Заметут все дороги, тропинки кругом,
И не будет, не будет иного нам выхода,
Чем вернуться в холодный оставленный дом.
Мы вернемся домой от ветров постаревшие.
Осторожно зажжется в прихожей свеча.
Ты промолвишь губами заиндевевшими:
" Подойди… я скучал…я скучал…я скучал".
Теплотою обнимешь меня позабытою,
Прикоснешься устало губами к виску.
И твоими руками надежно укрытая,
Я своей теплотою тебя обниму.
И потерянный свет вдруг затеплится тихо
В этом мире, что весь ненадежен и хром.
Наконец, наконец, просто не было выхода,
Мы вернулись в свой дом, в свой
оставленный дом.
Жизнь покажется мигом абсурдным и ломким,
И бессмысленны будут "прощай" и "прости",
Только руку мою, как больного ребенка,
Как соломинку, ты прижимаешь к груди.
«Задохшись от бега, от мокрого снега…»
Задохшись от бега, от мокрого снега
Наотмашь хлестаюшего по щекам,
От мыслей по кругу, от загнанных в угол сомнений,
Бреду по сугробам,
И в нервном ознобе
Давлю, разгребаю коленями снег,
Сминая небрежно былые надежды
И весь разговор свой, и сдавленный смех…
Довольно, душа, в бесконечных сомненьях,
Как в стоптанных туфлях брести без дорог,
И ждать, будто нищий,
О, Боже,как свищет…!
Ждать милости, получая плевок…
Но, боже, как больно…
Довольно, довольно!
И снег рикошетом по влажным глазам…
И горбится город, безжалостный холод
Безжалостной вьюги длиною в года.
«Из долгих ночей напрасной надежды…»
Из долгих ночей напрасной надежды,
От дальних огней во мгле побережья,
Из искры звезды, пролетающей мимо
Воскреснет Весна из снега и дыма.
Воскреснет Весна и в распахнутый ветер,
Войдешь и не в силах уже не заметить,
Что пахнут деревья новой листвой,
Распускается сирень,
И небо парит над головой,
Парит над головой…