По дороге в Азии. Путевые заметки

– Да, из России!

– Из Германии?

– Нет, из России!

– Из России? А сколько, говоришь, их?

…

– Алло! (далее на бахасе) Арди! Друг! Тут такое дело… Нет, ты представляешь… Да, двое… Твой телефон неправильно записали… Нет, ты представляешь… Да, неправильно. Телефон. Да, конечно, сейчас дам трубку…

Передает телефон журналисту.

– Алло! Алло! (бодрым деловым тоном). Я Иван Иваныч Иванов из «Moscow News and World Report». Мне ваш телефон…

– Алло! Хто? Чего? Ив.. чего?

Журналист расстроен.

– Алло! (я беру трубу) Здрасьте уважаемый Арди, это вот я, помните мы с вами во дворе отеля разговаривали, ну да, я, я. Помните, я еще говорила, что Иван Иваныч в Булукумбу приехал, хочет с вами встречаться. Из России, да, да, журналист, да, встречаться, так он вот рядом стоит, ждет. Что? Сейчас приедете? Сюда приедете? Вы приедете или нам приехать?

Передаю трубу другу.

– Алло! Арди, друг! Что? Нет, ты сюда или мы туда? Ты? Сюда? Или мы туда? Все-таки ты сюда? Давай, ждем!

Расстроенному журналисту: сейчас приедет, ждите!

Если вы в Булукумбе и хотите дела делать быстро, наберитесь терпения и расслабьтесь. Быстрее быстрого все равно не получится. Быстрый в Булукумбе Интернет в кафе рядом с отелем и водители красных бемо-машин, что население перевозят из Булукумбы в Тана Беру и дальше в Биру. Дальше самой Биры уже нет ничего. Там пляжи и отели для туристов. Там дела не делаются. Хотите дела делать быстро, наберитесь терпения, сядьте в тенечке и ждите. Потому что ускорить или поторопить вы ничего не сможете, как и начать ничего не сможете, если будете давить, обижаться и требовать. И только когда сядете вы на стул на веранде, смахнете слезу от отчаяния и приготовитесь уже из Булукумбы уехать, как вдруг все изменится, как будто кто-то добро даст, как будто это как экзамен был – примет ли вас Булукумба или подальше пошлет. Выживете вы здесь или место вам в офисе под кондиционером, чтобы работа непыльная и дураки чтобы не окружали. Потому что в Индонезии, как и в России, дороги есть и дураков много. Но и с теми, и с другими можно жить бок о бок, дела можно делать и результат получать.

– Здравствуйте, уважаемый! Представляете, мы телефон неправильно записали, искали вас, искали, весь день звонили.

В телефоне потерялась одна цифра, а владелец отеля, являющийся по совместительству папой Арди, корреспондента районной газеты «Рупор Булукумбы» и представителя районной администрации, накануне сказал, что телефона не знает. Может, на всякий случай, а может и правда не знал.

– Здравствуйте, здравствуйте! Извините, что телефон мой не работал! Да! Да! Я хочу помочь! Я рад помочь. И это бесплатно, это не за деньги. Free, а не то, что вы подумали.

– Ах да, разрешите представить, это Иван Иваныч Иванов, из Moscow News and World Report!

– Ах, Иван Иваныч! Конечно! Журналист! Прям как я! Журналист! А где вы работаете?

Журналист обиженно сопит. Далее разговор идет с полчаса, присоединяются родители Арди, родственники ближайшие, соседи подходят и уходят, но дело делается.

– Да, я помогу, да могу завтра, во сколько нужно? В 10? Да, могу в 10. Но я еще и вечером приду, принесу вам брошюры и мои фотографии.

– Может, не надо вечером. Может, вам вечером не удобно…

Сделана попытка разговор закончить, а вечером отдохнуть.

– Вечером нормально. Я рад помочь. Я принесу брошюры. Free! Можете использовать, если нужно.

И так два дня подряд. Утро началось в девять, а не в десять. По дороге колесо прокололи, мне пришлось в тенечке стоять. Колесо делали долго, потому что там другие колеса были – а также нужно было рассказать, что к чему, сделать пару снимков со встречи другой районной администрации, помахать многочисленным друзьям и родственникам и не потерять шлем. За шлем я отвечала, чтобы не свалился он ненароком и не расшиб себе чего. Потому что Арди мотоцикл водит так же, как разговаривает. И мне нужно было одной рукой шлем придерживать, а другой за ручку сидения хвататься.

Пока до Иван Иваныча доехали, уже одиннадцать было. Иваныч не спал, с шести утра работал, перегрелся, молнии метал – только и успели, что его представить работягам (схему представления см. выше), да довезти до единственной в Тана Беру сдаваемой комнаты. Ее Иваныч сам нашел накануне.

Хозяйка, естественно, оказалась Арди дальней родственницей. Можно было еще долго разговоры разговаривать, но Иваныча мы спать уложили, а я с Арди обратно в Булукумбу поехала. Работу работать и к местности привыкать. Мама Арди сказала Иванычу, что за мной присмотрит. Мне сказала, что если я есть хочу или пить, то могу на кухню прийти в любой момент.

Не знаю, как насчет любого момента, завтракают здесь рано, обедают в полдень – обязательно, а ужинают как придется. Если будете в Булукумбе и рис вам надоест, есть одно простое решение. Идете в желтую харчевню, на которой SOP написано. Берете себе пол-литра супа, только бульона за пять тысяч рупий, либо бульона с мясом за пятнадцать. И едите себе в удовольствие. В бульон можно две пачки растворимой лапши запихнуть и получить тем самым вкусное и питательное варево. Без которого вы дела делать в Булукумбе вряд ли сможете. Потому что для любых дел силы нужны, а если дела медленно делаются, силы утроить нужно. Так что желаю вам еды хорошей и скорости.

ГОРОД В ПРЕРИЯХ

Мне вчера вопрос задали: почему в Гималаях (пустыне Гоби или бескрайних прериях) хорошо, а в Москве так не получается. Я вопрос этот в разработку запустила; сегодня ответ нарисовался, который меня поначалу ошарашил, а потом я стала примеры вспоминать – тех, кому и в Москве хорошо, кому почему-то не мешают толпы людей на улицах, буйство «негативных» энергий и отсутствие источников вдохновения. Примеры ответ подтвердили.

В городе, если единственный твой багаж – отсутствие знаний, помноженное на гонор и самомнение, очень быстро чувствуешь свою никчемность. Масла в огонь подливает постоянно присутствующая возможность сравнивать себя с другими, жаловаться на непризнанность и парочка подзуживающих, езжай-ка ты в Гималаи (Гоби или прерии), там – о-о-о-о! – там так тебя прокачает, что мало не покажется.

В Гималаях (Гоби, прерии, тайге, степи, глухой деревне) довольно просто «стать частью чего-то большого». Ты живешь на вписке у мощного, не человеком созданного источника. Про себя забываешь, тебя откровения начинают посещать, тебе от этого процесса хорошо становится, ты занят самопознанием (до миропознания еще далеко) и кажется тебе, что этот путь один и единственный.

Некоторые умудряются так прожить почти всю свою жизнь – пока необходимость вернуться домой не отрезвляет, обеспечивая сначала шок, потом активное непринятие и в перспективе непрекращающуюся ломку на манер наркотической.

Почему? Ответ простой. Несмотря на источник, ты как был никем, так никем и остался. В городе источника нет, а если он тебе нужен, дело нужно. Потому что если есть дело (мечта, цель), то и энергия начинает ключом бить – что мне в свое время один человек объяснил, а позже я на себе в правоте этих слов убедилась. Закавыка лишь в том, что дело может так и не появиться; особенно если у тебя период, когда дело не с небес озарением спускается, а его нужно самому для себя придумать, продумать, начать и не прекращать ни на минуту.

Вот этого многим совершенно не хочется. Некоторым идея не по плечу, а другим через этап «я не справлюсь, потому что здесь это в принципе невозможно» перейти не удается. Третьи начинают цепляться за псевдознания разного толка, объясняя нежелание взять судьбу в собственные руки религиозными догмами или психологическими защитными механизмами. Четвертые вообще от ситуации отрекаются – потому что очень сложно самим запускать собственный мотор, самим преодолевать неверие, преодолевать сомнение и лень, смазывать заржавевшие части самого себя или отсекать их – через не могу, через не хочу, через ломку стереотипов, через боль почти физическую.

Очень сложно выжидать пустые дни и недели, когда кажется, что ничего не происходит и тупик. Очень сложно работать на износ в те моменты, когда обстоятельства не помогают. Очень сложно отдаться делу полностью, очень сложно сделать выбор в его пользу, очень сложно… отправить подальше очередного советующего бросить все и уехать в Гималаи.

Самое сложное – понять: если смалодушничаешь, пойдешь у себя же на поводу, тебя как в детской игре отправят стартовать заново. Если отправят. Особенно, если тебе давали шанс, и даже не один и не два, и не три – да, бывают и такие истории.

Как сказала мудрая жж-френдесса: если человек упустил один шанс, упустил второй, он упустит и третий, потому что этот шанс ему совершенно не нужен.

У вас было что-то похожее?

Чем отличается жизнь в ЮВА от жизни в большом городе – вы научаетесь жить глубоко в себе. Когда вам звонит подруга и говорит «я не смогу сегодня встречаться, сегодня же вторник», вы вдруг осознаете, что в вашем мире нет слова «вторник» и вы далеко вне того, что называют коллективными сознательными представлениями.

Побочный эффект такой реальности – если у вас внутри пусто, вы понимаете это со всей отчетливостью и вам не удастся наполнить себя внешними стимулами, курсами и мастер-классами, телевизионными программами и выездами в летние танцевальные лагеря. Приходится озадачиваться тем, чтобы заполнять это огромное мировое пространство собой же и от вас зависит, будет ли вам весело или скучно, интересно или печально, будет ли там вообще хоть что-то или придется начинать обратный отсчет и возвращаться к проверенным дорожкам социальной жизни.

Не знаю, у всех ли так, но, если получается не сорваться, на свет выходят скрытые таланты и способности, казалось бы, похороненные еще в детстве результатами воспитания и продуктами насильственной социализации. Тогда возврат к внешнему окончательно утрачивает смысл, потому что собственный мир оказывается гораздо интереснее.

Шутила вчера: я, наверное, помру в одиночестве, зато жизнь проживу так, как хочется.

Только не придирайтесь к этой фразе, у нее не такой смысл, как принято приписывать.

ПРО ШКОЛУ

Я по-прежнему сижу в Булукумбе. Меня по-прежнему доводят своими «хелло, мистер» дети. Но мысли мои не с ними. Мысли оттолкнулись от беглого просмотра книжки в сторону школьного и прочего образования. И натолкнулись на следующее наблюдение.

Очень много говорят о «пассивности» времяпровождения, но совсем не упоминают о вынужденной пассивности усвоения знаний. А именно, об отсутствия собственного опыта по множеству предметов и направлений, и не только школьных.

Учитель математики доказывает за нас теорему.

Учитель химии проводит показательный опыт.