Клянитесь говорить только правду, ничего, кроме правды, и да поможет вам… обвиняемый

– Клянусь! – торжественно ответил Адам, подняв правую руку. Он высоко задрал подбородок, в глазах его судья рассмотрел решимость и интеллект. По крайней мере, в тот момент судье казалось, что интеллект он там рассмотрел.

Ламберт вздохнул с облегчением. Этот свидетель хотя бы умеет говорить.

– Расскажите нам свидетель, в чём вы обвиняете Творца, – предложил Ламберт.

– Здравствуйте, я Адам, – чуть смущаясь начал свидетель. – Я первый человек…

– Привет, Адам, – отозвался из первого ряда орангутан.

– Попрошу соблюдать тишину в зале суда! Реплики с места не допускаются. Вы не в группе поддержки чего бы то ни было, господин из первого ряда, – строго сказал судья.

Орангутан смутился.

– Простите, рефлекс, – извинился он.

– Продолжайте, свидетель, – сказал Ламберт.

– Сначала всё было хорошо, ваша честь. Я жил в Раю. Погода там всегда была хорошая, поэтому необходимости в одежде не было. Еда росла на деревьях круглогодично. Так что работать тоже не было нужды. Нападение животных на меня было запрещено богом, так что врагов тоже не было. Вот живу я такой счастливый в Раю, бегаю голышом, ем, когда хочу и могу мочиться, где вздумается. Но он взял и всё испортил! – Адам обвиняюще указал рукой в конец зала, туда, где находился обвиняемый. – Знаете, что он сделал?

Тут Адам замолчал и выжидающе стал смотреть на судью. Пауза затягивалась. Адам таращил глаза в ожидании ответа.

– Что? – спросил судья.

– Он создал женщину! Вы можете себе представить? Вот так взял и создал, и даже не спросил, нужно ли мне это. Он, видите ли, решил, что я должен размножаться! Животных, значит, создал сразу в нужном количестве. Эти твари могли выбирать себе пару, решать хотят они размножаться или нет. А меня мало того, что слепили из глины, так ещё заставили населять человечеством весь земной шар! Нельзя было сразу создать нужное количество людей? И почему животных сразу создавал из костей, кожи, мышц и мозгов, а меня из глины? Я что хуже других? Или на меня мозгов не хватило? И вот он создаёт Еву, приводит её ко мне и заявляет: «Плодитесь и размножайтесь». Представляете? Еву он создал, извольте радоваться! Ну я, конечно, негодовал, вот так… – тут Адам растопырил руки в стороны, чуть присел и вылупив глаза громко произнёс, чуть припадая на букву «г»: – ни гада себе!

Свидетель замер в позе негодования и скосил глаза на судью. Судья вздохнул, вспомнив благородное молчание предыдущего свидетеля.

– И что было дальше? – спросил Ламберт.

– А дальше Ева принесла мне яблоко, – Адам выпрямился, его глаза вернулись в орбиты. – Сказала, что поумнею, если его съем. И теперь я изгнан из Рая. Я должен ходить на работу. Я должен носить этот ужасный костюм, от которого тело чешется и потеет. Я должен платить коммуналку каждый месяц! Вы знаете, сколько стоит собрать ребёнка в школу? Мало того что я должен плодиться, я же за это ещё должен платить. Вы знаете, как трудно найти в центре города туалет? Да, я обвиняю Творца в моей испорченной жизни! Мне было вполне комфортно в Раю. Я требую вернуть всё как было! И пусть заберёт эту скандальную бабу назад!

– А что стало с яблоком? Вы его ели? – спросил судья. Если свидетель после яблока поумнел, то что было до яблока?

– Ну да, – ответил Адам. – Как бы иначе я во всё это вляпался?

– Вы поумнели, как обещала Ева?

– Поумнел, только какая от этого польза? Умнеть-то было поздно, из Рая выперли. А как обратно вернуться никто не знает, – хмуро ответил Адам.

– Хорошо, свидетель, вы можете сесть на своё место, если у прокурора нет вопросов.

Улыбающийся прокурор отрицательно покачал головой.

– Следующий свидетель… господин Орангутан Калимантанский, – огласил судья и смял в руке носовой платок. Зверь ему не нравился. Он был слишком большим и непредсказуемым.

Орангутан поднялся со своего места и, помогая задним конечностям передними, заковылял к трибуне. Свидетель был покрыт редкой длиной рыжей шерстью. Близко посаженные коричневые глаза орангутана смотрели грустно и влажно блестели. Особенно непредсказуемыми казались судье жёлтые зубы свидетеля.

– Свидетель, клянитесь говорить правду… – начал судья.

– Клянусь, – прервал его орангутан, подняв переднюю лапу, подражая Адаму.

– Расскажите свидетель, в чём вы обвиняете Творца, – предложил судья.

– Я обвиняю его в том, что он создал человека! Это обезьяны должны были занять первое место среди творений. У нас самый высокий интеллект. Мы стремимся к развитию. Вы слышали, о чём жалеет Адам? О том, что не может ходить голым и мочиться, где приспичило. Это орангутаны должны были создать цивилизацию! – громко заявил свидетель.

– Ну ты, мартышка-переросток! Думай, чё говоришь! – выкрикнул Адам.

– Тишина в зале! – строго сказал судья и стукнул молоточком.

– Да человек не может даже соблюдать элементарные приличия! – завёлся орангутан. – Почему он венец творения? Пусть сидит в своём Раю, раз ни на что не годен! Дайте возможность орангутанам проявить себя! – свидетель залез на трибуну с ногами и громко выкрикивал свои претензии. – Бог не должен был создавать человека! Именно приматы, а, точнее, обезьяны всех вариаций должны были стать высшим звеном. Это мы – самые высокоинтеллектуальные существа. Посмотрите на человека! В штанах ему ходить не нравится! Свободу ему подавай. Да любая горилла отдаст полжизни за возможность носить штаны! Я обвиняю обвиняемого в избыточности творений!

Свидетель бил себя кулаками в грудь и брызгал слюной. Публика в зале суда замерла в ужасе. Судья снял кудлатый парик, протёр лысину помятым носовым платком. Присяжный номер три открыл глаза, зевнул и снова потянулся. Спёртый воздух в зале суда искрил от напряжения. Судья почувствовал тупую боль в затылке. Хоть бы прямо сейчас у него случился инфаркт! Тогда можно было бы покинуть зал суда по очевидно-уважительной причине.

Сзади к орангутану быстро подошла медсестра в коротком белом халате и с силой вонзила шприц в его заднюю лапу. Зверь замер на мгновение, потом вдруг обмяк. Его глаза вновь стали грустными, и на губах появилась смущённая улыбка.

– Спасибо, мне стало лучше, – он оглядел затуманенным взглядом присутствующих. – Привет! Я орангутан. Я не могу контролировать свой гнев.

– Привет, орангутан, – слаженным хором отозвалась аудитория.

Судья надел парик. Проводил завистливым взглядом уходящую медсестру. Успокоительный укол судье бы сейчас тоже не помешал.

– Если у прокурора нет вопросов к свидетелю, то мы все поняли… Я хотел сказать, что свидетель может сесть.

Грустный орангутан спустился с трибуны и медленно пошёл к своему месту. Судья посмотрел на глубокие царапины, оставленные когтями свидетеля на лакированной деревянной поверхности трибуны. Хоть бы следующий свидетель был рыбой! Пусть он постоит на трибуне в аквариуме, молча и не нанося никому увечий!

– Только попробуйте ещё раз отключить звук! – вдруг раздался глас божий. – Вы – жалкий набор пикселей!

Судья вздрогнул от неожиданности и посмотрел в конец зала. Там во всю стену был установлен монитор. С другой стороны монитора на заседание смотрел подросток лет пятнадцати. Он был очень возмущён происходящим. Уши подростка закрывали большие круглые наушники. Длинная светлая чёлка падала на лоб и всё время лезла в глаза. Парень держал в правой руке компьютерную мышь и возмущённо тыкал ею в монитор:

– Вы все – компьютерная игра! Вы – взбесившаяся программа! Вы должны выполнять все мои приказы, а не устраивать тут суд! – кричал Творец, гневно глядя в монитор.

– Васька, – женский голос прервал божий гнев. – А ну, потише там, а то выключу комп!

– Хорошо, мам, – крикнул Васька и перешёл на громкий устрашающий шёпот. – Я вас всех уничтожу прямо сейчас, если вы не одумаетесь!

Судья нервно теребил в руках мятый платок. Присутствующие, не отрываясь, смотрели на монитор, где их Творец гневно потрясал компьютерной мышью. Присяжный номер три медленно, словно стекая, спрыгнул со своего стула и не торопясь пошёл к открытой двери. Его крючкообразные когти отчётливо цокали по паркетному полу во внезапно наступившей тишине. Судья встал, намереваясь сделать то же самое. Он проводил кота взглядом до двери. Потом сел и чувство неизбежности расплаты поглотило все его сознание.

– Да я вас сейчас утоплю! – продолжить угрожать Васька. Он поставил многострадальную мышь на стол и вызвал меню игры. В зале суда было слышно, как щёлкает мышка под пальцами Творца.

– Мы требуем, чтобы утопление состоялось по всем правилам! – выкрикнул маленький старикашка из зала суда. – Я представитель научного сообщества земного шара! Я настаиваю, чтобы утопление состоялось по заранее написанной инструкции! Надо избрать Ноя всемирным онлайн-голосованием. Потом построить Ковчег. Собрать каждой твари по паре. А уж потом топить!

– Ага, щас! – возмутился Васька. – Я ещё должен с вами советоваться? Да вас, как тараканов надо целиком уничтожать, чтобы не повадно было! Вольнодумцы! Где же это?

Васька повозюкал мышью по столу, читая всплывающие сообщения.

– О, вот… Всемирный потоп. Ок. Получите! – выкрикнул он.

Зал суда стал наполняться водой. Вода затекала из плохо подогнанных рам на окнах. Вливалась в зал из-под дверей. Присутствующие начали подниматься с ногами на свои стулья. Голоса их звучали испуганно. Стали раздаваться просьбы о прощении, молитвы, требования, предсказания и даже угрозы. Васька понаблюдал, как всплывает кудлатый парик судьи, потом навёл курсор на «слив» и в полу зала суда образовалась дырка. Вода закрутилась в спираль и начала шумно исчезать в образовавшейся дыре. Вместе с водой в дыру стали утекать свидетели обвинения, улыбающийся прокурор, кудлатый парик, присяжные и судья. С последними каплями воды в дыру провалился белый платок Ламберта и всё стихло.