«Нежданно, неверно покатятся звезды…»
Нежданно, неверно покатятся звезды
С полночного неба,
К утру обратятся в злаченые росы,
Смешаются с пеной.
На мокром песке останутся знаки,
Их смоет волною прибрежной.
И будут смеяться от счастья две чайки
Неверно и нежно.
Пускай я не сбудусь,
Но я не забудусь,
Я в память ворвусь к вам
Запахом моря, и яростью пенной, и шумом прибоя,
И горькою влагой на мокрых ресницах,
И вам не укрыться от воспоминанья,
От встречного ветра бьющего шквально,
И справиться с этим не хватит дыханья,
И сердца не хватит, чтоб расплатиться…
Лишь ночью глубокой вдруг вздрогнут ресницы,
И что-то приснится
Неверно, непрочно…
А впрочем, а впрочем, а впрочем,а впрочем
Не стоит пугаться неясного сна…
Ведь счастья случилось так мало, так мало,
А сердце сгорело как будто дотла.
«Нам тяжкой долей выпало прозренье…»
Нам тяжкой долей выпало прозренье…
За чью-то боль безмерную чужую,
За горечь прошлых поколений
Своею горечью плачу я.
И меркнет свет, по нервам бьет бравада,
Как плохонькая приторная повесть,
За ложь обозванную правдой
Моя в стыде сгорает совесть.
Нет, не найти до истины мне брода,
И перейти поток я не сумею,
За немощь целого народа
Страдаю немощью своею.
Но знаю, знаю, знаю не случайно
Из глубины взывает голос тонкий,
Ведь за мое бессилье и молчанье
Расплатятся мои потомки.
«Я наброшу светлые одежды…»
Я наброшу светлые одежды,
И когда утихнет ураган,
Притворюсь таинственной и нежной,
И спущусь по трапу в океан.
За волной волну перебирая,
Побреду вдоль лунной колеи
Невозможная и столь живая,