Прости меня, малышка. Часть 1

Слив наркотики в унитаз, все же сделала обоим чая, пока «учитель» в состоянии преподавать. Впрочем, кавычки тут излишни. Сашка спокойно, в течение двух часов пытался заставить выговаривать меня слова так, как это делают не где-нибудь, а в самой Англии. Даже жуя ролл, приходилось повторять сложные иностранные глаголы до тех пор, пока задание не было выполнено.

– Откуда ты так язык знаешь? – поинтересовалась я, порядком уже утомившись. Да и чай мы выпили настолько давно, что пора бы заварить новый.

– Учился по обмену в Лондоне.

– Круто, – у меня вырвался мечтательный вздох. – Долго?

– Два года. Но больше мне понравилось в Шотландии.

– Почему? – поставила перед парнем кружку, и он обхватил ее тонкими пальцами, будто пытаясь согреться.

– Прохладно. Зелено. Горы…– парень мечтательно улыбнулся, смотря будто сквозь меня.

– Так это как у нас, только без гор.

– Без, – парень кивнул. – И замков.

– А как же замок Шаакен?

– Он в аварийном состоянии, что печально. Тут же

– А замок Тапиау?

– Сейчас это тюрьма, – отвечал парень почти сразу.

– Ладно, а… а Выборгский замок?

– Удачный пример. Но, он тоже посреди города, а не где-то далеко в замшелых холмах…

– Ты и квартиру по принципу «замшелости» и «древности» выбирал? – хмыкнула, прячась за кружкой.

– Сечешь фишку, детка, – усмехнулся парень.

– А ты килт носил?

– Конечно! Показать? – Глаза у Саши загорелись.

– Давай.

Парень достал телефон из кармана и пролистал. Наконец, найдя нужные фото, отдал гаджет мне. На фото он был в белой льняной рубахе, с килтом до колен и пледом, заколотым на груди интересной брошью. Не такой худой. Взгляд живой и теплый. Счастливый.

– А кто тебя фотографировал?

– Подруга.

– Подруга с фотографии, которую ты кулаком разбил?

– Если ты хочешь поговорить о личном: почему у такой красивой девушки нет парня? – бодро вернул мне вопрос сосед, сжав кружку в руках так сильно, что она грозила треснуть и окатить содержимым стол и его самого.

– Потому что эта красивая девушка ещеучится, – в тон ему. Значит, все-таки она.

– Это не аргумент. У тебя должна быть толпа поклонников.

– Толпа и есть. Вон под дверью, что ни день, толпа наркоманов ошивается.

– Очень смешно, – Саша скривился.

– Странное у тебя чувство юмора. Мне так совсем не смешно.

Несколько минут мы вновь молча пили чай. Казалось, вместе с настроением и температура в комнате упала на пару градусов. Меня же очень интересовало, что случилось между ним и той девушкой с фотографии, если он так расклеился, что даже стал наркоманом. На фото из Шотландии он выглядит нормально… я б влюбилась. А сейчас, смотря на худые запястья, выпирающие ключицы, запавшие щеки, он вызывал лишь жалость. Но первым нарушил молчание Александр.

– Алис? – Я ожидающе промычала. – А какие у тебя планы на будущее?

– Окончить универ. Работать.

– А семью завести?

– Это само собой. Когда-нибудь. Если найду того, с кем захочу создать семью, – пожала плечами. – А почему ты интересуешься?

– Выходи за меня, – попросил парень обыденно, не меняя интонации.

Кружка выскользнула у меня из рук и с грохотом упала на пол. Лужа чая стремилась попасть под кухонную тумбу, а под моим угловым диванчиком образовалось маленькое чайное озеро. А на столе преспокойно стояла синяя бархатная коробочках демонстрирующая своей открытой пастью кольцо из розового золота с бриллиантом размером с крупный горох, в гнезде из мелких черных камушков. Даже в тусклом свете потолочной лампы, камни ярко блестели, соблазняя взять в руки чудо ювелирного искусства.

–Ты ох…ренел? – все же сдержала я свои загребущие ручонки от завладевания красотой.

– Я тебе уже предлагал, кажется, – парень прочесал пальцами волосы, но они снова упали ему на лицо. – А если кольцо не нравится – заменим. Выбирай, какое хочешь. Хоть двадцать карат, если носить сможешь.

– Слушай… как там твоя фамилия? – начала я, когда смогла отойти от шока.

– Самойлов.

– Слушай, Самойлов, ты с головой вообще дружишь?

– Вполне. А что тебя смущает? Я, после того, что сделал, как честный человек должен на тебе жениться.

– Ты, как честный человек, сейчас должен быть в СИЗО, а ты даже врачу меня показать побоялся. И отпусти мою руку! Я никогда за тебя замуж не выйду! – я вскочила, не обращая внимания ни на мокрый пол, ни на осколки фарфора. – Ты наркоман и насильник! Или насильник и наркоман! Сам выбирай, что тебе ближе! Но тебе не удастся успокоить свою совесть за мой счет! Я не кисейная барышня, которой, соблазнив, жизнь сломали. Ты меня сломал. Меня саму, надругались вместе со своими аморальными дружками! И тебе это никак не исправить! И ни одно кольцо никогда этого не изменит!

Разгорячившись, дала ему, спокойно наблюдавшему за моей зарождающейся истерикой, пощечину.

Медленно повернув голову обратно, парень посмотрел на меня знакомым пустым взглядом. Он встал, и я, испугавшись, отступила на шаг и тут же уперлась бедрами в кухонную тумбу. Вцепившись в край столешницы, опустила голову: он мне этого не простит. Ударит, а потом опять изнасилует. Какого бы благородного рыцаря он сейчас из себя ни строил – он все равно насильник и наркоман. Такое, раз проявившись, будет всегда о себе напоминать.

Саша в один шаг преодолел расстояние между нами и обнял. Крепко. Так, что не вырваться, но так тепло, что слезы сами собой хлынули, и я малодушно заревела, уткнувшись лицом в плечо парню. Сквозь рыдания, я чувствовала, как его пальцы мягко перебирают мои волосы, а губы неторопливо целуют в макушку.

Не знаю, сколько мы так простояли, но, даже поняв, что плакать я перестала, Александр не отпустил, а поднял на руки, чтобы отнести в спальню, в ответ на мой протест прошептав, что все хорошо. Уложив нас поверх одеяла, вновь прижал и вновь уверил, что все будет хорошо.

– Ты подумай, насчет брака, – все же начал он, когда в комнате уже совсем стемнело.

– Зачем тебе это? – охрипшим голосом поинтересовалась я.