Истинная для Ледяного Дракона

* искажённая цитата из романа М. Горького «Жизнь Клима Самгина».

Глава 5. Адриана. Босс или Князь?

Я открываю рот, чтобы выразить своё негодование затянувшейся игрой и мерзким словом «человечка», моим самым нелюбимым из фэнтезийных романов, но потом соображаю, что в таких дорогостоящих квестах наверняка участвуют не менеджеры среднего звена. И то, что они такие красавцы, только подтверждает, что это те самые боссы-небожители. Рита ведь предупреждала, что они все сплошь такие, крышесносно красивые. А, значит, нахамив, можно нарваться на неприятности. Ну нравятся им подростковые игры, пусть играют. У каждого своё хобби. Моё дело – подыграть и тихонько смыться.

– С Земли я, господа, это планета такая, – отвечаю со всей возможной серьёзностью, стараясь спрятать иронию за доброжелательной улыбкой. Хотя, если честно, мне уже хочется лягнуть Его хамское Сиятельство по ноге, ибо держит он меня крепко, не задумываясь о том, что мне может быть больно.

Тем не менее продолжаю увещевания:

– Я, правда, нечаянно влетела в вашу игру, и мне уже пора.

Мой спокойный голос способствует тому, что пальцы на плече расслабляются, и у меня снова получается вывернуться.

Блин, синяк, наверное, останется. Не выдержав, я растираю пострадавшее место другой рукой и, продолжая мило улыбаться, пячусь в том направлении, где заметила дверь.

Ага, как же. Оба мужчины делают неуловимо быстрое движение и оказываются рядом.

Вздрагиваю от неожиданности, но не сдаюсь.

– Вот только иллюзию с браслетом я не поняла, – поднимаю запястье на уровень глаз и, можно сказать, подсовываю игрокам под нос, лишь бы снова не вцепились в мои многострадальные плечи. – Надеюсь, эта краска смоется? Ведь это какой-то фокус?

– Какая хитрая человечка, – пальцы блондина смыкаются на моём предплечье чуть выше рисунка, и смотрит он снова мне прямо в глаза.

В его голосе теперь звучат бархатные нотки, от которых у меня по спине начинают маршировать полчища мурашек, а внизу живота всё сжимается в болезненно приятный узел.

– Она решила со мной поиграть, – льдистая синева опасно темнеет, на красивых губах появляется хищная улыбка.

Удивительно, но меня это не столько пугает, сколько, наоборот, притягивает. Прямо наваждение какое-то. Айварс вроде обращается к своему приятелю, но продолжает смотреть на меня, и я чувствую, как его большой палец поглаживает моё предплечье. И я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать неуместный стон. Ещё подумает, что я на него запала.

– Ты заметил, Вальгард? Она хотела сбежать, – продолжает он, обволакивая меня бархатом своего голоса.

– Ошибаешься, Айварс, – спокойно и чуточку равнодушно говорит брюнет, и я судорожно выдыхаю, выплывая из тумана. – Девочка не играет. Она действительно попала сюда случайно, но всё ещё держится за свой мир. Она не понимает. А ты её пугаешь.

– Ты хочешь сказать, в её мире принято так дерзко разговаривать с князьями?

– С кем? – вырывается у меня. – Какие князья? Хватит меня разыгрывать.

Брюнет не успевает ответить, брови Айварса взлетают вверх:

– В вашем мире нет князей?

– Ну где-то, наверное, есть, – отвечаю после запинки. – Но в нашей стране разве что на бумаге. Есть много любителей родословные составлять. Из грязи в князи.

Слышу короткий смешок со стороны темноволосого:

– А она забавная.

– Ты, кажется, прав, – хмыкает Айварс. – Она, действительно, не понимает. И может наделать глупостей, если её не запереть.

И вот в этот момент ко мне приходит чёткое и ясное осознание, что всё это по-настоящему. Почему именно сейчас? Да потому, что они не играют. У меня с детства особая чувствительность ко лжи. Эти двое верят в то, что говорят. А на сумасшедший дом всё это не похоже.

– Отдай её мне в Академию, – неожиданно предлагает брюнет. – Проведу исследования, возможно, получится извлечь твой браслет.

Что? Что значит извлечь браслет? В голове проскальзывает картинка из старой комедии: «Напоить, усыпить, оглушить… ну, в общем, с бесчувственного тела, наконец, с трупа»*.

Я вздрагиваю, но даже ойкнуть не успеваю. Айварс меня опережает:

– Ты смеёшься, Вальгард? С моей печатью на ауре и с моим брачным браслетом? У вас в Академии нет нормальной охраны. Ты только представь, если она попадёт к нашим врагам. Ну, нет, ни шагу из дворца. Будешь изучать её здесь и под моим присмотром.

Приехали. Я теперь подопытный кролик. Они говорят обо мне, как о вещи, и моё присутствие им по барабану.

– Так, господа, – не выдерживаю я. – Может быть, вы всё-таки моим мнением поинтересуетесь? А для начала объясните мне, что происходит.

Его Сиятельство закатывает глаза:

– Для тебя, человечка, теперь существует только одно правило: повиноваться мне.

– Охренеть, – вырывается у меня, и, похоже, вся осторожность меня покидает. – Кому и в чём я должна повиноваться? Человеку, который даже разговаривать вежливо не умеет? Вам было бы приятно, если бы я вас назвала «человечек»?

На мгновение воцаряется тишина. А потом со стороны Вальгарда раздаётся искренний громовой хохот. А вот Айварс всё ещё молчит. Только глаза его, обращённые ко мне, наливаются тьмой. А затем зрачок меняет форму. Он становится вертикальным, как у… дракона.

– Ёшкин кот, – шёпотом говорю я, оседая на пол, потому что ноги мои как-то сразу стали ватными.

– Айварс, – предостерегающе говорит Вальгард. – Она иномирянка.

_______________________

* Цитата из кинокомедии «Бриллиантовая рука».

Глава 6. Адриана. Подальше от рептилий

Сказать, что я потрясена – это ничего не сказать. Мысль о другом мире уже минут пять как крутится в голове, но только сейчас она окатывает меня ледяным душем. Дошло, как до жирафа. Даже грозный вид блондина не так пугает, как возможность застрять неизвестно где.

– Мне надо домой, отпустите меня, пожалуйста, – мой голос прерывается от волнения, и обращаюсь я не к Его раздраконенной Светлости, а к брюнету.

Этот Вальгард мне кажется более адекватным. Он, по крайней мере, понимает, что я тут ни при чём. Вон даже заступился, когда Его Сиятельство изволил гневаться.

Но брюнет отрицательно мотает головой:

– Ты плохо представляешь себе, что значит для Южного предела, да и для всего Айсгарда, если брачный браслет князя окажется в другом мире.

– Но у меня нет браслета, только татушка осталась, – без особой надежды демонстрирую своё запястье.

– Это он и есть, – сквозь зубы цедит Айварс.

И в подтверждение его слов голова ящерицы становится объёмной. Рептилия поворачивает её ко мне и… Она что, мне подмигнула своим сапфировым глазом?

Я вскакиваю, сдерживая крик, и ногтями пытаюсь вцепиться в тварь, чтобы сбросить её с руки. Но поздно, я только царапаю собственную кожу, с которой издевательски смотрит на меня плоский рисунок.