О покаянии, исповеди, причащении Святых Христовых Таин и исправлении жизни

9 февраля 1868 г.

3. В ту же неделю

Мытаря и фарисея представляет ныне очам нашим Святая Церковь. И кто не возжелал бы сподобиться блаженной участи первого избегнуть горького осуждения второго? Грешны мы и, может быть, грехолюбивы; но есть ли кто, который хотел бы и погибнуть во своих грехах? Приидите же, поучимся у мытаря, как, несмотря на грехи, избежать участи осужденных и привлечь милостивое оправдательное слово Господа.

Мытарь не смеет возвести очей на небо: ему стыдно; срам покрывает лицо его души. Мытарь бьет в свои перси: он сознает себя достойным всякого наказания за злое произволение своего сердца. Но он не бежит от Бога и не отчаивается в своем спасении; а к Тому же, Кого оскорбил и Кто готов праведно наказать его, к Тому Самому благонадежно обращаясь, взывает: «Боже, милостив буди мне грешному!»

Устыдим же себя, восприяв в чувство срамоту и унижение греха; осудим себя, дав всю силу гласу совести или нелицемерной правды Божией, чрез нее вещающей; но притом вслед за мытарем поспешим и в своей душе образовать тот же вопль: «Боже, милостив буди нам грешным!»

Все это от тебя самой зависит, грешная душа. Ты сама, а не другой кто, должна воспроизвесть в себе все это и восчувствовать. Мытарь бил в перси свои; но он еще прежде сего помышлениями ума избил душу свою и изранил свое сердце. Войди же в себя, собери спасительные помышления и ими попекись сокрушить ожестевшее свое сердце. Вознесись горе, ниспустись в преисподняя; осмотри себя и окрест себя и всюду ищи стрел – на поражение, бичей – на уязвление, молотов – на умягчение окамененного своего сердца.

Помяни милости Божии к тебе и устыди себя. Помяни правосудие Его и устраши себя. Помяни близость конца и поспеши умилостивить нераскаянного Решителя участи своей. Саму себя узами самовластия твоего привлеки к себе и хоть по чувству самосохранения извлеки из себя эти спасительные внушения и ими себя проникни.

Говори себе: «Ущедрил тебя Господь в творении, промышлении, более же – в искуплении, – баней пакибытия обновил тебя, питал тебя Плотью и Кровью Своей и едино с Ним через всю вечность обетовал тебе; сколько раз падшую восставлял, нечистую очищал, больную духом врачевал, сколько раз давал тебе ощущать близость Свою и объятия любви Своей, сколько раз давал вкушать сладость пребывания в воле Его и в исполнении святых заповедей Его! Все это презрено тобой; ни во что все попечения о тебе; назад заброшены все милости к тебе.

Бог держит тебя в деснице Своей. Он близ есть и видит все движения сердца твоего. Это пред лицем Его ты позволяла себе сочетаваться с лукавыми помышлениями, противными Ему. Это пред лицем Его ты разгоралась страстьми, кои суть мерзость Ему. Это пред лицем Его ты делом совершала зачатый внутри грех, оскорбляющий Его.

Ты знала, что это зло, и – не уклонилась. Могла не хотеть – и похотела. Могла, похотевши, не делать – и сделала. Никто не неволил тебя. Злое произволение твое царило в тебе и по злым путям влачило тебя.

Грех манит к себе сладостью, а потом мучит тлетворной горечью. И вот свет ума померк в тебе; змии страстей грызут тебя, и туга крайнего недовольства томит тебя. Ты похожа на иссохшую ветвь, на разбитый сосуд, на птицу с выщипанными перьями. И это еще не конец. Помни, что хврастию сухому конец – пожжение, в котором горят и не сгорают».

Сии и подобные помышления внедряй в душу свою, грешник, и усовести ее возыметь стыд и омерзение ко греху и греховному состоянию своему, восчувствовать досаду на злой произвол свой и опасение за вечную участь свою. Это произведи, дальше же не иди и не оступись в пропасть нечаяния и отчаяния. От Бога же не беги; ибо куда убежать от Него?! Он держит тебя в узах бытия, и ничтожество не поглотит тебя, хотя бы ты и хотел того. К Нему убо прибегни и в лоно милосердия Его пасть устремись. Ты живешь еще на земле. Живодавец длит твою здешнюю жизнь, чтобы длением милости привлечь тебя к Себе. Он дает тебе еще жить, ожидая, что ты наконец бросишь грех и обратишься к Нему. Ты – смоковница, еще на год оставленная в вертограде живущих на земле. Умудрись же воспользоваться даром сим.

У евреев были грады убежища. Укрывавшиеся в них избегали ударов мщения. Для грешника град убежища – покаяние. Сюда прибегни и укройся от меча правды Божией. Сам Бог, готовый карать, указывает тебе это убежище и зовет в него. От потопа одна была отверстая дверь спасения – дверь ковчега. Одна дверь спасения и от потопа греха – дверь покаяния. Слышишь – поют: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Иди! Отверсты, и рука изнутри простерта к принятию тебя. Смотри – все вошли! Вон – исповедавшийся разбойник приближается и получает в наследие рай; приходит обремененная грехами блудница и слезами уничтожает рукописание; Закхей кается пред Господом и оправдывается; Петр плачет и приемлется; а Давид давно там. И весь дом наполнен грешниками – оправданными. Сам Домовладыка дружелюбно вводит всех кающихся и их, отчуждавшихся от Него, чрез покаяние соделывает Своими присными.

Воодушевись же! Подойди и ты и, став подле мытаря, его гласом воззови: «Боже, милостив буди и мне грешному!»

И будешь несомненно помилован и спасен, если доведешь себя до того, чтобы из сердца твоего искренно исторгся такой покаянный вопль. Оправдавший мытаря и тебя оправдает, когда взойдешь в подобонастроение ему. Сказавший: «Егда вздохнув воззовеши, тогда спасешися» – спасет и тебя, если и ты так же сильно вздохнешь и воззовешь. Призывающий к Себе всех труждающихся и обремененных, чтобы упокоить их, упокоит и тебя, когда, восчувствовав бремя грехов, к Нему прибегнешь, ища покоя от угрызений совести.

Такого мытарева благонастроения и такой, ради Его, свыше даруемой милости оправдания да сподобит Господь и всех нас грешных! Аминь.

24 января 1865 г.

4. В Неделю блудного сына

(Лк 15, 11–32)

В прошедшее воскресенье учила нас Святая Церковь смиренным чувствам раскаяния, которыми привлекается милость Божия; ныне хочет она возвесть нас до воодушевленной решимости оставя грех идти путем правым к Отцу Небесному. Для того в притче о блудном сыне, с одной стороны, изображает горестное состояние грешника в отпадении от Бога, с другой – отраду и покой, в какие кающийся приемлется Небесным Отцем. Пойдемте вслед сего грешника за его падением и восстанием. Редкий из нас, здесь присущих, не найдет в нем своей истории, в каких бы то ни было чертах – светлых или мрачных.

Возвратитесь мыслию к тому времени, когда в прошлый год мы поговели, исповедались и причастились Святых Христовых Таин. В каком блаженном состоянии была тогда душа наша! Как светло все виделось ей: и в себе, и вокруг себя, и над собою, и в дали прошедшего, и в глубине будущего! Какая тишина царствовала в области сердца! Какой пошел порядок в жизни, какая степенность в замыслах и крепость в исполнении добрых преднамерений! Какая готовность искать единого Бога и ходить неуклонно путем заповедей Божиих! Нам казалось, что никого нет блаженнее нас, и мы говорили себе: «Никогда уже не изменим теперь начатой исправной жизни, чтобы никогда не потерять сей отрады и всегда принадлежать Небесному Отцу, прикосновение попечительной десницы Коего так сильно ощущало тогда сердце наше».

Как действительно блаженны те, кто самим делом устояли, хотя не в полной мере, в этих благих расположениях своих и обещаниях совестных! Но все ли таковы? Не большая ли часть из нас повторила историю блудного? Припомните!.. Вот прошел вразумительный и остепеняющий пост, и настали светлые праздники; за ними подошло цветущее и улыбающееся время года.

Мы позволили себе небольшую льготу, как бы какое право отдыха, по выдержании подвига строгой жизни, какую проводили мы дотоле. Чтобы совсем предаться утехам, нам и в голову не приходило. В первый раз мы хотели только однажды прогуляться, не помышляя о дальнейшем. Но это первое развлечение оставило заметный след в душе и довольно расшатало установившийся было благочестивый порядок. Ревность о строгой жизни ослабела, и мысль часто отбегала на вкушенное невинное удовольствие. Иное из положенных благочестивых занятий опущено, хотя не без заметки, но и без должного сокрушения. Вот представился случай, и у нас – опять развлечения и утехи. Тут мы утешались уже смелее; и если благие мысли приходили остепенять нас, мы отвергали их с дерзостию как безвременные. Плодом сего были мрак и смятение. Мы чувствовали, как тяжело и стеснительно принятое нами правило благочестивой жизни, и нам часто вспадало на мысль, не бросить ли; придет-де благоприятное время, опять начнем работать Богу, а теперь можно послабить. И пошло послабление за послаблением! Между тем привычная страсть подняла голову и начала свои беседы с сердцем. Как знакомые скоро опять сладили! Попускались соуслаждения и предметами, и делами страсти. Соуслаждения колебали волю. Частые повторения этого внутри родили склонение на прежнее; произошло сосложение с грехом – и внутреннее падение совершилось! Представился случай, и падение совершено уже и делом. Далее падение за падением, – и все – внутри и вне – пришло в прежнее греховное настроение. Нравственное расстройство было полное; и мы стали похожи на блудного сына, когда он, все промотав в удалении от отца, пас свиней и питался их пищей.

Сличи, подвергшийся этому несчастью, то, что теперь есть в тебе, с тем, что было; поскорби и поплачь! Как было все светло, а теперь мрак вокруг: все чистые понятия и спасительные истины Божии будто покрадены и на мысль не приходят, а придя, кажутся очень невнятными. Как отрадно было нам присутствовать в церкви, а теперь холодом веет от всего церковного; тогда идти не хотелось от священнодействий, а теперь мы бегом бежим от них. Внешнее наше состояние не изменилось, может быть; но внутри тоска и туга точат сердце. И никакие уже утехи и услаждения не могут утолить этого безотрадного внутри томления! Все сие ведает падший и испытывает делом и, может быть, ведает и испытывает более того, что может сказать описательное слово стороннего наблюдателя. Но, бедная душа! Ужели невозвратно предашь ты себя в руки падения своего? И, поревновав падению блудного, не поревнуешь подражать ему и в восстании?

Приди в себя! Смотри, какое там запустение, какое оскудение во всем и расстройство! Это ли красота, какой украшена ты в творении и какой украшал уже тебя Господь – Искупитель твой? Тебе ли, образ Бога носящей, так пресмыкаться долу и валяться в нечистотах? Воскреси в мысли достоинство свое и поревнуй восстановить его!

Не смотри на то, что внешние твои соотношения исправны. Не это дорого, а дороги твои вечные отношения к Богу и святым Его. А они каковы?! Мысль о Боге страхом поражает, но не страхом сына, а страхом преступника. Так ли сему подобает быть у нас, чад Божиих?! Поставь себя в сонм Ангелов и святых. Устоишь ли среди них? Конечно, нет. Но так ли сему подобает быть у нас с тобою, призванных быть сожителями святых и присными Богу? Что же? Так и останешься и не поревнуешь упорядочить эти расстроившиеся отношения?! Поспеши же – или погибнешь!

Ныне – завтра смерть. С закрытием глаз закроются для нас двери милосердия Божия, если не попечемся войти в них прежде того. А тогда что? – О! Той беды и слова выразить нет сил! Не отлагай же! Вот подходит благоприятное время святого поста. Отселе еще положи намерение воспользоваться им во спасение и готовься к тому. Всячески сам себя шевели и раздражай уснувшую ревность о спасении всеми способами, какие оставлены твоей свободе всеустрояющей Божией благодатью.

А Господь близ! Он ждет только, чтобы ты сказал: «Восстав, иду!» И прежде чем приблизишься ты к Нему, Он сретит тебя и заключит в отеческие объятия любви Своей. Смотри, сколько уже обитает в доме Его рабов, служащих Ему! И между ними сколько таких, которые падали падением, подобным твоему! Смотри: вот Магдалина, вот Закхей, вот Мария Египетская, вот Пелагия и прочие, им числа нет. Не отчаивайся же и ты; но и не медли. Беззаконий твоих не помянет Господь и за радость возвращения твоего, которое обрадует все небо, возвратит тебе все потерянное тобою.

Все это знаешь сам. Испытал уже сладость восстания, его удобства и утешительные плоды. Возымел ты несчастье снова пасть; поспеши же осчастливить себя новым восстанием. Сколько бы ни падал кто, Господь любовно примет его, когда тот восстанет. Но если он бросит себя и с услаждением обречет себя на то, чтобы валяться в тине греховной, бросит и его Господь, и кто весть, воспомянет ли о нем когда?! Возбуди же сию память Божию о тебе своей заботой о восстании, и Он приидет и Сам восставит тебя; подаст тебе всемощную руку Свою и извлечет из глубины, в которой погрязаешь ты. Не отложи воспользоваться оставшейся еще для тебя мерой долготерпения Божия и все употреби, чтобы воодушевить себя на труд восстания. Собери вокруг сердца все возбудительные истины – и с неба и с земли, и от настоящего и от будущего, чтобы взойти наконец до решимости сказать: «Восстав, иду!» И затем встань и иди! Иди к Отцу Небесному, Который ждет тебя, и не только ждет, но и ищет, и всеми мерами печется об обращении твоем, изъявляя готовность быть благопоспешником тебе в сем трудном и решительном для тебя деле.

Сего пожелаем мы ныне взаимно друг другу, в большом ли или в малом кто находится падении, пожелаем и понудим друг друга, чтобы не поодиночке, а всем вместе возвратиться к Отцу и стать едино с Ним, и всем домом Его, и всем царством спасаемых, ублаженных вовеки. Аминь.

19 февраля 1861 г.

5. В ту же неделю

Притча о блудном сыне, которую вы ныне слышали в Евангелии, есть, может быть, живая история не одного из нас, здесь присутствующих. Припомните прошедший пост! Как остепенились мы, как начали говеть, как каялись, получили разрешение и приобщились Святых Христовых Таин. Ради нашего покаяния и обещания жить исправно Отец Небесный отдал нам присужденную Его благостью часть благодатного достояния нашего. Хорошо было нам в тихом и светлом доме Отца! Но вот настала весна, и начались развлечения и увеселения. Внимание рассеялось, и ревность духа гасла и гасла. Затем следовало падение, сначала, может быть, внезапное; за ним второе, третье и так далее. Душа ожестела; понятия омрачились; чувства и желания огрубели. И к настоящему времени мало ли таких, кто совсем походят на блудного сына, оскудевшего и гибнущего от голода?

Но если подражали мы блудному сыну в падении, поревнуем подражать ему и в восстании, расточили мы, подобно ему, свое благодатное достояние; поспешим теперь, подобно ему же, снова возвратиться в объятия Отца Небесного, всегда простертые к принятию нас. На то назначен подходящий пост. Притча же о блудном читается ныне затем, чтобы заблаговременно напомнить нам дело поста и предрасположить к построению в уме нашем всего пути восхождения ко Господу, от Которого удалились.

Будем же учиться сему у блудного сына. Чем началось обратное шествие блудного к отцу? Тем, что он пришел в себя. Это и для всех – первый шаг в движении от греха к Богу; можно сказать, еще и не шаг, а только начало шествия, точка отправления. Грех погружает душу в сон самозабвения, нечувствия и беспечности. И глубоко спит грешник! Но как спящего надо разбудить, чтобы он встал и пошел, так и грешнику надо быть возбуждену от греховного усыпления, чтобы, пробудившись, увидел он опасность своего положения и взошел до решимости встать и идти ко Господу. Для сей-то цели возбудительные гласы слышатся отвсюду окрест нас. И совесть, и Слово Божие, и слово отеческое, и чин Святой Церкви, и чин создания Божия, и обстоятельства счастливые, и обстоятельства несчастные – все будит, все говорит грешнику усыпленному: «Востани, спяй! востани, и освятит тя Христос». Что будет говорить нам пост, что великопостное пение и чтение, что сам благовест тогдашний, как не то же слово: «Востани, спяй, и воскресни от мертвых».

Возбуждает собственно Дух Божий, проникая до духа человеческого. Но нам надобно и самим себя тревожить, ибо без нас и Дух Божий ничего не произведет в нас. Молись и проси Господа о возбуждении, но и сам не сиди спустя голову и сложа руки; сам раздражай в себе дух заботы о спасении своем и о славе Божией. Действуй противоположно тому, что сделал с тобой грех. Как туман густой, осев, скрывает от наших взоров все предметы, так грех покров за покровом налагает на очи ума нашего и скрывает от него все предметы, которые он должен видеть непрестанно и в видении их ходить.

Дух наш создан для Бога и Божественного порядка вещей, в созерцании которого должен пребывать, и в нем, как в атмосфере какой, ходить и действовать.

«Бог, в Троице поклоняемый, мир сотворивший и о нем промышляющий, спасает нас в Господе Иисусе Христе, благодатию Святаго Духа, во Святой Своей Церкви, веры ради и жизни по вере, очищая нас в сей жизни, чтобы за малый здешний труд в другой жизни вечным покоем успокоить нас».

Вот Божественный порядок! В сем-то Божественном порядке неисходно должен пребывать вниманием дух наш, чтобы жить и действовать сообразно с ним. Но грех, придя, все то исторгает из внимания и увлекает его в порядок вещей совершенно противоположный, в котором Бог забыт, забыто благодатное домостроительство, забыты смерть, будущая жизнь и праведное воздаяние. Видятся только прилежащие блага и чувственная жизнь, не чающая конца себе. Вот в этот-то туман нисходит луч Божией благодати, чтобы возбудить грешника, стряхнуть ослепление с его очей и, взяв как бы за руку, извлечь на свет сознания порядка Божия. Но ты, ведущий сей порядок, возьмись и сам тут же действовать. Собери внимание свое и проходи сей порядок – весь, от начала до конца. Помяни, как Бог, сотворив все словом, отличил тебя от всех тварей и образом Своим почтил; как ты пал и Бога прогневал и как наказан изгнанием из рая; как Бог, сжалясь над тобой, обещал послать Спасителя; как пришел Господь и Спаситель и спас тебя Своей крестной смертью, как даровал благодать Святаго Духа и проч.; как все сие ты попрал беспечно-беззаконной жизнью; как со дня на день ожидает тебя смерть и по смерти суд и воздаяние по злым твоим делам. Пройди весь сей порядок умом твоим или не однажды пройди, а только и делай, что проходи, сколько сил и времени достанет. Когда будешь так делать с усердием, может быть засеменится в сердце твоем опасение за себя, а там и забота о спасении своем. Это же чувство, родившись, приведет в напряжение ослабевшие от нерадения духовные силы твои и родит не помышления только, но и желание перестать наконец валяться во грехе и обратиться ко Господу.

Вот это и есть прийти в себя, или пробудиться от сна греховного: войти вниманием, сознанием и чувством в Божественный порядок и через то восчувствовать опасность своего пребывания во грехе, возыметь заботу выйти из него.

Юноша развратившийся что говорил, придя в себя? «Сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода!» Это то же, что: как хорошо у отца моего и как худо мне, отбежавшему от отца! Как светел, утешителен и блажен Божественный порядок и жизнь в нем, мне определенная; и как худо мне, живущему во грехе, самовольно исшедшему из того порядка и отчуждившемуся от него! Какая же нужда мне самому на себя наветовать и себя губить? Востав, иду! Брошу грех и начну жить по Богу!

Востав, иду – это второй шаг в шествии от греха к Богу. В первом грешник приходит только к помышлению и желанию оставить грех, а здесь самим делом решается оставить его. Там только пробудился он от греховного сна, а здесь встает и хочет идти. Кого пробудили, тот может опять заснуть, не встав. Иного разбудят, а он тотчас опять заснет; опять разбудят, а он опять заснет. Иной пробудится и знает, что надобно встать, но так лежит – не спит и не встает. Все это в разных видах повторяется и в духовной жизни. Пробудится грешник и опять предается сну беспечности, опять пробудится и опять засыпает. Иной чувствует и побуждение оставить грех, но все еще остается в грехе, как бы смелости не имея оторваться от него. – Вот почему и после того как увидена и восчувствована необходимость исправиться и переменить жизнь, не должно думать, что уже все сделано. Нет! Надобно еще возбудить в себе напряженную решимость тотчас же расстаться с грехом и всем порядком греховной жизни и начать жить по всем сознанным условиям богоугодной жизни. И это есть главное дело в обращении к Богу, или это-то и есть самообращение. Тут совершается перелом воли, после которого она уже не хочет греха, гнушается им, отвращается от него; и, напротив, напрягается любить и делать одно добро, Богу угодное.

Как совершается сей перелом, трудно определить. Он происходит во святилище духа нашего, сокровенно и потаенно, как сокровенны все зародыши жизни. И тут, как и в первом шаге, все совершает благодать, но опять не без нас. Как и что творит благодать? Ее премудрые устроения кто исследит? А что нам надобно делать, то определим в коротких словах.