Удивляется Емеля. – « Сроду, так не выступала!»
Но прислушался: «Ужели моим царством править стала?»
– Нам объединенье нужно добрых сил на благо царства,
Чтобы воскресли в наших душах честь, достоинство и братство…
Культом чтоб не деньги были, а высокая культура,
Дети наши чтоб ценили не заморскую халтуру,
А своей земли шедевры, музыкантов и поэтов,
Люди чести, собирайтесь, с вами будем делать это!
Мы пойдем единой цепью против пошлости, что стала
Жизнью нашей повседневной в новостях и сериалах.
Чтобы ложь как дым развеять, ориентиры дав от света,
Доброты и чести сеять будем зерна в души детям.
Создадим подход нескучный к изученью без натуги
Образцов всех самых лучших как в искусстве, так в науке
Сделаем образованье мы для всех детей бесплатным,
И вернем им осознанье норм морали, силы правды.
Все свершится, дайте срок… Нам поможет в этом Бог!
«Ничего себе, Марьяша!» – слушает Емеля речи.
«А была простою Машей и тихонею беспечной».
Вот закончилось собранье, но народ не расходился,
Обсуждал ее посланье, вестью радостной делился.
« Да, народ весь всколыхнулся, просто светится от счастья…»
– Вот и я, Марьяш, вернулся с разумом, ну, значит, здрасьте!
На него жена взглянула, в глазах радость засветилась…
Рассмеялась, потянулась и в объятиях забилась.
Он понес ее в светлицу на руках, и детвора
Вслед бежала вереницей, радостно крича: «Ура-а-а-а!».
И Емеля и Марьяша, весь дворец, сияют счастьем,
Тут Марьяша: «Наконец-то, одолел ты все напасти!
Превозмог лед Антарктиды, самомненья и разлуки,
Все развеялись обиды, и спасибо нашей щуке!»
Тут Емеля смотрит в платье… белоснежном с ним Марьяша,
– Ведь та дева-щука статью, как и ты была, эх, Маша!
Мне бы сразу догадаться, что то ты была в накидке…
А тебе что ж не признаться, а то мне одни улыбки!
Тут Марьяша рассмеялась над Емелей огорченным,
Была ей приятна радость быть загадкой непрочтенной.
– Я была совсем печальна, когда ты ушел смиренно,
Вспомнила рассказ венчальный, тот, «про щучее веленье».
К полынье пошла, просила щуку в поисках помочь,
И она меня сносила в ту страну, где ты, на ночь.
Поликарп потом вернувшись, мне сказал, что ты уж помер,
Вид его, столь нагло врущий,… не забуду этот номер…
Вновь я к щуке побежала, вновь о помощи молила,
И она меня послала в Антарктиду,… так все было…
Там тебя нашла в сугробе, до пещеры труп тащила,
Лишь любовью от надгробья я тебя отгородила.
А потом еще два раза приходила к тебе ночью,
За тобой ведь в оба глаза надо зреть, люблю ведь очень…
Тут Емеля обнял Машу :