Перезагрузка

Полина с десяток раз внимательно посмотрела видео, стараясь запомнить эти значки – буквы и поняла, что легко их запомнила. Да, вспомнить то, что когда-то знал легче, чем выучить заново.

… Дни текли неторопливо. Полина целыми днями сидела дома одна. Это очень радовало девушку: она могла достать телефон только в его отсутствие. В присутствии этого мужчины дома Поля не рисковала доставать телефон – если бы он застал её с телефоном в руках – проблем было бы не миновать. А в телефоне было очень много интересного: были книги – романы, документальные книги и технические. И главное! Были её – Полины записи: воспоминание и рассказ о том, что было перед чисткой памяти. Девушка читала медленно, вдумчиво и обрывки воспоминаний, как пазл складывались в целостную картинку. Одновременно с этим Полина постепенно «выздоравливала», это было необходимо для того чтобы получить возможность покидать дом. Когда девушка «выздоровеет» окончательно – она обязательно найдёт повод покидать дом. А пока она оставалась сидеть дома, читала свой дневник и вспоминала, вспоминала, вспоминала. Больше она ничем не занималась, даже домашними делами. А зачем? Он ведь всё сам делает, хотя при наличии бытовой техники это не составляло особого труда.

***

Полина приходила в себя медленно. Она была совершенно голая и покрыта какой-то липкой дрянью. Ей было очень страшно. Прямо жутко: минуту назад она сидела на пассажирском сидении автомобиля, вдруг на встречку выскочил грузовик, брат, ведущий машину, стал тормозить, но грузовик быстро приближался. Глядя на перекошенное лицо водителя грузовика, Полина отметила, что по встречной полосе оказался слишком плотный поток машин и грузовик просто не успевает перестроиться в свой ряд… И вот теперь она в каком-то темном месте, голая, липкая и ей очень холодно.

С трудом девушка выпрямилась и сделала несколько шагов. Вдруг засветился свет и Полина огляделась. Прямо перед ней был длинный узкий коридор, конец которого терялся в темноте. Слева от девушки был какой-то тёмный экран, справа – четыре душевых кабинки. Полина рванула к самой ближней. У неё уже начались спазмы в горле от ощущения этой мерзкой субстанции на коже.

Вода была холодная, она покрутила рычажок – стала горячая, но спустя минуту Поля уже отрегулировала температуру и с удовольствием вымылась. Здесь нашлись даже жидкое мыло и шампунь. А снаружи в нише лежали два сложенных полотенца. Вытеревшись и завернувшись в одно из полотенец, Поля сделала ещё несколько шагов и вновь остановилась: засветился экран. На нем появилось лицо Полины, её ФИО – Полина Владимировна Ромашина, далее рост, вес, цвет волос, глаз, особые приметы и возраст. Девушка как завороженная глядела в своё лицо на экране, которое всю жизнь видела в зеркале. «Они всё обо мне знают» – думала она. Но вот надписи сменились, теперь на экране значилось: «Ваш номер – 526», ниже стрелка в сторону коридора. Долго идти по коридору не пришлось. Очень скоро она нашла дверь с указанным номером, но ручки почему-то не было. С досады она стукнула в дверь ладонью. № 526 плавно поплыл с сторону.

Глазам Полины предстала небольшая комната – вся белая: потолок, стены, мебель, а вот ковровое покрытие было светло-серое. Дверь снова плавно поплыла и встала на своё прежнее место, скрыв от её взгляда комнату.

Она вновь надавила ладонью на дверь и та вновь отъехала в сторону, скрывшись с стене. Теперь Поля не сомневалась и переступила порог. Комната была небольшая, но показалась девушке уютной. Может быть, такое ощущение было от того, что она вошла в хорошо освещенную комнату из полутёмного коридора. Первое на что Полина обратила внимание – это то, что дверцы шкафа тоже не имели ручек. Девушка приложила к одной из дверец ладонь и шкаф открылся.

– Прямо какой-то сезам откройся, – буркнула Поля, похоже, что все эти безручковые двери имели сканеры реагировали на отпечатки пальцев и ладоней.

Содержимое шкафа повергло её в шок. Нет, там не было отрубленных голов или ещё каких-то страшилок. Так обычно бывает в фильмах жанра хоррор. Но там лежал пистолет, а ещё полный рюкзак, комбинезон, носки ботинки и кобура с поясным ремнем. И ещё были средства личной гигиены, включая расчёску. На маленькой полочке лежали тот самый телефон и те самые карточки, которые девушка недавно нашла в тайнике. Там же нашёлся и её нательный крестик.

«А где мои серёжки?» – грустно подумала Поля, разглядывая содержимое полки и одновременно с этим щупая мочку своего уха. Она проколола уши довольно поздно – в 18 и, наслушавшись рассказов о том, как женщины переставали носить серёжки и у них зарастали дырочки в мочках, Полина носила сережки чуть ли не круглосуточно.

Девушка тщательно вытерла мокрые волосы, надела свой нательный крестик, оделась в комбинезон, расчесала волосы и одела ботинки. Попутно она размышляла: на экране напротив своего портрета и имени она увидела строку о том, что имеет навыки игры на фортепьяно. Хм. «Навыки?» Она вообще-то работает учителем музыки и выступает во время концертов в местном ДК. А они «навыки». А ещё Полю очень удивило, что эти пресловутые «они» знали так же, что она имеет «навыки» кройки и шитья и вязания крючком и спицами. Полина никогда и никому об этом не рассказывала. Кройке и шитью она научилась на вечерних курсах во время обучения в институте. Её сокурсницы параллельно лекциям ходили на курсы вождения автомобиля, а она на курсы кройки и шитья. А вязанию её научила бабушка. У неё были свои методы воспитания, и когда Поля не слушалась, или имела какую-то вину – бабуля заставляла её вязать. Конечно, она вязание не полюбила, но вязать она научилась. Девушка никогда не распространялась по поводу своих «навыков»: ей не улыбалось обшивать бесплатно своих подружек, и не было желания тратить время на вязание шапочек, шарфиков пинеток и носочков – найти бы время, чтобы себе что-нибудь связать.

Когда Полина полностью привела себя в порядок, она услышала тихий звон. Так обычно звенит велосипедный звонок. Девушка испуганно оглянулась. Над столом засветился экран. Она подошла к столу и глянула на экран. На нём светилась надпись: «Время обеда. Если Вы проголодались – кликните». Поля ткнула пальчиком в экран и надпись сменилась меню. Это интересно! Не отрывая взгляда от экрана, Полина отодвинула от стола стул и села. Поколебавшись совсем чуть-чуть, девушка выбрала запечённую курятину и картофельное пюре. Поколебавшись ещё чуть, ткнула так же и на значок «мин. вода». Меню исчезло и появилась надпись: «Пожалуйста, поставьте посуду». С тихим шорохом часть стены отъехала в сторону. Одновременно вокруг своей оси крутанулась панель. За ней оказалась полукруглая решётчатая полка с комплектом посуды на одного человека, ещё в одной открывшейся нише был рукомойник и электрическое полотенце. Поля взяла плоскую тарелку, вилку и стакан. Тарелку и стакан она поставила в первую нишу. Часть стены встала на своё место, а на экране появилась надпись: «Ожидайте 20 минут». Поля ощутила разочарование, у неё уже разыгрался аппетит, а тут такое …

С обидой в душе девушка пересела на койку, прямо поверх белого мягкого покрывала и уткнулась в телефон. Это был не её телефон, но той же модификации, так что разобраться в нём было легко и просто. Этот гаджет никому раньше не принадлежал – не осталось ни каких селфи или профилей, но было очень много интересного: половина всей суммарной памяти занимали книги. Не какие-то любовные романчики, истекающей патокой. Все книги были разбиты на папки по жанрам. Большинство – технические книги, но были и документальные, и художественные, но классика.

На сердце Полины стало тревожно: жизнь прежней не будет и если ей попалась книга о литейном деле – значит жизнь за пределами этой комнаты очень изменилась. И изменилась настолько сильно, что и следов цивилизации не осталось. Иначе, зачем ей всё это накачали? Она же учительница музыки, а не младший научный сотрудник НИИ сплавов.

Тихий звон прервал её тяжёлые раздумья. Панель с экраном скрылась в стене и глазам Полины предстал обед. Она вскочила, забыв одеть обувь, которую сняла, перед тем как залезла на койку, и вынула из ниши тарелку и стакан. Содержимое тарелки дымилось, а минералка была холодная. Едва обед оказался на столе, как панель встала на место и на экране появилась надпись: «Пожалуйста, после приёма пищи поставьте посуду в сушилку и нажмите красную кнопку.» Полина скосила взгляд: над нишей с решёткой для посуды загорелся красный квадратик.

Поев, поставив посуду в мойку, нажав красную кнопочку и помыв руки, Полина с опаской подошла к двери. Рюкзак она решила с собой не брать – это явно именно тревожный рюкзачок. Как говорится «на всякий, не предвиденный …» Кроме того: здесь есть место для сна, и есть возможность обедать. Дверь открылась только тогда, когда она положила руку – значит здесь автоматический замок, реагирующий на отпечатки пальцев. А раз так – то нет смысла таскать с собой тяжести.

Но в этот раз прикладывать руку не пришлось. Едва она подняла руку, намереваясь её приложить, как дверь услужливо с тихим шорохом скрылась в стене. Сначала Полина выглянула в коридор и посмотрела в обе стороны. До того тёмный коридор осветился. Убедившись, что там никто не маячит, Поля переступила порог. И едва она это сделала, как каюта погрузилась в темноту и дверь с тем же шорохом встала на место. А цифра «526» засветилась вновь. «Здесь ещё есть датчики движения,» – поняла девушка. Она медленно пошла по коридору, стараясь ступать как можно бесшумнее.

Коридор был довольно длинен и узок – здесь вряд ли могли разойтись два человека, только бочком. Стены были унылого тёмно-серого цвета, а со стыков стен и потолков струился мягкий свет. «Что это за место? И как его покинуть?» – с тревогой думала Полина и едва в её голове, как червячок, зашевелилась мысль, что может не оказаться возможности покинуть это место, как по её пояснице «забегали» горячие иголочки. Если это так – то лучше бы ей остаться в той машине. С братом.

Коридор всё тянулся и тянулся, но вдруг чуткий слух учительницы музыки уловил голоса. Значит она здесь не одна. Полина ускорила шаги, но по прежнему старалась не топать: голоса были мужские, а что это за люди девушка не знала. Коридор кончился просторным и совершенно пустым помещением. Поля осторожно выглянула из коридора, но осторожность не помогла. Её тут же заметили.

– О! Тёлка! – воскликнул тот, что сидел лицом ко входу в коридор. Таиться уже не было смысла, и девушка встала в проёме. «Только не показывать страх» – подумала она, но тем не менее сердце так и трепыхалось от страха.

Все, а всего их было пятеро, оглянулись. У кого-то губы растянулись в улыбке. Самый рослый и темноволосый встал.

– Откуда ты пришла? – его голос был низкий и звучный.

Поля оглядела всех пятерых: все очень молодые, некоторые даже моложе её, у всех приятные лица и спортивные фигуры. Парни все поднялись на ноги и уставились на неё. Девушка ткнула большим пальцем себе за плечо:

– Оттуда, – о том, что она пришла в себя в чём мать родила ей делиться с незнакомцами не хотелось – мало ли на какой лад это настроит молодых мужиков.

– А что ты помнишь последним? – продолжил расспросы заговоривший с ней.

Внезапно губы Поли искривились, а из глаз полились слёзы – вопрос этого парня снова пробудил в ней ужасные воспоминания. И, услышав вопрос о том, какое последнее воспоминание, она со всей ясностью поняла, что никогда больше не увидит родных: ни маму, ни папу, ни сестру, ни брата, ни бабушку! Жизнь уже никогда не будет прежней.

От женских слёз парни почувствовали неудобство и стали переминаться с ноги на ногу.

Рослый парень подошёл к ней вплотную. Поля хотела попятиться, чтобы сохранить дистанцию, но он слишком быстро оказался рядом и положил руку на её худенькое плечо.

– Ладно, Рыжик, не надо плакать. Здесь слезами никак не поможешь, – парень подвёл её к горевшей горелке и усадил прямо на пол. Сел сам, остальные тоже расселись.

«Ну и нахал! – плача подумала Поля, – В первую минуту знакомства клички раздаёт. То, что я рыжая – я и без него знаю». А слёзы, между тем продолжали литься из глаз. А он, между тем, не переставая, говорил:

– В меня, например, две пули попали: в грудь и в шею, потом я оказался здесь весь мокрый и липкий. Вон Вовка, по его словам, на мине подорвался, Савва – в танке горел … в общем мы все здесь получили ранения не совместимые с жизнью.

– Я попала в аварию. Столкновение с грузовиком! – девушка закрыла лицо ладонями, рыдания стали ещё громче.

Парни молчали. Они ждали, пока она успокоится.

– Я знал, что женщинам нельзя доверять руль, – тихо буркнул Вовка.

– За рулём был мой брат, – сквозь слёзы парировала Поля.

– А, ну тогда ладно …– примирительно ответил тот.

Наконец девушка стала успокаиваться.

– Как тебя зовут? – спросил, разговаривавший с ней парень.

– Полина Владимировна, – ответила девушка, сама не зная почему, она представилась этим парням так, как представлялась своим ученикам.

– А меня – Сергей Алексеич, – представился парень в ответ, – Хочешь есть? У нас тут есть ещё немного консервов.

– Спасибо, – поблагодарила Поля. Сергей потянулся рукой к своему рюкзаку, а она, между тем продолжила, – Я уже пообедала.

Рука Сергея на полпути замерла.

– Где это? – поинтересовался он. Молодой человек обратил внимание, что рюкзака у девушки с собой нет.

– В комнате с моим номером. Там меню широкое.

– Меню?

Полина недоумённо на него уставилась. Все эти мужчины, включая Сергея, были одеты в одинаковые, похожие на её комбинезоны, за спиной каждого красовался рюкзак, похожий на тот, который она нашла в шкафу, только размерами побольше и похожие пистолеты за поясами – значит они все побывали в своих комнатах. Как же тогда меню не заметили?

Парень поднялся.

– Пошли – покажешь.

Полина и Сергей пошли впереди, остальные – за ними. Впускать всю эту толпу в свою комнатку Поле не хотелось, натопчут ещё. А есть ли в наличии веник и тряпка она пока не знала. Не вытирать же пол после них своим носовым платком. «В том, что их в то время, когда они были салагами, заставляли чистить унитазы своими зубными щётками моей вины нет!» – зло подумала девушка, а вслух спросила: