Храм Святой Софии в Константинополе

Константинополь «…по словам Иоанна Лида, “представлял собой груду чернеющих развалин, он был наполнен дымом и золой, распространявшийся повсюду запах гари делал его необитаемым, и весь вид его внушал зрителю ужас…”»[17 - Курбатов Г.Л. Ранневизантийские портреты. Изд-во Ленинградского университета, 1991. С. 236.].

Мятеж «Ника» оставил Константинополь в руинах. Это событие хорошо описано в книге историка Прокопия Кесарийского «Война с персами». Строительство нового храма Святой Софии Прокопий описал в книге «О постройках», написанной в 560 году. Эта книга является ключевой в описании юстиниановской Св. Софии: «Некогда в Византии городская толпа и подонки общества восстали против императора Юстиниана… в своем беззаконии они подняли руки и против Бога, они дерзнули сжечь и церковь христианскую [византийцы называют ее храмом Софии («Премудрости»), дав ей такое название как наиболее приличествующее Богу]; попустил Господь совершить им такое беззаконие, в предвидении, с какой красотой этот храм будет перестроен в будущем. Тогда эта церковь лежала обращенная пожаром в прах и пепел; немного же позднее император Юстиниан отстроил и изукрасил ее с такой пышностью, что, если бы кто-нибудь раньше, показав изображение того, что теперь мы видим перед собою, спросил любого из христиан, хотел ли бы он, чтобы церковь эта была уничтожена и вновь явилась такою (как сейчас), он, думаю, тотчас же взмолился бы увидать эту церковь разрушенной, с тем чтобы она была перестроена в ее теперешнем виде»[18 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 147–148.].

«Спустя 40 дней после усмирения мятежа Юстиниан решил на месте сгоревшего храма Св. Софии построить новую церковь…»[19 - Успенский Ф.И. История Византийской империи. М.: Мысль, 1996. T. VI–IX. С. 333.]. Когда решение о строительстве было принято, и царь размышлял о том, какой будет храм, Бог открыл ему образ будущего храма. Об этом мы можем прочесть в «Сказании о Софии Цареградской в эллинском летописце и в хронографе»: «Егда же помысли царь здати церковь, Ангелом Бог показа ему во сне здание ея»[20 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук, 1903. С. 35.]. Другая греческая легенда гласит, что небесный план храма был дан императору свыше явившимся старцем[21 - См. об этом: Tauer Т. Les versions persanes de la legende sur la construction d’Aya Sofya // Byzantinoslavica, Prague, 1954, XV. P. 5–8.]. Император Юстиниан с ревностью взялся за строительство нового храма. Были собраны дополнительные налоги со всего царства и островов[22 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук. 1903. С. 35.]. Но «не одними деньгами создал ее император, но и своими заботами и мыслями, связанными с трудами, создал всеми другими выдающимися качествами своего великого духа…»[23 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 153.] – замечает Прокопий.

Аксонометрическая проекция храма Св. Софии

Под строительство пришлось выкупать и сносить прилегающие к храму дома, «бе бо место тесно. Царь же купи домы многи многою ценою»[24 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук, 1903. С. 39.]. Некоторые продавали свои дома за их цену, некоторые отдавали взамен высоких должностей в государстве, некоторые «безумныя» за преимущества на конских скачках на ипподроме[25 - Известны имена некоторых владельцев домов: евнух Астерий, на месте его дома часть алтаря; евнух Харитон, южнее дома Астерия; севернее дом Ксенедита, часть притвора и крещальня на месте дома Дамиана, селевкийского патриция.]. Одна же богатая вдова по имени Анна, поступила мудрее всех: «…бе бо дом ея оценен под церковь на 150 литр злата, понеже царь не хотяше ни у кого дом взяти насильством»[26 - Вилинский С. Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук. 1903. С. 39.]. Много раз Юстиниан посылал к вдове своих вельмож и через них уговаривал ее продать дом за его цену, но Анна не хотела. В конце концов, царь сам пришел к ней и просил продать дом. «Она же глагола к царю: не хощу взять цены за дом свой, но если хощещи создати церковь Божию, да по смерти моей погребена буду близ дому моего, то без цены возьми его, да имам и аз мзду в день судный. И обещася ей царь погребсти ея ту и по совершении церкви поминать ея, она же с радостию даде дом свой. Есть же место дому ея сосудохранительница вся»[27 - Там же.].

Император Юстиниан сдержал свое слово: Анна, после своей смерти, была погребена в храме, в сосудохранительнице, или малом алтаре. В этом малом алтаре стоял крест, «мера и подобие» Креста Христова. Об этом упоминает русский паломник XII века архиепископ Новгородский Антоний: «Ту же есть… крест мерный, колико был Христос возвышен плотию на земли. За тем крестом лежит Анна, иже давала двор свой святей Софии, на нем же и поставлен малый олтарь; и того ради положена бысть ту»[28 - Добрыня Ядрейкович (Андрейкович) (Антоний, м-т Новгородский). Книга Паломник. Сказание мест святых во Цареграде // Павел Савваитов. Путешествие Новгородского архиепископа Антония в Царь-град в конце 12 столетия. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1872. С. 70–71.].

Для постройки нового храма император Юстиниан собрал лучших мастеров со всей империи. Прокопий Кесарийский в трактате «О постройках» донес до нас имена архитекторов храма Св. Софии: «Анфемий из Тралл, в искусстве так называемой механики и строительства самый знаменитый не только из числа своих современников, но даже из тех, кто жил задолго до него, служил рвению императора, организуя порядок работ мастеров, подготавливая заранее нужные в будущем изображения. Вместе с ним работал другой архитектор, по имени Исидор, родом из Милета, во всех отношениях человек знающий и подходящий, чтобы содействовать императору Юстиниану. Даже в этом самом сказалась милость Божия к императору, ибо заранее были им предуготовлены люди, которые должны были быть наиболее полезными императору для совершения задуманного им дела»[29 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 148.]. Оба архитектора Святой Софии были математиками-геометрами, крупнейшими теоретиками и профессорами своего времени, поэтому их называли «механикос» в отличие от рядовых архитекторов. Известен «…комментарий к “Камарике” Герона Александрийского, составленный в 1-й пол. VII в. Исидором из Милета, архитектором Св. Софии Константинопольской, который предложил собственный способ построения параболы. Теоретическими вопросами занимался и другой создатель Св. Софии – Анфимий из Тралл»[30 - Православная энциклопедия. Под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. М.: Православная энциклопедия, 2004. T. VIII. С. 278.]. Эти имена Анфимия и Исидора вошли во все исторические труды, хотя немного ниже Прокопий называет еще одно имя: «Император Юстиниан совместно с архитекторами Анфемием и Мендаром создал устойчивость и безопасность столь высоко поднявшего свою главу громадного храма…»[31 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 151.]. Историк Агафий пишет, что план собора составлен Анфимием: «Анфемий… составил план для всего сооружения и его выполнил»[32 - Агафий. О царствовании Юстиниана. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1953. С. 145.]. Еллинский летописец и хронограф называют другие имена: «…Бяше же первый здатель Михаил, вторый Игнатий…»[33 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук, 1903. С. 36.].

Храм Св. Софии. Южный фасад.

Вход в храм.

Ежедневно на строительстве величественного храма трудилось 10 000 рабочих: «Создана ж бысть церковь десятью тысящ мужей…»[34 - Там же. С. 38.]. Над ними были поставлены 100 распорядителей работ. Во избежание жалоб и недоразумений, рабочие получали свою заработную плату вечером каждого дня.

«И тако благочестивый царь Юстиниан в 12 лето царства своего прежде созданную церковь от Великого Константина до основания разруши. И повеле место размерите идеже церковь здати и обретоша в основании вечный камень от алтаря даже до передняя стены»[35 - Там же. С. 36.]. То, что прежняя базилика св. Константина Великого была разрушена до основания, оспаривают некоторые ученые. «Уже много лет назад, в 1884 г., Кондаков предположил, что указания древних авторов о будто бы полной гибели феодосиевой

Софии при пожаре 532 г. не нужно понимать буквально и что остатки старой Софии следует искать в Софии юстиниановской…»[36 - Кауфман С.А. Из истории Софии Константинопольской // ВВ. М., 1958. Т. 14. С. 209.]. Исследования XIX века отчасти подтвердили мнение проницательного русского ученого. Со времени обращения мечети в музей, в 1934 году, в Софии Константинопольской был организован ряд специальных исследований, начатых с мозаик. Директор музея Рамазаноглу провел обследование конструктивных частей здания и отчасти кирпичной кладки и фундамента[37 - См.: Ramazanoglu М. Die Baugeschichte der Sophien-Kirche Justinians. Forschungen zur Architekturgeschte der Irenenkirche und des Komplexes der Sophinkirche. Atti dello VIII Congresso internazionale di Studi Bizantini. Roma, 1953.]. «В 1935 г. Шнейдер обследовал субструкции атрия и более ранние постройки под ним, а в 1937–1941 гг. Эмерсон и Найс детально обмерили само здание Софии и исследовали некоторые из конструкций…»[38 - Кауфман С.А. Из истории Софии Константинопольской // ВВ. М., 1958. Т. 14. С. 201.]. По всей видимости, небольшие фрагменты прежней базилики органично вошли в новый храм. Это ставят в вину архитекторам, которые для столь ответственного сооружения решились включить в его конструкции части прежней базилики. Нам представляется, что нельзя современному мировоззрению судить древних. Возможно, они знали об опасности такого соединения, но считали достоинством нового храма, что в нем будут скрыты фрагменты прежнего.

Фрагмент архитектурного декора и часть алтарной преграды V в..

Архитекторы более надеялись на Бога, чем на свое искусство, хотя делали все возможное для крепости и красоты постройки. Закладка храма Святой Софии 23 февраля 532 года началась с молитвы: «Царь… призва же патриарха… со епископы и пресвитеры, и вси быша в ризах и сотвори патриарх молитву на основание церкви и мощи святых мученик полагаху по стенам… по кончании же молитвы царь Юстиниан прият дело своими руками и, воззрев на небо, помоли Бога, глаголя: Господи, призри на храм сей и сотвори в нем жилище себе и услыши в нем молитвы раб своих, молящихся тебе. И вложи основание прежде всех, а народи и боляре стояху окрест, и по цари начата делати делатели вси»[39 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской… С. 36.]. Это было время, когда Константинопольскую кафедру занимал патриарх Епифаний (520–535 гг.)[40 - Павел Алеппский, архидиакон. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Перевод с арабского Г. Муркоса. М., 2005. С. 172.].

«В течение всего времени, пока производилась постройка, священники ежедневно служили молебны о благополучном окончании строительства»[41 - См.: Salzenberg W. Altchristliche Baudenkmale von Constantinopel vom V bis XII Jahrhundert. Berlin, 1854.]. Каждый раз, когда строители укладывали двенадцать рядов кирпичей, «…тогда патриарх с епископы и священники молитвы творяху и мощи святых полагаху. Сице творяху и до совершения церкви…»[42 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 153.].

Для строительства храма Святой Софии изготавливали особые кирпичи, на каждом была надпись с молитвой, со словами из 45-го псалма: «…сотвориша же множество керемид великих, равных в широту и в долготу, вси назнаменованы: ста Бог посреде ея и не подвижится, поможет ей Бог утро за утра. Кийждо и в долготу и в широту триех локтей»[43 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук, 1903. С. 40.]. Сообщение о том, что на кирпичах была молитва, есть и у Псевдо-Кодина. Архидиакон Павел Алеппский передает сказание, что на всех кирпичах Св. Софии император Юстиниан поместил надпись: «Бог посреди Ее, и Она не поколеблется: поможет Ей Бог от утра до утра»[44 - См.: Поместные Православные Церкви. М.: Сретенский монастырь, 2004. С. 16.]. Немецкий исследователь середины XIX века Зальценберг, приглашенный русским посольством в Стамбуле, нашел в Святой Софии много кирпичей с надписями, например: ? ??? (???) ???? (????) – Великая церковь[45 - Диль Шарль. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке. СПб.: Типография Альтшулера, 1908. С. 487.]. Об этом названии есть упоминание и у Прокопия, который говорит, что церковь, которую «…создал император Юстиниан… обычно называют “Великой”»[46 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук, 1903. С. 36.].

«В то время как весь кирпич… Софии однороден и схож с кирпичом в других одновременных зданиях столицы, самые ответственные конструкции, в частности подпружные арки, сложены из громадных квадратных плит (70 см х 70 см), совершенно отличных от остального кирпича не только по размерам, но и по составу теста и по обжигу. Здесь, по-видимому, были применены римские кирпичи, изготовление которых прекратилось задолго до постройки Софии и которые совершенно неизвестны в других византийских сооружениях»[47 - Кауфман С.А. Из истории Софии Константинопольской // BB. М., 1958. T. 14. С. 206.].

В строящемся храме Св. Софии не только кирпичи были особыми, но и связующий их известковый раствор. Строители заботились о сейсмоустойчивости сооружения и изготавливали известку по особому рецепту, который сохранился в хронографе: «И варяху в котлех ячмень с водою и от древа вербоваго усекающе и вметаху в котлы и варяху и тою водою месяще известь и от того известь бысть клеевита»[48 - Вилинский С.Г. Сказание о Софии Цареградской в еллинском летописце и в хронографе. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук, 1903. С. 40.]. Особая пластичность и крепость известкового раствора сохраняется и по сей день. Телевизионная компания «Discovery» создала серию из пяти фильмов: «Византия – исчезнувшая империя». В этой серии есть фильм об особых свойствах храма Святой Софии. Создатели фильма подвергали компьютерный макет храма, с внесенными параметрами пластичности стен, испытаниям на сейсмоустойчивость, его стены выдерживают землетрясения до 12 баллов. Авторы фильма восхищаются мастерством древних строителей и их великим произведением.

План храма св. Софии по Антониади и Шнейдеру.

1 – доюстиниановский период, 2 – юстиниановский период (сохранившиеся части здания), 3 – юстиниановский период (фундаменты), 4 – средне- и поздневизантийский период, 5 – турецкий период

Римская империя отдавала на строительство храма все самое ценное. Император Юстиниан заботился о том, чтобы для строительства использовались только лучшие материалы. Всем губернаторам провинций был разослан указ, обязывающий их отправлять в Константинополь самые драгоценные остатки древних сооружений. «Из Рима прибыли восемь колонн из порфира, взятых из храма солнца[49 - В свою очередь, эти восемь колонн в Рим, в храм солнца, были привезены из Сирии, где находились в капище Баалбека. Хотя А.Н. Муравьев пишет, что они зеленого мрамора. Порфировые колонны по две находятся в четырех полукружиях наоса.], – дар одной патрицианки, пожелавшей, для спасения своей души, оказать содействие постройке. Из Эфеса губернатор прислал восемь колонн из зеленого мрамора (с черными прожилками из храма Дианы Эфесской[50 - Они удерживают своды между гинекионом и наосом, 2-й этаж.]); другие доставлялись из Кизикии, Троада и Афин[51 - См.: Pseudo – Codinus. De S. Sophia. C. 131.]. Вместе с тем были использованы мраморные ломки в Проконнезе (ныне Мармора), Каристосе на Евбее, Иазосса в Карии, Гиерополиса во Фригии (здесь добывали белый с розовыми прожилками мрамор), Шемту в Нумидии. Египет послал свои порфиры, Фессалия и Лакония – крапленые зеленые мраморы (verde antiqo)[52 - См.: Павел Силенциарий, – Pauli Silentiarii Descriptio S. Sophiae. verss. C. 376–397, 617–647.]…»[53 - Диль Шарль. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке. СПб.: Типография Альтшулера, 1908. С. 481.]. Голубой мрамор доставляли из Ливии. Для строительства и украшения храма использовали золото, серебро, свинец, слоновую кость, драгоценные камни. Для украшения одного только алтаря было использовано около 14 тонн серебра: «…место храма, которое является наиболее священным и доступно только для священников и которое называют алтарем, имеет <престол> в 40 000 фунтов серебра»[54 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 153.]. Заметим, что 1 фунт, или либра, равны 327,45 г, следовательно 40 000 фунтов – это 13 098 кг.

Колонны храма Святой Софии

Прокопий Кесарийский писал: «Этот храм представлял чудесное зрелище – для смотревших на него он казался исключительным, для слышавших о нем – совершенно невероятным. В высоту он поднимался как будто до неба, и, как корабль на высоких волнах моря, он выделялся среди других строений, как бы склоняясь над остальным городом, украшая его как составная его часть, сам украшается им, так как, будучи его частью и входя в его состав, он настолько выдается над ним, что с него можно видеть весь город как на ладони. Его длина и ширина так гармонично согласованы, что его вообще нельзя назвать ни очень длинным, ни сверх меры широким. Несказанной красотой славится он. Блеском своих украшений прославлен он и гармонией своих размеров; нет в нем ничего излишнего, но нет и ничего нехватающего, так как он во всех своих частях, в надлежащей мере являясь более пышным, чем обычно, и более гармоничным, чем можно ожидать от такой громады, наполнен светом и лучами солнца. Можно было бы сказать, что место это не извне освещается солнцем, но что блеск рождается в нем самом: такое количество света распространяется в этом храме. Передняя часть храма (конечно, это то место, обращенное на восток, где в святая святых совершается таинство служения Богу) выстроена следующим образом…»[55 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 148–149.]

Далее Прокопий Кесарийский описывает убранство храма, форму его стен, крышу алтарной апсиды, гигантские своды, примыкающие к куполу. Прокопий описывает ряды колонн, которые, как певцы в хоре, стоят полукругом вокруг алтаря. Описывает обилие света и то место, где появляется «первая улыбка дня». Подробно описывает стереобаты (??????), сложенные из огромных каменных глыб, твердых по природе, «великолепно подобранных и искусно подогнанных друг к другу», полированных. «Их связывает не известка, которую называют асбестом, не асфальт – слава и гордость Семирамиды в Вавилоне… но свинец, влитый в промежутки; он всюду их заполняет, плотно сливается с камнями и связывает их между собою»[56 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 151.]. Павел Силенциарий говорит только об известковом растворе, а Аноним Бандури говорит о скреплении блоков железными Кламмерами. Авторитетный ученый Е.Э. Свифт считал, что указание Прокопия на свинцовые прослойки фантастично[57 - См.: Swift Е.Н. Hagia Sofia. New York, 1940.]. Однако исследователи В. Эмерсон и Р.Л. Найс обнаружили их наличие[58 - Кроме того, в летописях косвенно подтверждается использование большого количества свинца. Когда свинца не хватало, император Юстиниан распорядился переплавить свинцовые трубы из городских фонтанов, заменив их керамическими. Этот факт говорит о больших затратах свинца.], но не везде, а в наиболее ответственных местах[59 - См.: Emerson W. Naice R.L. Н. Sophia // AJA. IV. 1951, P. 94–103, P. 163–171.]. Далее Прокопий сравнивает стереобаты с утесами, вершины которых витают в «беспредельной высоте». Он описывает паруса – необходимый переход от купола к системе сводов, в то время это был новый архитектурный элемент. «Возведенный на парусах купол объединен с базиликальной частью при помощи сложной системы полукуполов, которая придает интерьеру Св. Софии, поражающему грандиозностью и великолепием, гармоничное единство»[60 - Большая советская энциклопедия. M.: Советская энциклопедия, 1976. Т. 24. С. 209.].

Симфония форм. Интерьер храма Св. Софии

Купол собора и история его создания

Особое внимание историк Прокопий уделяет куполу. «Огромный сфероидальный купол, покоящийся на этом… здании, делает его исключительно прекрасным. И кажется, что он покоится не на твердом сооружении вследствие легкости строения, но золотым <полу> шарием, спущенным с неба, прикрывает это место (по другому переводу, «спущенный с неба на золотом канате»). Все это сверх всякого вероятия искусно соединенное в высоте… витает в воздухе… и представляет замечательную единую гармонию всего творения… При рассматривании всегда приходится быстро переводить свой взор с одного предмета на другой, так как рассматривающий никак не может остановиться и решить, чем из всей этой красоты он более всего восхищается. Но даже и так, обращая на все свое внимание, перед всем <от изумления> сдвигая брови, зрители все-таки не могут постигнуть искусства и всегда уходят оттуда ошеломленные непостижимостью того, что они видят»[61 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 150–151.].

Чудесный поток света заполняет храм. Сорок окон прорезают основание купола, и на большой высоте свет, падающий из окон, сливается в единый световой круг, создавая впечатление оторванности купола от стен храма. Свод купола был богато украшен золотыми мозаиками. Смальта золотого цвета, из которой складывают мозаику, – это кусочки прозрачного стекла, в которые запаяны маленькие лепестки золота. «Чистым золотом выложен потолок, соединяя с красотой великолепие; соревнуясь в блеске, его сияние побеждает блеск камней (и мраморов)»[62 - Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 152.]. В амбразурах окон введен фон из серебряной смальты, усиливающий световой эффект проемов.

Видевшие Святую Софию единогласно свидетельствуют о необыкновенном мерцании ее мозаик, как при вечернем, так и при дневном свете, особенно при восходе и на закате солнца, когда лучи пронизывают купол насквозь и хорошо освещают все своды. Особенное впечатление от мозаик появляется благодаря тому, что отдельные части сводов сопрягаются не геометрическими правильными, острыми ребрами, а мягкими, слегка закругленными переходами[63 - См.: Lethaby W.R., Swainson Н. The church of S. Sophia. New York, 1894.].

Вместе с тем, для того чтобы золото мозаик чудесно мерцало, многие кубики смальты ставились под углом в 30° к поверхности, т. е. примерно перпендикулярно к лучу зрения. Создавался таинственный эффект свечения.

Поэт Павел Силенциарий в своем произведении «Экфрасис Св. Софии», написанном в 537 году, сообщает: «…на вершине большого купола был помещен колоссальный крест среди усеянного звездами неба»[64 - Диль Шарль. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке. СПб.: Типография Альтшулера, 1908. С. 491.]. Этот крест, по словам Павла Силенциария, является хранителем города.

Конечно, купол храма Святой Софии как в архитектурно-художественном, так и в техническом отношениях является наиболее существенной и эффектной частью сооружения[65 - См. об этом: Mainstone R.J. Hagia Sophia. Architecture, Structure and Liturgy of Justinian’s Church. Thames and Hudson, 1988. P. 161–163.]. В куполе можно видеть исходную геометрическую форму, которая в построении плана предопределила размер всех других частей сооружения. Высота храма, размеры всех его частей геометрически соотнесены с диаметром купола. Это очень древняя строительная техника, утраченная сегодня. Истоки ее теряются в древнехристианском искусстве, которое является последним этапом в развитии собственно античного искусства. Здесь уместно привести высказывание Витрувия, который говорит: «Ихнография есть надлежащее и последовательное применение циркуля и линейки для получения очертаний плана на поверхности земли… орфография же есть вертикальное изображение фасада и картина внешнего вида будущего здания… соразмерность есть стройная гармония отдельных членов самого сооружения и соответствие отдельных частей и всего целого одной определенной части, принятой за исходную»[66 - Афанасьев K.H. Геометрический анализ храма Св. Софии в Константинополе // BB. М., 1952. Т. 5. С. 214–215.]. Исходной частью для храма Святой Софии является купол. Все остальные размеры в отношении к диаметру купола и друг к другу соответствуют «золотому сечению», что является абсолютной гармонией. Подробная таблица размеров храма и купола приведена у Е.Э. Свифт[67 - См.: Swift Е. Hagia Sofia. New York, 1940. P. 159.]. Вероятнее всего, первоначальный диаметр купола был около 31,36 м[68 - См.: Conant K. J. The First Dome of St. Sophia and its Rebuilding // BBI. VI. P. 71–78.]. В настоящее время, а с момента постройки храма прошло почти полторы тысячи лет, в результате полученных деформаций и перестроек[69 - См.: Millet G. La coupole primitive de st. Sophie // Revue de Philologie et d’Histoire. 1923. II.]