Нет никакого добра

– Иди, – сказал Семён.

Ангел вернулся к дверям. Его ноги в валенках согрелись, и от этого по всему телу стало пониматься тепло. Он взялся за ручку двери. Но потом обернулся и сказал:

– Никто не будет травить воду. Просто ты в небесной канцелярии почему-то в праведниках записан. Вот решили мы проверить, что ты будешь делать, если всему селу станет угрожать погибель. Станешь всех спасть или сам спасёшься? Думали, побежишь по селу предупреждать. А ты с места не сдвинулся, – разочарованно сказал ангел, глядя в пол.

– Так я вчера свалился с соседской крыши, когда снег убирал. Бабка там одинокая живёт. Снегом могло крышу порушить. Ногу вот ушиб. Куда мне по селу бегать? Я даже тропинку прочистить не могу. А сам ты на что ставил? Что буду водой запасаться, или что по селу побегу? – улыбаясь, спросил Семён.

Ангел посмотрел на ноги мужика. Так и есть, правая нога перемотана шерстяной шалью.

– На то, что за водой побежишь, – усмехнулся ангел, и щёки его покраснели стыдливым румянцем.

Он вышел во двор, занесённый снегом. Жёлтым пятном висела в чёрном небе луна. От деревянных домишек тянулись в мёрзлую темноту струйки серого дыма. А под валенками скрипел снег, прихваченный морозом до ледяной корочки.

«Да как же это – нет добра? – думал ангел. – Не может же такого быть. Вот крышу он бабке чистил, это же добро. Или нет? Ведь свалился с той крыши, и ходить теперь не может. Значит, помогать бабкам – это зло?»

Ангел обернулся и посмотрел на светящееся тусклым светом маленькое окошко. Семён сидел за столом, а серая кошка тёрлась о его ноги. Мужик что-то говорил ей и почёсывал за ухом. А ведь люди все знают про добро и зло. Их когда-то из рая выгнали за то, что они плод от дерева познания добра и зла съели. Значит, знают они истину. Значит, если мужик говорит, что нет добра, то его и нет?

Ангел в растерянности посмотрел по сторонам. Взгляд его упал на лопату, прислонённую к стене у самого порога. Ангел взял лопату и принялся чистить снег от дверей до калитки. А если добра нет, то зачем тогда ангелы? Комья снега слетали с лопаты и образовывали пушистые горы возле тропинки. Ногам в валенках было тепло и сухо.

«Вот мужик говорит, что есть только благодарность, – думал ангел. – А что она такое? Это как будто ты на рынке торгуешь. Мужик мне валенки, а я за это ему дорожку прочистил». И тут ангел замер у самой калитки с лопатой наперевес. Вот это и есть благодарность? А ведь он это не из-за валенок! Правда, не из-за валенок! Просто подумал, что нога у мужика болит, и лопата сама в руки прыгнула. А если бы не валенки, он бы подумал про больную ногу? А что, если благодарность и есть то самое добро, которого нет? Надо сказать Семёну об этом!

Ангел побежал по расчищенной дорожке к дому, и собрался было ворваться в тёплую комнату, но керосиновая лампа на столе погасла. Дом Семёна погрузился в сонную темноту. Ангел тихо поставил лопату возле стены. И, расправив белые крылья и поджимая под себя ноги, чтобы не соскользнули валенки, взмыл в мёрзлое небо, так и не ответив на главный вопрос Мироздания: что же такое добро, которого все хотят, но никто не может объяснить?