Православное воспитание мальчиков переходного возраста (советы священника)

А что же отдельно взятая семья?

Если сын, выказывая неуважение родителям (или одному из них), позволяет себе непочтительное поведение, то не всегда в этом виноваты отец или мать. И причину нечестивого поведения мальчика надо искать в отсутствии страха Божия. Почему же человек не боится Бога, не боится потерять Его? Потому, что без Него проще: бесконтрольнее, беззаботнее, бездумнее, безответственнее, – словом свобода и беспредел. Вот этот-то беспредел сегодня и «правит бал» на нашей, когда-то Святой, Руси. И в вихревом танце этого бала может закружиться и мальчик из православной семьи, потому что так соблазнительно быть суперменом и никого не бояться до такой степени, что можно бросить вызов Самому Творцу и Создателю всего сущего. (Огради, Боже, от этого!) Ты сам – бог!? Ты сам себе разрешаешь (позволяешь) заняться грабительским бизнесом и «наслаждаться безопасным сексом» (TV, передача «Секс в большом городе»).

* * *

Мамы и папы! Да не смущаются ваши сердца. Неблагочестивое поведение вашего сына не должно стать причиной потери любви к нему и возникновения ненависти, злобы и, не дай Бог, внезапного проклятия. Святые отцы пишут, что сатана в своих нападках на человека не останавливается ни перед чем, но, видя любовь, отступает. Не угашайте своей христианской любви к заблудшему сыну, вымаливайте его – «в терпении стяжите души ваши».

Задача родителей в этот трудный период – не «ставить крест» на мальчике, но сохранять любовь к нему, даже если холод отчуждения будет проникать в самое сердце.

В то же время необходимо соблюдать деликатность в общении, стараясь ненавязчиво наблюдать как за его внешним поведением, так и за духовной стороной его жизни, и при всяком удобном и подходящем моменте общения наталкивать его на размышление и осмысление своего поведения, точнее, того или иного конкретного поступка.

Причин для отчуждения и непонимания между детьми и родителями предостаточно. Например, мальчик в переходном возрасте может оценивать себя сложившимся мужчиной, в то время как сам он не замечает в себе девчоночьего инфантилизма. Будучи не способным проявить какую-либо заботу о себе, надеется на постороннюю помощь. При этом не хочет признавать свою беспомощность, а несостоятельность в делах оправдывает экономическими, психологическими, нравственными (хотя и безнравственно может поступать) причинами. Интерес к школьным занятиям утрачивается, например, по мере «вгрызания» в компьютер, и то со стороны находящихся в нем несметного количества игр: от автогонок до шахмат. Не ускользает от взора мальчика и наличие разнообразных пособий по сексологии.

Борьба с компьютером за душу подростка бывает чрезвычайно трудной, если не сказать невозможной, тем более если злосчастный агрегат приобретен отроком на заработанные собственным трудом деньги (иногда и подаренные некоторыми доброхотами и приятелями семьи). Остается одно средство – обесточить всю квартиру, вывернув из электрощита пробки. Но это, понятно, из области фантазии и неудачного юмора.

Надо сказать, что без наличия совести в отроке невозможна никакая коррекция его поведения. Безбожная система воспитания с ее материалистическими понятиями, что религия есть собрание суеверий, а нравственность – совокупность бессодержательных правил и обычаев, и что истинное совершенство человека состоит только в знании, усиленно, не давая опомниться, гонит наших юношей и девушек к многознанию, воображая в будущем наше отечество в блеске научного образования и всевозможных усовершенствований.

Знания распространяются; специальности размножаются до бесконечности; число специалистов, даровитых и бездарных, сведущих и несведущих, увеличивается с каждым днем, но вместе с ними умножается и число людей, у которых, видимо, не обработано сердце; щекотливость самолюбия заменяет чувство чести и человеческого достоинства; страсти несдержанны; своеволие необузданно. Ясно, что в них не воспитаны целые обширные стороны человеческой души – природа дает себя знать.

Поняв односторонность воспитания, стали налегать на развитие чувства красоты, на художественное образование, полагая, что, полюбив прекрасное, человек и сам сделается прекрасным. И эта надежда не оправдывается. Здесь не досмотрено одно важное обстоятельство: что сделать самого человека прекрасным также трудно, как сделать из куска крепкого мрамора прекрасную статую.

Нашли еще идеалы – в великих характерах, созданных фантазией драматургов, писателей и поэтов, и в исторических личностях нового и старого времени. Но ведь во всех великих личностях, исторических и вымышленных, есть односторонности и недостатки.

Где же идеал истинный, объемлющий всю природу человека в сей полноте и в нескончаемом ее развитии, всем близкий и для всех доступный, легко познаваемый, дающий слабому малое, сильному великое, всех к Себе влекущий и всех удовлетворяющий? Такой идеал один – это Бог христианский: …будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48). Он есть сама истина, любовь, благость, чистота, правда, бескорыстие, самоотвержение, трудолюбие, терпение, мужество – кто исчислит все Его совершенства?

Самая же главная задача родителей – возбудить в детских душах интерес (и, если получится, стремление) к Нему. Но как это трудно делать, если уклоняемся от обязанности самим духовно трудиться; тяготимся заботами, мечтаем о вечном празднике и боимся, чтоб кто не потревожил нашу дремлющую на задворках души совесть.

Внутренняя жизнь мальчика-человека есть тайна. Мы можем беседовать с ним, учить, советовать, но что происходит в его душе вследствие наших убеждений, мы не можем знать, если он сам этого не откроет. Да и в силах ли он объяснить, что в нем происходит?

Притом всем нашим влияниям наперекор становится особая способность человека, составляющая величайшее его преимущество, но вместе с тем и величайшее затруднение для воспитателей и родителей, – это его свобода. Можно наклонить его свободу по нашему желанию хитростью, обольщением, но он скоро это поймет и, найдя себя обманутым, потеряет к нам всякое доверие. Его можно принудить делать то, чего мы желаем, но он внутренне будет нам противиться и сделанное по насилию не признает своим.