Такие разные герои

И ушли они, ведомые Ванечкой, туда, где кровь уже рекой лилась, и стоны слышала мать-земля, и плакал горькими слезами дождь, смывая с лица земли следы человеческой жестокости.

Три дня и три ночи шли братья за Ваней к полю боя, устали, замерзли, роптать начали.

Но брат их младший продолжал идти, и они шли за ним, поражаясь силе духа его и выносливости, о которой ранее не подозревали.

А на исходе третьего дня встретился братьям на пути старец с седой бородой, в рваных лохмотьях, грязный, худой, больной.

Протянул он руки к сынам богатыря и попросил дать ему поесть и попить.

Братья Ванечки хотели было прогнать нищего, а Иван запретил им.

– Что творите вы? Смотрите. Он нищ, гол и бос и просит вас о безделице, ведь еды и воды у нас в избытке.

Протянул старцу кубок и попил тот. Отдал хлеб и поел тот. Поблагодарил Ваню нищий, и внезапно пропал из глаз, будто не было.

А хлеб и кубок остались. Только стало казаться братьям, что хлеб стал горек, и перестали есть. А вода в кубке стала мутной, и перестали пить.

Лишь для Ивана не изменилось ничего. Все также ел, пил и шел вперед.

А силы начали покидать братьев его.

И все же все семеро до ратного поля боя дошли.

Открылась им невидаль. Два войска схлестнулись в жестоком бою, а над людьми парили в небесах стервятники, ждущие возможности полакомиться плотью павших. Но не только они. Страшные механические драконы летали, поливающие людей смертоносным огнем. И казалось, будто боги покинули те места, а покидая их, прокляли людей за их глупость и недальновидность.

Братья Ивана ринулись в бой, не разбирая, где свой, где чужой, лишь брат их младший смотрел на кровопролитный бой и плакал.

И среди огня, боли, крови и людей, которые бежали, а потом падали, становясь добычей стервятников, услыхал Иван детский плач.

Присмотрелся Ванечка, видит, у одного из павших под боком малыш сидел, лет пяти, рыдал, звал папу, за руку его тянул.

– Папка, вставай! Папка, мне страшно!

Подбежал Ванечка, видит, у отца мальчика вся грудь в крови. Достал тряпицу, приложил к ране.

А тут рядом оказался старший брат.

– Ты на кого тряпицу тратишь? Не видишь что-ли, это враг?

Не смей жизнь ему спасать!

На что Иван спокойно взглянул в глаза Ильи и ответил:

– Кто ты, брат мой, чтоб за меня решать? Разве наша с тобой мать волей своей эту вещь вложила в твои руки? Отец ли ты мне или совесть моя? Не видишь малыша, который зовет отца? Не разумеешь, как это страшно, остаться в мире малому совсем одному? Не перестанет тряпица исполнять волю мою оттого, что я ему помогу. Не мешай мне, Илья. Не решай за меня!

Впервые Иван давал отпор брату своему старшему. И отступил, присмирел Илья.

Остальные же братья вовсе не смели более перечить младшему.

Никому Иван не жалел еды, не жалел воды и спасения. Быстро одни признали в нем своего, а другие, наоборот, убить его пытались.

Так и стало ясно Ивану, где свой, где чужой.

Три года длилась война, и плакал Иван от того, что не всех он волей своей спасти мог, ибо тряпица у него в руках была лишь одна…

Но вел он людей за собой, и шли они за ним добровольно, ибо знали, он их не покинет в бою, не сбежит, ценою их жизни свою не станет спасать.

А вот братья его часто трусили, прятались, но всякий раз Иван прощал их.

И казалось, не было той войне конца-края.

Долго думал Иван, пока вперед за собой людей вел, как завершить ту битву, как победить.

И как-то во сне явился к нему старец тот, которому еды и воды не пожалел Иван однажды.

– Здравствуй, Иван. Сослужу тебе службу за то, что спас меня. Укажу на того, чья злая воля за войной этой стоит. Победишь его, и воцарится мир. Но запомни, какова цена у твоей победы. Брат твой Алексей встанет на сторону врага. Чтобы добраться до него и убить, придется тебе сначала брата сразить.

Проснулся Ваня в слезах, призвал братьев. Смотрит, правда все на месте, только Алеши нет.

Тогда приказал он братьям ждать его возвращения, и один отправился туда, где жил правитель, чья воля привела к войне.

Много жизней Ивану пришлось своей рукой прервать, чтобы дойти до дворца злодея, и сердце его доброе от того кровило, но делать было нечего, войне нужно было положить конец.

Когда же дошел Иван, навстречу ему вышел брат.

– Приветствую тебя, Алексей!

– А я тебя не приветствую, – грубо ответил Ивану брат. – Не пропущу тебя дальше, отступись. А убьешь меня, как матери сможешь нашей смотреть в глаза???

Посмотрел Иван брату в глаза и не узнал Алешу. Злыми и жестокими стали родные черты.

– Что стало с тобой, Алеша?

И тут за спиной у Алексея послышался грохот.

Из ворот дворца выехала колесница, и рассмотрел Иван врага своего.

– Убей его! Тогда один на один с тобой сражаться стану, – услыхал Иван слова правителя.

– За какие грехи хочешь из меня братоубийцу сделать? – спросил Иван. – Не знаю, чем ты опоил брата моего, как подавил волю его, но биться с братом я не стану на потеху тебе.

– Не станешь? Тогда он сам убьет тебя!

Убей! – зашипел враг Алексею и тот вынул из ножен меч и ринулся на младшего брата.

Встал Иван, закрыл глаза, готовый принять свою судьбу, да вот только услыхал за спиной крики братьев своих, и навстречу Алексею ринулся Илья. Ударил в грудь пращуром и поверг брата…

Засмеялся враг, оскалил гнилые зубы, и стало казаться, что наступила темная ночь.