Эволет. Тайна тёмного клана

Мне нужна улица с тавернами и трактирами. На свою старую работу возвращаться не собиралась. А вообще, почему именно подавальщица? Тут ведь есть магазины, можно попробовать какой-нибудь помощницей. В какую лавку я могу сунуться? Однозначно, в торгующую одеждой, обувью, всякими тканями. Можно попробовать в лекарскую, но вряд ли туда возьмут. Всё-таки лекарские лавки под кланом света. А лавки с артефактами под кланом воздуха. Туда, если и берут кого-нибудь, то своих. И тут протекция. Что поделать, пусть мир другой, но люди – они везде люди. Не стоит забывать булочные и прочие продуктовые лавки.

Пока размышляла, сама не заметила, как дошла до более оживленной части города. Здесь я уже не так сильно выделялась среди остальных людей. Вернее, совсем не выделялась. Наоборот, создалось ощущение, что плащи делают в одном и том же месте. Даже цвета не различаются.

Подумав немного, решила, что нужно выбирать такую лавку, в которой мне удастся получить не только работу, но и хотя бы небольшой угол для проживания. Всё-таки жить на краю города в таком месте совершенно не хотелось. Не говоря уже о том, что ходить по ночам здесь весьма опасно. Прежняя владелица тела уже успела убедиться в этом. Повторять её судьбу я не хочу. Даже если это будут не демоны, здесь полно тех, кто не против и просто так прирезать, ограбив после этого. Да и насильников никто не отменял. Нет, бродить по ночам точно не стоит.

– Отлично, начнём, – прошептала, толкая дверь первой же попавшейся лавки.

Мой энтузиазм испарился после внушительной череды отказов. Казалось, что тут устроиться на работу вообще нереально. Впрочем, я так и думала. Люди, владеющие маленьким бизнесом, брали к себе в помощники родственников. А людям с улицы вообще не доверяли и каждый раз смотрели на меня так, словно я сказала несусветную глупость.

– Простите, – тихо произнесла, открывая дверь последней на сегодня лавочки. Надежды на то, что меня возьмут, уже не было. День подходил к концу, снова зарядил дождь, пока что ещё слабый. Надо возвращаться домой. Ещё немного, и мне придется идти в темноте. – Есть кто-нибудь?

Аккуратно закрыв за собой дверь, огляделась. Передняя часть лавки ничего, кроме прилавка, не имела. Стены почти пустые. На одной из них висела небольшая картина. На том самом прилавке стояла зажженная свеча. В помещении никого, а одна стена полностью занавешена большой шторой. Темно-синей.

Осторожно подойдя ближе к прилавку, скинула капюшон и принялась ждать. Не думаю, что меня не услышали. Я так думала поначалу, но когда и через пять, и через десять минут никто не пришел, снова позвала, уже погромче, пытаясь обратить на себя внимание хозяев этого места.

– Да, да, чего орать-то? – из-за шторы вышла пожилая женщина. Скорее даже бабушка. Седые волосы, собранные в загогульку на голове, сморщенное лицо в старческих пятнах, простое серое платье и немного трясущиеся руки. – Чего надобно?

– На работу хочу устроиться. Вам помощники не нужны? Всё могу, всё умею, – протараторила я. Так надоело слушать постоянные отказы, что предлагать себя в качестве работника совсем уже не хотелось, но и просто так сдаться не было желания.

– Ты, что ли? – бабулька достала из кармана самые обыкновенные очки и надела их. Я удивилась. Мне почему-то казалось, что тут совершенно глухое средневековье. Хотя и у нас очки вроде как изобрели достаточно рано. – Ну-ка, ну-ка, дай взглянуть на тебя. И? Что умеешь?

Бабулька вышла из-за прилавка и заставила меня наклониться, принимаясь рассматривать лицо.

– Могу прибираться. А ещё готовить, шить, стирать, вышивать. Писать умею, счёту обучена, – начала я дотошно перечислять всё, что умела. Насчёт писать и считать на местном я не была так уверена, но Эволет точно умела, а её знания вроде как передались мне в полном объеме.

– С шитьем, вышивкой, счётом и письмом понятно. А вот кто тебя обучал готовить, прибираться и стирать, мне интересно? – бабулька оставила моё лицо в покое и отошла назад к прилавку. – Ну и чего ты здесь делаешь? Неужто старый Давэн помер?

Я дернулась от неожиданности, делая шаг назад. Кажется, в мой идеальный план закралась небольшая ошибка. Я не учла, что деда кто-то тут мог бы знать. И уж точно не могла представить, что и я сама буду кому-то тут известна.

– Значит, сбежала, – вздохнула бабулька, прикрывая глаза и снимая очки. – Не бойся, не выдам. Пойдём, чаем напою. Расскажешь, что с тобой приключилось.

В первое мгновение хотелось уйти, но потом я подумала и решила, что от одной чашки горячего чая ничего плохого быть не должно. Потерев замерзшие пальцы, зашла за прилавок и отодвинула штору, с любопытством принимаясь осматриваться.

С улицы здание не выглядело таким уж крупным, но оказалось, что оно очень большое, даже прямо как-то несоразмерно.

– Ну, где ты там застряла? – прикрикнула бабулька, выглядывая из-за двери сбоку. – И снимай обувь, всё перепачкаешь, – сварливо добавила она.

Оторвав взгляд от множества полок с книгами и какими-то свитками, шагнула вперёд, отпуская штору. Поглядев по сторонам, пожала плечами и стащила свои ботинки, оставляя их прямо тут. Никакой специальной полочки я не нашла.

Комната за дверью оказалась небольшой, но очень уютной гостиной. В камине горел огонь, который создавал приятную атмосферу. В одном из кресел около небольшого столика дремал какой-то зверек. Кажется, это кошка, но утверждать не буду, так как знаю, что тут кошек не так много. На стенах, да везде, где только можно, были прибиты полки с книгами. Вся комната была выполнена в осенних тонах. Коричневый, песочный, тепло-оранжевый, бежевый.

– Садись, – женщина села в кресло, поднимая перед этим своего питомца на руки и усаживая его на колени. Оказалось, что это действительно кошка, вернее, кот. Так мне показалось, уж больно брутально выглядела недовольная заспанная мордочка. – Наверное, надо сказать своё имя. Меня зовут Адамина Вальборг. Как зовут тебя, я знаю. И пусть я видела тебя в последний раз малышкой, но не узнать это лицо невозможно. Ты слишком сильно похожа на мать. И да, я старая приятельница твоего деда. Надеюсь, этот грубиян и жмот ещё жив?

Я вздохнула, присаживаясь во второе кресло. От камина веяло теплом. Уставшие за день ноги тут же принялись гудеть, а голодный желудок намекать, что пора бы уже чего-нибудь пожевать. Плотно так пожевать.

– Дед умер несколько месяцев назад, – ответила, удобнее устраиваясь. Даже если и не выйдет получить тут работу, так хотя бы отдохну. Может, попросить разрешения переночевать здесь? Не хочется возвращаться в свою комнатушку по темноте.

– Вот как, – бабулька, бывшая ещё минуту назад этаким живчиком, вся осунулась. Уголки губ опустились ещё сильнее, а глаза потускнели. – Жаль, – пробормотала она, поднимаясь. Подойдя к одной из полок, что-то там нажала, отчего та отъехала в сторону. Мне стало любопытно, что она там прячет, и я даже подалась вперёд, навлекая на себя гнев кота, который тут же зыркнул на меня так, что я вся прямо вжалась в спинку кресла. – Ну хватит тебе, Сверр, не пугай девочку.

Сев обратно в кресло, Адамина поставила на стол бутылку с темно-коричневой жидкостью и большую кружку. Налив себе, посидела минут пять, смотря на огонь в камине, а потом залпом выпила, даже не поморщившись.

Мне не предложила. Да я и не просила. Пить никогда не любила, в молодости могла ещё выпить бутылочку пива или же вина, а чем старше становилась, тем больше у меня росла непереносимость алкоголя. В последний раз, когда пила, голова так разболелась, что увлекаться подобным мне сразу перехотелось.

– Рассказывай, – потребовала она, убирая и бутылку, и кружку. – Хотя постой. Я проголодалась. Посиди тут, я сейчас.

Я проводила взглядом Адамину, втайне надеясь, что она решит, что есть в одиночестве не очень вежливо, и принесет порцию на меня. Мои ожидания оправдались. Она принесла целый котелок, в котором, как мне кажется, до сих пор что-то булькало и издавало просто умопомрачительный аромат.

В итоге говорить мы стали только после того, как плотно поели. Меня тут же потянуло в сон. Тепло, полный желудок, приятная атмосфера. Что ещё надо? Но Адамина не хотела ждать до завтра с разговорами. Что-либо скрывать от неё я не стала. Смысл? Конечно, она могла сдать меня. Только вот зачем?

Рассказала историю Эволет, не став упоминать последний эпизод с демонами в проулке. Тут есть небольшая особенность. Да, в этом мире всё знают о демонах. Да, тут есть люди, которые учатся избавляться от них. Да, демоны тут намного реальнее, чем, например, в моём прошлом мире всякие НЛО. Вот только видеть их могут, насколько мне известно, единицы. В темном клане это экзорцисты. Конечно, слово другое, но смысл тот же. А в светлом клане паладины. Паладинов намного меньше, но они тоже есть, и они больше специализируются не на изгнании или уничтожении, а скорее на очищении. Бьют магией по большим площадям, очищая от скверны не только самих демонов, но и всех духов и духовные сущности, которые попадают в зону этого самого очищения. Экзорцисты же работают именно точечно, уничтожая только демона, не затрагивая больше ничего и никого.

Просто так обычный человек увидеть демона не может. Для этого должно быть соблюдено два условия. Первое – демон сам желает, чтобы его увидели. Второе – у человека в крови должен быть хотя бы мизерный, но всё-таки дар видения. При полноценном даре человек может видеть демона даже тогда, когда тот этого не желает. Видеть, но не слышать.

И, судя по всему, такой дар у меня всё-таки есть. Сейчас, например, между небольшим шкафом и стеной я отчетливо могла рассмотреть горящие красным глаза. Кот, кстати, тоже временами косился в ту сторону, лениво при этом жмурясь и не проявляя никакого беспокойства. Видит, но не считает большой угрозой? Это хорошо, ведь животные обычно более чувствительны ко всему опасному.

Эволет никогда подобным не интересовалась, знала лишь, что такие люди редки. А я понимала: если обладаешь какой-нибудь редкостью, десять раз подумай, прежде чем объявлять всему миру об этом.

Вот поэтому говорить о своем умении не стала, решив сначала разобраться с этим самостоятельно. И пусть Адамина знакомая моего деда, мне с этого как-то ни горячо, ни холодно. Я её впервые вижу. Даже в воспоминаниях Эволет не нашла того момента, когда они встречались.

– И чего думаешь делать? Хотя постой, – бабулька наклонилась и выдвинула ящик стола, доставая длинный мундштук и тонкие длинные сигареты. Я опять растерялась. Надо же, даже тут это есть. Прикурив, Адамина выдохнула дым и зажмурилась. – Раз пришла искать работу, значит, замуж не хочешь?

– Не очень, – ответила, ладонью отгоняя от себя дым.

– А зря. Я в молодости тоже не захотела, а сейчас у меня вот, только Сверр и есть. Он, конечно, отличный кот, но всё-таки просто кот.

– Вы не выглядите расстроенной, – сказала, расслабляясь и переставая пытаться отогнать белесый дым. Казалось, он буквально лип ко мне.

– Конечно, – Адамина улыбнулась, обнажая белые крепкие зубы. Надо же, я думала, тут с этим будут проблемы. Мне открывается всё больше сюрпризов. Всё-таки память Эволет не передаёт полную картину мира. Девушка хоть и знала много, но все её знания были лишь простым материалом из учебника, ведь она толком мира и не видела. Чтобы выудить их из памяти, приходилось прилагать усилия. – Сдались мне эти спиногрызы. А мужчины те же дети, только росточком повыше да посильнее. Нет, мне и без них хорошо жилось. А вот тебе не помешал бы муж.

Адамина фыркнула, снова зажмуриваясь.

– Почему? – спросила, удивляясь.

– Понимаешь, – Адамина чуть наклонилась, стряхивая пепел в небольшую стеклянную пепельницу, – такие, как ты, не могут жить сами по себе. Ты себя в зеркало видела? Ты знаешь, сколько у твоего отца было проблем из-за красавицы жены? Да он на дуэлях убил больше десяти человек. И ты не подумай, что во влюблённости этих несчастных виновата твоя мать. Нет, Эвелина была нежной, кроткой, доброй женщиной. Вот только красота её не давала покоя многим мужчинам. А ты, как я и сказала, похожа на мать. Хотя, – бабулька затянулась, а потом задумчиво выпустила дым, смотря на меня таким внимательным взглядом, что мне стало неуютно. – Хотя не думаю, что она стала бы сильно сопротивляться обстоятельствам. Слишком была кротка, даже, скорее, покорна. Ей проще было подчиниться. Даже если бы она оказалась в той же ситуации, что и ты сейчас, то, я уверена, выбрала бы замужество. Так почему бы тебе не поступить так же?

Я вздохнула, тут же принимаясь кашлять. Надо же, вроде сигареты небольшие, а дым от них какой-то больно уж ядрёный. Нахмурилась. Не была я любителем объяснять что-то кому-то, тем более что Адамина не была мне близким человеком. С чего я вообще ей должна объяснять свой выбор?

– Я всегда была взаперти, – неожиданно для себя самой начала говорить я, хмурясь ещё сильнее. – Я не видела мир, смотрела на него сквозь прутья воображаемой клетки. Ничего не решала, никуда не могла пойти самостоятельно. Мне нельзя было уходить дальше положенного. Каждый день, на протяжении девятнадцати лет, моя жизнь была распланирована кем-то другим, не мной, – я моргнула, удивляясь непонятно откуда взявшимся слезам. Что это? Сама от себя не ожидала такой артистичности. Надо же, даже заплакать смогла. А ведь я не врала, просто озвучивала мысли, которые постоянно терзали Эволет. Её на самом деле тяготила жизнь взаперти. Плюсов было много, но все они не отменяли того, что у неё отняли свободу. Впрочем, сама Эволет совершенно не знала, что с ней делать. Она просто мечтала, толком не понимая, что это такое. – Мне даже в любви было отказано. Просто поставили перед фактом, и всё. Почему? Я всю жизнь была послушной, делала, что говорят, прилежно учила уроки, изучала то, что мне совершенно не нравилось, занималась тем, что ненавидела. Так почему я не могу получить за все мои старания награду? И даже после смерти деда кто-то другой посчитал, что может решать за меня. Словно я кукла, у которой нет ни воли, ни желаний, ни мнения.

Я затихла, вытирая глаза. Адамина молчала, продолжая курить и задумчиво меня рассматривать. Секунды складывались в минуты, и молчание затягивалось. Хотя мне было наплевать. Я развлекалась тем, что пыталась разглядеть демона, который так и не думал куда-либо уходить.

– Если твой жених найдёт тебя и потребует немедленно выйти за него, ты ничего не сможешь сделать. Ты это понимаешь? – спросила Адамина, поглаживая рукой Сверра. Я же тут же обратила своё внимание на кота. Темно-серый, пушистый, с ярко-голубыми глазами.

– До того времени нужно ещё дожить, – ответила, улыбаясь. – Так вы возьмете меня на работу?

Адамина прищурилась, открыла рот, словно что-то хотела мне сказать, а потом резко отвернулась.

– Делай что хочешь, – не совсем понятно произнесла она, закрывая глаза. – Когда выйдешь из этой комнаты, то справа увидишь лестницу на второй этаж. Можешь занять любую комнату. А сейчас я бы хотела подумать.