Нимфа из Кедрового Леса. Часть 3. Летнее солнцестояние

И Нимфа проснулась. Автобус уже подъезжал к конечной остановке. «Может, это ответ на мой вопрос, почему?» – подумала Нимфа. «Потому что в прошлых жизнях я разрушала чьи-то надежды на счастье? Отбирала у кого-то их любимых. А сейчас забрали у меня? Я оставила свою подругу одинокой на всю жизнь, разбив ее свадьбу, а потом в следующей жизни, снова сломав чью-то свадьбу, была вдовой. А в этой жизни я с рождения была одинокой. Неужели так точно отрабатывает этот Закон Кармы? И ничем нельзя его смягчить и как-то изменить? А соль, что значит соль? »

Автобус остановился, и все пассажиры вместе с Нимфой покинули салон. Это была Феодосия. Нимфа посмотрела расписание автобусов. Ей нужно было ехать или в Одессу или в Киев, чтобы сесть на поезд и добраться до дома. Самым ближайшим был рейс на Киев. Нимфа купила билет и зашла в местное кафе перекусить. Когда она вышла из кафе, автобус уже стоял на остановке. Добежав до автобуса и усевшись в удобное кресло у окошка, она собралась смотреть местные пейзажи, на красивые украинские дома и садики. Рядом с ней в кресло сел высокий человек с добродушной, чуть хитроватой улыбкой под длинными усами.

– Эх, с какой гарной дивчиной, буду время коротать в автобусе,– сказал он, подмигивая Нимфе. Она улыбнулась ему в ответ.

– А что-то взгляд такой усталый и грустный. Что-то случилось? – мужчина заглянул обеспокоенно Нимфе в глаза. И столько в этом взгляде было искренней доброты и заботы, что Нимфа решилась с ним поделиться своей большой бедой, потому что одной нести эту ношу, ей сейчас было невмоготу. Автобус тихо тронулся..

– Да вот, от мужа сбежала,– Нимфа вдруг почувствовала ком в горле, который мог перерасти в плач.

– Ну что ты, девочка,– мужчина ласково провел рукой по ее голове, успокаивая как маленького ребенка.– Не расстраивайся, все образуется, перемелется, мука будет, будешь печь новые пироги. Все в этой жизни меняется. Как говорил Омар Хайям: «В этой обители лет, ничего постоянного, прочного нет».

– Мой муж, которого я люблю, мне изменил с моей лучшей подругой. И во мне такая нестерпимая боль, как ожог,– Нимфа приложила руку к груди, месту, где чувствовала эту душевную боль.– А самое главное, я поняла, что я точно также поступила с ней раньше, и это мое наказание. Я не знаю, как я вернусь домой, чем мне жить, как мне жить.

Мужчина внимательно слушал ее и был серьезен.

– Знаешь, Нимфа,– Нимфа удивленно вскинула на него глаза, откуда он знает ее имя, но промолчала, а мужчина продолжал.– Я понял, что те препятствия и трудности, с которыми мы сталкиваемся, порождены нами и нашим несовершенством. И тогда, когда мы убираем это несовершенство из себя, из подсознания и сознания, когда мы меняем внутренние ориентиры и направление, все внешние обстоятельства жизни начинают изменяться.

– Но как мне убрать мою любовь, мою боль из себя, из сознания, если она жжет. Какие мне найти новые ориентиры, какое новое направление? – Нимфа внимательно вглядывалась в говорящего, стараясь понять все, что он ей говорит.

– Когда нами преодолевается несовершенное состояние нашего сознания, это наша ревность, наша обида, злость, жалость к себе, может быть зависть и прочее, и внешние обстоятельства жизни начинают также изменяться. Инертность материи не позволяет быстро изменять внешние обстоятельства жизни. Всегда должно пройти какое-то время, чтобы совершилась перестройка внешних обстоятельств в соответствии с нашим или твоим изменившимся сознанием. Но принцип всегда остается одним и тем же: сначала вы изменяете себя, затем изменяются внешние обстоятельства.

– То есть надо менять себя, убирать из себя ревность, обиду, злость, боль и ждать? Просто ждать…Время лечит?– Нимфа удивилась простоте предложенного решения такой сложной ее проблемы.

– Каждый из нас имеет карму, которая связана с неправильным использованием Божественной энергии в прошлом. И речь идет не только об этом воплощении, но и о прошлых воплощениях. Карма сдерживает наше развитие и не позволяет молниеносно изменить все обстоятельства жизни. Необходимо порой прикладывать неимоверные усилия, чтобы справиться лишь с одним аспектом наших неотработанных энергий. А их бывает много. Каждый в прошлом имел поступки, связанные с нарушением Божественного Закона. Теперь наступило время осознать это, и принять меры к тому, чтобы неправильные действия не повторялись. Жизнь изменяется пропорционально прикладываемым усилиям в верном направлении.

– Но как понять, что направление верное?– успокаиваясь, спросила Нимфа.

– Делай, ошибайся, переделывай, но продолжай свои усилия, – Попутчик улыбнулся, глядя на сосредоточенное и уже спокойное лицо Нимфы. – Потому что тогда, когда ты начинаешь что-то делать, Силы Света имеют возможность помочь, скорректировать твои усилия и верно их направить. Тогда, когда ты ничего не делаешь, не меняешься, Они не могут вмешаться.

Тогда, когда ты действуешь, ты имеешь возможность в процессе своей деятельности отработать свою карму. Карма отрабатывается не только молитвами и выборами, которые ты делаешь. Карма отрабатывается правильными действиями, направленными на преобразование вашего физического мира.

– Я постараюсь изменить свое отношение к своей проблеме и действовать правильно, насколько я это понимаю,– серьезно произнесла Нимфа.

– И кроме этого, еще необходимо чувствовать ответственность за тех людей, с кем ты кармически связана. Ты должна протянуть им руку помощи.

– Кому? Вы предлагаете мне протянуть руку помощи Андрею и Люции? Но зачем? Они ведь нашли друг друга и счастливы! «Битый небитого везет…» – Нимфа с иронией посмотрела на собеседника.

– Каждый, кто имеет более высокий уровень сознания, обязан помогать тем, кто отстал или замешкался на Пути. Есть много людей вокруг тебя, которые нуждаются в твоей помощи и подсказке. Нет ничего более весомого, что может помочь тебе на Пути восхождения на Вершину Божественного сознания, чем помощь ближним. Можно даже не идти самому по Пути, а просто помогать идти окружающим людям.

Нимфа внимательно смотрела на своего собеседника, который так успокоил ее, и дал ей ориентиры.

Мужчина вдруг быстро встал и заторопился к выходу, говоря водителю, что ему нужно здесь выйти. Автобус остановился посреди чистого поля. Попутчик вышел. А Нимфа помахала ему из окна рукой, подумав, что даже не спросила его имя. И странно, куда и почему он вышел посреди бескрайней степи.

ГЛАВА 18. О веротерпимости. Новое мироустройство России.

Киев встретил Нимфу зеленой шумящей листвой своих могучих деревьев, старинными зданиями, шумным многолюдным железнодорожным вокзалом. Конечно, он был прекрасен этот древнерусский город, колыбель Киевской Руси. До отправления ее поезда оставалось пять часов. И вновь Нимфа встретила молодых людей с фашистской свастикой на одежде. Сжалось сердце от предчувствия надвигающейся беды над Украиной. И опять всколыхнулось ранящее ее непонимание, почему украинцы, те же славяне, что и русские, имеющие единый мощный корень, который соединял народы и давал силу многие тысячелетия, стали так негативно относится к так называемым «москалям». Откуда всплыла эта пена обиды и злобы. Кто посеял эту вражду, внедрил в сознание народа? Какие хитроумные черные головы трудились над этим злобным планом? Откуда взялись и кем воспитывались эти молоденькие ястребки с фашистскими идеями, чьи деды погибли на войне, сражаясь с гитлеровской Германией. Что они хотят, каких перемен для Украины?

Как так случилось, скажи? Мы были единой страной…

С тобой рука об руку шли, и жили надеждой одной…

И радость Победы на всех, растущего солнца восход,

Детей заразительный смех у елок под Новый Год…

Откуда же вдруг, от каких лживых слов, усмешка твоя над болью Хатыни,

Ты «Слава!» – кричишь над могилой дедов, вскинув вверх руку, какой «Украине»?

А ты на гульбище Сатаны смеешься, завидев испуг,

А в храмах, когда-то единой страны, иконы заплакали вдруг…

Поле растоптанной ржи,

А в душах горечь и грусть…

Святая Великая Русь, как так случилось, скажи?

Мы были единой страной, с тобой рука об руку шли,

Мы жили надеждой одной, как так случилось, скажи?!

Нимфа решила в оставшееся до отправления поезда время сходить в ближайшую церковь исповедаться и причаститься. Ведь она так и не сходила на причастие к старцу Лионе в Одессе. Может быть, если бы сходила, все случилось иначе, по-доброму. И она не потеряла бы Андрея и Люцию.

Она зашла в красивый православный храм. На исповедь стояло три очереди к разным священникам. Она встала в одну из них. Когда ее очередь к исповеди стала приближаться, она невольно услышала разговор одной исповедывавшейся женщины со священником из другой очереди, т.к. они близко стояли от нее. Священник спрашивал женщину средних лет, как часто она посещает церковь. Женщина отвечала, что она часто молится, только не в церкви. Она молится Солнцу, Богу, и благодарит Его за жизнь и все хорошее, что в ней есть. Но священник стал ругать незнакомку, утверждая, что так нельзя молиться, что это грубое нарушение церковных правил, и так молятся только язычники. Нимфа, услышав слова этого священника, внутренне сжалась. Она была не согласна с ним, почувствовав жесткое противостояние двух вер, которое вызвало в ней сожаление. Зачем, откуда такая неприязнь к чужой вере, к иному восприятию окружающего мира. Что плохого творит человек, даруя благодарность Солнцу за его животворящие лучи? Кто это установил, что это нельзя делать?!

Тут подошла очередь на исповедь Нимфы, и она исповедалась другому священнику, не говоря, что она тоже часто общается с Солнцем и благодарит его за Свет, за Любовь к миру, к Земле и к ней, Нимфе. Она шла из церкви, задумчивая и грустная. Тихо накрапывал дождь, но это был уже не тот страшный ливень, который застал ее в лесу. Он словно смывал с ее души скопившуюся боль. Все, что сказал ей священник, было правильным и понятным ей. На сердце стало легче. После причастия к святой чаше Иисуса Христа в нее вошла тишина и спокойствие, словно кто-то невидимый закутал ее раненую душу теплым мягким облаком любви, ограждая от внешнего мира.

Зажгу свечу в церкви пустой..

В молчанье сотворю молитву…

И вновь под дождь промозглый выйду,

И мокрой побреду тропой.

И вдруг устану от невзгод ,

От вечных слов "должна" и "нужно",

От всех зависимостей душных,

Недужных связей и забот,

От ставших чуждыми людей…

О, как невыносима ноша!