв левую бровь, строго спросила она.

– Проходи, – спокойно проговорил Николаев и потянулся к аппаратуре, – я сейчас это всё разложу по полкам. Здесь большой шкаф.

– Интересно, – Юля поставила свою дорожную сумку на пол и, стоя на пороге, спросила у оператора, – а кто составлял списки по размещению нашей делегации?

– Что-то не так? – услышала она сзади вкрадчивый голос.

Журналистка развернулась и увидела Ульяну Леонидовну.

– Просто я думала, что в комнатах будут мальчики с мальчиками, а девочки с девочками, – пожала плечами Симонова, глядя в упор на заместителя директора клуба.

– Так и есть, – улыбнулась Жулина, – но вы-то семейная пара, поэтому вас это не касается!

– Мы с Николаевым? – Юле стало вдруг жарко, и она начала расстегивать дубленку.