Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественною волею

[О том же]

Саул и Давид (первые цари народа израильского), как они удивительны для нас по различию над ними суда Божия! Оба они были вначале достойны похвалы, оба тяжко согрешали с соблазном для всего царства, оба подверглись тяжким наказаниям, но как противоположно подействовали на них эти наказания! Саул отвердел в своем нечестии и бедственно скончался; Давид обратил наказание во врачевство (в лекарство) для себя и оказался возлюбленным избранником Божиим. Здесь неуместны вопросы: почему это? И для чего? Такие вопрошения происходят по наваждению духа злобы и многих погубили бедственно: Что, подлинно ли сказал Бог: не ешьте плодов ни с какого дерева в райском саду? (ср.: Быт. 3, 1) – спросил некогда хитрейший из всех зверей жену (Еву). На вопрос этот должно бы было Еве отвечать лукавому зверю: «Мы знаем, что Бог заповедал нам не есть плодов с (одного только) дерева познания добра и зла, но почему и для чего Он заповедал это, – того мы не должны спрашивать у Бога: Его святой воле так было угодно, причины же такой Его воли испытывать нам нельзя: Кто бо познал ум Господень? или кто был советником Ему? или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Все (существующее) из Него, чрез Него, Им, и в Его власти (ср.: Рим. 11, 34–36)». Думаю, некоторые найдутся утверждающие, что не запрещается иногда спросить о причине той или другой заповеди. У кого? Неужели спросить у Бога, Которому Одному известно, что хорошо или что только позволительно. Если слуга у своего господина или подчиненный у своего начальника требует объяснить ему причину его приказания или какого-либо распоряжения, то первый почтет это за оскорбление себе, а второй – за бунт и неповиновение себе, ты же осмеливаешься на большую дерзость против Бога? Кроме Его святой воли нет другой причины у Промысла Божия, подобно тому как бы и вовсе оной не существовало.

Сколь непонятно, чудно и это: самаритяне охотно поверили словам Господа и умоляли Его остаться у них; маловерные гергесияне, напротив, упрашивали Господа поскорее уйти от них. Неверные иудеи ни словами, ни делами, ни знамениями и чудесами Господа не образумились и не уверовали в истину Его посланничества Божественного: суды Твои, Господи, – бездна великая!

Иулиан Александрийский, святой мученик, по причине болезни ног не могший ходить, был принесен двумя своими служителями пред судилище гонителей христианства. Один из принесших слуг был христианин, но отрекся на судилище как от Христа, так и от своего господина и погиб в мерзком идолопоклонстве; другой из них, по имени Евн, не изменил ни Богу, ни своему господину и остался в вере Христовой непоколебимым. Оба исповедника Христовы сначала были посажены на верблюдов и водимы по городу Александрии с бесчестием и поруганием, затем подвергнуты были немилосердному биению, напоследок брошены живыми на разожженный костер дров, где в добром исповедании предали души свои Богу. Смотря на их мучения, один из присутствовавших при этом воинов по имени Веса, сострадая неповинным мученикам, начал усовещивать народ и унимать его от буйства, был приведен к судье и оговорен, что он тоже исповедует веру Христову, и, по определению судьи, приговорен к смертной казни: ему палач отрубил голову; таким образом он получил мученический венец вместо отвергшегося от Христа служителя-христианина.

Афанасий святой, архиепископ Александрийский[32 - Афанасий Великий, епископ Александрийский (293

373; память 18 января, 2 мая).], описывает в деяниях Антония Великого[33 - Антоний Великий, Египетский, преподобный (ок. 251

ок. 356; па· мять 17 января), основатель православного монашества.] такое происшествие: два монаха предприняли путешествие посетить святого Антония в его пустыне. Но, идя по безводной, жаркой пустыне, совершенно изнемогли от жажды без воды, и один из них уже умер, другой же находился близ смерти. Святой Антоний, находясь от них далеко за несколько миль, сидя в своем монастыре на камне, призывает поспешно двух своих монахов и говорит им: «Как можно скорее бегите туда-то в пустыню, захватив с собою сосуд воды, ибо один из двух идущих к нам братии умер от жажды, а другой еще дышит, но весьма страдает и ослабел, если замедлите, то и другого не застанете в живых: это открыл мне Бог, когда я стоял на молитве». Получив повеление, посланные немедленно и охотно пустились в путь: нашедши странников, тело умершего предали земле, другого, освеживши водой и подкрепивши пищею, привели с собою к святому Антонию. При этом описании Афанасий благоразумно замечает, что кто-нибудь может спросить при этом: а зачем святой Антоний не послал своих монахов раньше для спасения странников, еще до смерти одного из них? Такой вопрос поистине неприличен для христианина, потому что это не было делом святого Антония, но это был суд Божий: Сам Бог изрек Свой праведный приговор над умирающим и о жаждущем – живом; Он же открыл Свою волю святому Антонию о спасении странника.

Антоний Великий, сам в себе размышляя, удивляясь сокровенным и недоведомым тайнам Божиим, воззвал смиренно к Богу: «О Господи, Боже мой! Тебе бывает благоугодно иногда даровать долголетнюю жизнь людям по видимости бесполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь жизни сей людей весьма полезных для блага общества: одни, мало прегрешившие, казнятся Тобою тяжко, другие, напротив, живут себе без всяких скорбей, счастливо и чрез это получают дерзость совершать преступления: Исходит как бы из тучности неправда их (ср.: Пс. 72, 7)?». При этом размышлении Антоний слышит голос: «Будь внимателен к самому себе: то, о чем ты размышляешь, есть суд Божий, и ты его не исследуй и не испытуй».

О, как велики дела Твои, Господи! Весьма глубоки и помышления Твои: человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет сего (ср.: Пс. 91, 6–7). Поистине Ты Бог сокровенный (не постигаемый умом Твоего творения) (см.: Ис. 45, 15). В 1117 году, когда во всей Италии было землетрясение, повествует Рогерий, некоторые из жителей города Медиолана собрались в одном доме по делу об исправлении нужд общественных; вдруг слышится со двора голос, зовущий по имени одного из числа бывших в том доме, чтобы он вышел. Тот, кого вызывали, недоумевал, кто зовет и кого? А потому медлил выходить, ожидая повторения зова. Неожиданно некто незнакомый, приблизясь к двери, просит, чтобы позванный поскорее вышел; едва на несколько шагов отступил вызванный от дома, падает дом и убивает своими развалинами всех, бывших внутри его. Спрашивается, почему один только из бывших в доме спасен от смерти, а все прочие погибли? Суды Господа – великая бездна! Кто не видит ясно в этом происшествии совершившихся древних чудес? Так вывел Ангел Господень Лота с его детьми из Содома, а всех прочих жителей оставил в жертву огня. Таким же чудесным образом сохранены невредимыми и многие другие люди, находившиеся вместе со множеством других людей, которые погибли от какой-либо причины, произведшей общее бедствие, общую пагубу.

В 1597 году в Сицилии жил на месте, носившем название Царская гора, упорный, непослушный человек и вел жизнь распутную; знакомый ему благочестивый монах много раз увещевал его, чтобы он исправился и отстал от мерзкой, богопротивной жизни, разврата с непотребными женщинами, но он пребывал в своем ожесточении (а быть может, и в вольнодумстве и безверии) и оставался неисправимым. Прошло немного дней после увещания его в последний раз, погиб он в объятиях непотребной женщины на ее постели, бывши проколот нечаянно штыком. Там же другой, подобный первому, беззаконник, много лет проживший в непотребстве с бесчестною женщиною, услышав о погибели своего друга, оставил беззаконное сожитие, сделавшись целомудренным чрез наказание и погибель первого беззаконника, и остальные шестьдесят лет своей жизни пребывал в сердечном раскаянии о своих грехах. Что сказать обо всем этом, кроме справедливого изречения: суды Твои, Господи, бездна великая и неизмеримая!

Отделение третье

[Человеку не должно исследовать суды Божий]

Для божественного апостола Павла было чудно и весьма удивительно определение Божие о двух близнецах Ревекки: Исаве и Иакове, ибо когда еще они не родились и не сделали ничего доброго или худого (см.: Рим. 9, И—12), по чему было бы можно предпочесть одного из них другому, Бог наперед уже сказал: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. Что же скажем об этом? Неужели неправда у Бога? Никак! (Рим. 9, 13–14). О человек! кто же ты, что споришь с Богом?

Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой – для низкого (ср.: Рим. 9, 20–21)?

Неужели между горшечником и глиною меньше различия, чем различие между Богом и человеком, ничтожным червем? Кто же дерзнет сказать Богу: зачем Ты, Господи, так делаешь? (см.: Иов 9, 12).

Святой Дорофей[34 - Дорофей Палестинский, авва, преподобный († ок. 620; память 5 июня), настоятель монастыря близ Газы, автор «Душеполезных поучений».] рассказывает: «Однажды прибыл в городскую пристань корабль с пленниками, которые продаваемы были. На пристани собралось много покупателей пленников и пленниц. В том городе жила одна богатая, весьма добродетельная и благочестивая девица; она весьма обрадовалась долго ожидаемому ею благоприятному времени для покупки себе служанки-горничной, которую сердечно желала она научить доброй нравственности и приличным женскому полу занятиям. Охотно приступает она к продавцу невольниц, которых было у него две молодые девочки, из которых одну берет она к себе, уплатив за нее деньги по договору с продавцом. Не успела почти отойти оттуда она, как подходит к продавцу бесчестная, развратная женщина, содержательница "дома терпимости", и за небольшую цену покупает у того же торговца другую из бывших двух у него девочек и повела ее к себе в сожительство для известной эксплуатации (торговли)». Вот какая неравная судьба этих двух молоденьких девочек. Кто в этом событии исследует глубину и таинственность судеб Божиих? Обе с детства неповинные девочки, обе проданы, обе не знающие ни своей наступающей жизни, ни своей участи, обе получили они доброе воспитание – сохранили бы его благовонные плоды во всю свою жизнь: но одна была отдана к наставнице доброй нравственности, христианской жизни и воспользовалась ее наставлениями, – сама сделалась доброю христианкою, подражательницею Ангелам; другая, напротив, попала в школу мерзости и разврата, к учительнице лжи, соблазна и всех мерзостей, и сама охотно последовала примеру своей госпожи и сделалась корыстью диавола, хотя бы могла лучше устроить свою жизнь, если бы попала к лучшей наставнице. Но судьбы Твои, Боже, бездна многа!

Подобное, нечто мало разнящееся от предшедшего, нашел и узнал Григорий Великий в кругу своих родственников. Святейший этот муж имел трех теток: Емельяну, Тарсину и Гордиану, которые все три посвятили свою жизнь Христу, поступив в святое собрание девственниц (в монастырь женский); две из них, нерушимо храня свои обеты, до конца жизни с честию пребыли в девстве. Третья, Гордиана, не внимая никаким наставлениям и не повинуясь иноческой власти, расторгла свое общение со святыми сестрами и удалилась от них в светскую жизнь, влекомая бесполезным своим сладострастием: суды Твои, Боже, бездна великая! Бог высок могуществом Своим; все содержит крепостию Своею, – и кто найдется такой, как Он сильный? Кто в состоянии исследовать дела Его и сказать Ему: Ты поступаешь несправедливо? (ср.: Иов 36, 22–23). Благоразумно и весьма осторожно в этом отношении выразился царственный пророк, говоря о себе Богу: я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою (Пс. 72, 22): другими словами: «Твоих судеб не испытываю я, о Боже, я ничтожный пред Тобою, подобно другим животным: мое дело слушать Твой голос и повиноваться своему Господу, но не исследовать Твоих дел и предназначений». Это еще не диво, что Давид, со своего детства пасший стадо скота и не занимавшийся высшими науками, понимал себя и судил о себе так скромно по доброте своего сердца и по внушению Божию.

Но самые Серафимы, высшие духи – служители Божий, так же поступают пред Богом (см.: Ис. 6, 2), ибо когда слово Господне огласило небеса и землю об отвержении (Богом) иудеев, тогда Серафимы (у каждого из них по шесть крыльев) двумя крылами закрывали каждый лицо свое, и двумя закрывали ноги свои, и двумя летали, обнаруживая тем, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудные и непостижимые дела Божий, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущего Творца своего: для них достаточно знать и убежденными быть, что Трисвятый Бог есть Свят, и исповедовать друг пред другом неизреченные Его Божественные совершенства, взывая к Нему: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф: полны суть небеса и земля беспредельной славы Его (ср.: Ис. 6, 3). Тройственно Свят Бог: Свят в Себе Самом, Свят в судах Своих, Свят в делах Своих! Если небесные разумные Духи так смиряются и исповедуют непостижимость Тайны Божественной, тем более нам, слабой персти земной, хотя и получившим по дару Божию «дыхание жизни и слово разума», прилично исповедоваться пред Богом, взывая: Праведен Господь во всех путях (хождениях,) Своих, и Свят во всех делах Своих (ср.: Пс. 144, 17). Блаженный Августин оставил нам большое утешение своим изречением: «Может Бог некоторых спасти и без их добрых дел, ибо Он Сам добр; не может Он никого погубить, потому что Сам праведен».

Отделение четвертое

[Бог есть причина всего происходящего с нами]

Часто видим мы во вселенной чудные перевороты и перемены, события неожиданные; есть у нас довольно предметов, о каждом из которых можем вопросительно сказать: увидим, чем это кончится? По временам случается с нами самими что-нибудь удивляющее нас своею неожиданностию, и мы бесполезно ропщем и говорим: не думал и не гадал я, чтобы это так совершилось. Бедные мы невежды в предусматривании будущих событий; подобно тому и о происходящих в настоящем времени событиях мы нелегко можем уразумевать истинные причины этих событий, кроме одной из них во всех событиях и притом причины истинной и несомненной: случилось это или что другое, потому что так было Богу угодно устроить или попустить по Его премудрому, неведомому для нас, но всегда праведному и благому Промыслу: Не суть бо советы Мои как советы ваши, ни пути Мои как похождения ваши, говорит Господь. Как далеко небо от земли, так далек путь Мой от путей ваших и помышления Мои от помышлений (то есть решений) ваших (ср.: Ис. 55, 8–9).

Святой Григорий сказал: «Исследовать сокровенные причины судеб Божиих есть не что иное, как только противопоставление нашей греховной гордости советам или определениям Его». Наша обязанность, наше дело – при всяком необыкновенном событии повторять слова святого Павла: О, бездна богатства и премудрости, и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11, 33). В земной нашей жизни мы многого никогда не постигнем разумом. Довольно для нас знать, убедиться и несомненно веровать, что Бог не есть несправедлив, и в последний день судный не найдется никого из подсудимых, который бы сказал что-либо иное Господу, кроме слов: Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои (Пс. 118, 137). Некогда царь Давид, видя нечестивых счастливцев мира, увлекающих за собою своим примером некоторых из народа Божия, желал уразуметь судьбы Божий о них; долго он размышлял о сем, но, не получая никакого в том успеха, смиренно сознался: Трудно для меня уразуметь это, пока не войду во святилище Божие (ср.: Пс. 72, 16–17). Должно до будущей лучшей жизни отложить нам более полное уразумение непостижимых в нынешней жизни судеб и последнего их конца высочайшей Премудрости Божией!

Итак, перестанем и мы расширять крылья любопытствующего нашего суждения о предметах нам неведомых. Волны безграничного океана Высочайшего Ума, непрестанно вращающиеся и возвращающиеся, восходящие и нисходящие, превосходят быстроумие всякой мудрости не только человеческой, но и ангельской. И как же могли бы мы постигнуть конечные причины глубочайших Божественных судеб? Кто может постигнуть Божие предопределение: зачем этот родился в язычестве, другой в христианстве? Почему евангельская проповедь во многих странах довольно поздно огласилась, а потому многие тысячи людей погибли, лишась возможности спастись чрез Христово учение, тогда как в других странах оно быстро огласилось? Почему одно государство наполнено еретиками, другое свободно от всех пороков неправоверия и в нем сильно укоренилось благочестие? Зачем наказание Божие за грехи одних минует (до времени), а других постигает? Зачем иногда невинные в преступлении предаются суду, обвиняются и погибают, а грехи некоторых людей отзываются на их детях и дальнейших их потомках? Почему крестовые походы, в которых участвовали многие государи, принцы и князья, прилагая все свое старание для освобождения Палестины и Гроба Господня из рук неверных, остались тщетными, не достигли желанной цели? Не станем повторять вопросов: почему Бог предоставил возможность покаяния (нравственного исправления) Адаму, а не Люциферу (Светоносцу); зачем Иисус Христос умилосердился о падшем апостоле Петре и посмотрел на него, а не на Иуду? Зачем один умирает в младенчестве, другой доживает до глубокой старости? Зачем один, мало погрешив в чем-либо, погибает без покаяния; другой же, долгое время пребывая погрязшим в тяжких беззакониях, наконец исправляется и получает кончину, достойную христианина? Зачем один утопает в богатстве и роскоши, другой не имеет ни куска хлеба, ни копейки денег? – Беспокойный и чрезмерно любопытный ум! Зачем тебе разыскивать это? Касаясь огня Божественных судеб, ты растаешь; восходя на неприступную гору Божественного Провидения и Промысла, ты упадешь и будешь кружиться подобно тому, как ночные бабочки и комары кружатся ночью около свечи, пока сожгутся; так и ум человеческий стремится дерзновенно проникнуть в тайны непостижимого пламени Божественного. Нам, смертным людям, нельзя прямо смотреть на дела Пресветлого Солнца, имея очи нетопыря (летучая мышь): сокровенные тайны Божий для нас – непостижимы в настоящей жизни. Сын Сирахов говорит: Дивны дела Господни, величественны они, и сокровенны тайны Его пред человеками (ср.: Сир. 11, 4). Ни один из смертных не нашелся взять у Сидящего на престоле книгу, писанную внутри и отвне, раскрыть ее и прочесть, кроме Льва от колена Иудова, корня Давидова – Победителя смерти (книга эта – книга судеб Божественных, внутри – Его предведения, извне – Его Промысл о вселенной) (см.: Откр. 5). Предвечный, Всепремудрейший Бог все расположил мерою, числом и весом; силе и воле Его кто противиться может? Почему же мы, ничтожные, кичимся своею гордостию и дерзновенно силимся взвесить тяжесть огня, измерить скорость движения ветра или возвратить прошедший день? Довольно для нас веровать, что причиною всех причин есть воля Божия, и кто ищет большей силы и власти, тот не знает существа Божия. Всякая причина узнается по зависимости ее от другой, так составляется ряд причин, подчиненных одна другой, и та причина, которая по бытию своему не была последствием предшествующей, есть первая причина, причина всех причин. Но прежде Бога и Его Святейшей воли ничего не существовало, не предшествовало Богу, а потому причиною всех причин есть Один только Предвечный, крепчайший и бессмертный Бог, во Святей Троице прославляемый. Чего же ты больше доискиваешься? Бог попустил, Бог восхотел, Бог сотворил все. По справедливому и богомудрому изречению Сальвиана[35 - Сальвиан (390

484 или 492), знаменитейший из христианских проповедников в Галлии, самый сильный писатель того времени, современники называли его Иеремией своего (V) века.]: «Для нас совершеннейшею правдою должна быть воля Божия, – высочайшей мудростию – доброхотное и спокойное последование указаниям Божественной воли и Божиего Промысла».

Глава четвертая

О том, как можем мы узнать во всех явлениях и делах волю Господню

Различны власти по различным учреждениям, как то: в простой избе, полной детьми, в школе – с собравшимися учениками, в доме, состоящем из семьи и служителей, в монастыре – из братии, в воинском лагере, собранном из отдельных полков, батальонов и других отдельных частей. Но в каждом из названных учреждений и подобных им является одно и то же начало к достижению благоустройства и благосостояния каждого учреждения: это начало есть повиновение подчиненных своим старейшинам, наставникам и начальникам, повиновение, приводящее различные отдельные воли подчиненных к единству, к гармонии, выражающихся во власти, организующей отдельные воли к согласному их действию. Худо станет управлять военачальник, если он не умеет управлять и удерживать благоразумно своих подчиненных в беспрекословном повиновении закону и в исполнении ими своих законных повелений или распоряжений. Напротив, там все идет успешно и достигается предназначенная полезная цель учреждения, где, например, в доме домоправитель (хозяин), в монастырях наставник братии, в училищах учитель, в полках военачальник ведет всех порученных ему лиц своим благоразумным наставлением, примером, словом или даже одним мановением руки к достижению доброго конца, по своему усмотрению.

Как воин обязан быть во всем послушным своему командиру, следовать его примеру и быть готовым исполнить каждое его приказание, так, всеконечно, каждый истинный христианин должен во всю жизнь свою находиться как бы под рукою и под словом Божиим. Все то, что угодно Богу сделать с нами, к чему нас Он предназначит, что повелит, во всем том мы должны беспрекословно повиноваться Его святейшей воле. Да будет у всех нас, христиан, единственный ответ на звание, обращенное к нам Богом: Се иду, Господи, как в свитке книжном (в Священном Писании) предписано Мне (речь идет о Христе Спасителе); хочу исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце (Пс. 39, 8–9), в памяти, в разуме, в воле моей (да скажет каждый из нас по примеру нашего Спасителя): Воля Твоя, о Боже! лучше для меня всех приказаний, исполнение мною оной – величайшее для меня благо.

У Савла, после того как пораженный необыкновенным светом небесным пал он на землю и услышал голос: Савл, Савл, что ты гонишь Меня? – первым было вопрошение: Господи! что повелишь мне делать? (ср.: Деян. 9, 2–6). Этот вопрос да будет ежедневно повторяем каждым из нас при всяком нашем недоумении о том, как поступить нам в постигшем нас событии или сомнении: «Господи! что повелишь мне делать? какая о сем воля Твоя, Всеблагий Иисусе? – открой мне, каким Тебе угодно знаком, чтоб я понял ее, добрым ли словом, советом или другим каким-либо откровением. Охотно последую я Твоему благому соизволению, молитвенно внушенному мне Тобою».

Вопросу о том, каким способом можем мы познавать волю Божию во всяких делах, удовлетворит то, если мы здесь укажем на некоторые установления или положения, чрез которые удобно открывается воля Божия; назовем их для краткости заповедями.

Заповедь первая

или Положение, способствующее к познанию воли Божией [Все, что отвлекает нас от Бога, противно воле Божией]

Все то, что отвлекает нас от Бога, противно воле Божией; все же, что приводит нас к Богу, согласно с волею Божиею: Сия бо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда (1 Фес. 4, 3), не только от блуда плотского, но и от всякого заблуждения, тем более – противозаконного. Кто почувствует в себе такое заблуждение, должен сказать самому себе: это дело (предполагаемое мною), эта дружба, это приобретение (купля-продажа или что-либо другое), такой образ жизни не сделает меня нравственно лучшим, потому что отвлекает от Бога; по крайней мере, ни это звание или профессия, ни эта дружба, ни такой образ жизни, ни это приобретение не есть божественное о мне изволение.

Заповедь вторая

[Необходимо исполнять закон Божий и церковные постановления]

Воля Божия вразумительно и определенно изъясняется для нас законом Божиим и церковными постановлениями. А потому мы должны при встретившемся нам каком-либо сомнении изыскивать: чего заповеди Божий и церковные предания требуют от нас, и не только то, чего они требуют, но и то обдумать, что согласно с ними (хотя точно не определено), и сходно с их духом. Некогда Христос указал на заповеди Божий богатому юноше, когда этот спросил Его: Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? – говоря: Ты знаешь заповеди, – и указал на те из них, которыми предписываются наши обязанности к ближним (см.: Мк. 10, 17–19). Воистину нет ничего лучше страха Господня, и нет ничего сладостнее, как внимать заповедям Господним (Сир. 23, 36). Авраам богатому человеку, веселившемуся по вся дни светло и потом попавшему в ад, представляет в свидетели волю Божественную, открытую чрез Моисея и других пророков, говоря (о братьях богатого, находившихся еще в живых): Есть у них Моисей и пророки, пусть слушают их (ср.: Лк. 16, 29); и божественный Павел апостол говорит: Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12, 2). Благая (праведная) воля Божия заключается в десятословии (десять заповедей Божиих); богоугодная – в евангельских советах, совершенная, требующая, чтобы все заповеданное Богом приводилось в исполнение нами на земле так же, как оно исполняется Ангелами на небеси.

Заповедь третья

[За все благодарите]

Эта заповедь предписана апостолом Павлом в Первом Послании к Солунянам: За все (как за доброе, так и неприятное) благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе (1 Фес. 5, 18). Во-первых, здесь достойно замечания то, что наша благодарность Богу за все, что бы ни приключилось с нами, весьма благотворна для нас в положениях наших, в тревогах и скорбях, тем более тогда, когда мы что-нибудь доброе получаем. Прекрасно выразился об этом святой Иоанн Златоуст[36 - Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, святитель, вселенский учитель Церкви (347

ок. 407; память 27 января, 30 января, 13 ноября, 14 сентября и в субботу сырную).]: «Потерпел ли ты нечто злое: если не желаешь, чтобы оно было злом для тебя, благодари Бога, и вот уже это зло превратилось в добро, – в этом высокая мудрость». Древние люди учили своих детей весьма хорошему обычаю, состоявшему в том, что если дитя обожжет себе палец огнем, то чтобы оно тотчас обращалось к Богу со словами: «Благодарение Богу!» – краткая, но весьма благотворная заповедь. За все, что бы ни выстрадал христианин, отягощенный бедами, скорбями, возглашай: «Благодарение Богу!». Возглашай это стократно, тысячекратно, беспрестанно: благодарение Богу! К этому присоединяет святой Павел: Духа не угашайте (1 Фес. 5, 19), дайте в себе место Духу Святому; часто Бог волю Свою обнаруживает чрез сокровенные (таинственные) знаки, которыми должно руководиться и верить им тогда только, если из указываемого ими деяния вытекает как его последствие – Слава Единого Бога. Далее говорит святой Павел: Пророчества не уничижайте (1 Фес. 5, 20), то есть изъяснения Божественного Писания и поучений, предлагаемых в церквах, а также пророческих постановлений умных и благочестивых людей нельзя никогда презирать тому, кто желает согласовать свою волю с волею Божественною. А кто не желает слушать всего, означенного выше, тот явно не хочет уразуметь воли Божией. Опять святой Павел учит: Все испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла (1 Фес. 5, 21–22). Как испытатели ходячей монеты и вообще денежных знаков каждую монету особо исследуют по разным известным признакам, по издаваемому звону металла, по начертаниям и другим знакам и различают чрез то истинную монету от подложной (фальшивой): первую принимают, а вторую отбрасывают, так и мы должны поступать при познавании в каждом своем деле Божией воли: всего истинно согласного с нею должны держаться, а все то, что имеет в себе малейший оттенок лжи и греха, должны возненавидеть и отвергнуть от себя как противное воле Божией.

Заповедь четвертая

[Необходимость слушаться всех наших законно избранных наставников]

Для уразумения воли Божией в каком-либо данном сомнительном случае есть и другие источники; сверх упомянутых выше заповедей Божиих и церковных установлений (узаконений) сюда относятся законно избранные, истинно по-христиански живущие объяснители нам воли Божией в наших недоразумениях (например, духовники, пастыри) о ней; это – духовные и мирские судьи нашей совести, к ним относятся из мирян – родители, училищные наставники, воспитатели и т. п., и все законно поставленные истинные правители человеческих обществ. Приводим случаи исторические для примера:

Когда Савл, предав себя воле Божией всецело, вопросил: Господи! что повелишь мне делать? – не затруднил его Господь непосредственными Своими приказаниями во всех этих подробностях и не послал ему тотчас Духа премудрости, но как ученика послал его к Анании, сказав: Встань и иди в город; и (там) сказано будет тебе, что тебе надобно делать (Деян. 9, 6). Анания был достовернейшим изъяснителем воли Божией Павлу, подобно тому как святой Петр – Корнилию сотнику (Деян. 10). Отсюда открывается Божие благоволение изъяснять (открывать) Свою волю человеку чрез другого человека же. А потому нам не должно пренебрегать добрыми наставлениями других: У всякого благоразумного проси совета, и не пренебрегай советом полезным (Тов. 4, 18); последовав сему, не раскаешься. Душа человека правдивого иногда более скажет (объяснит), нежели семь наблюдателей, сидящих на высоком месте для наблюдения. Но при всем этом молись Всевышнему, чтобы Он управил путь твой в истине (Сир. 37, 18–19). Пребывай с мужем правдивым, имеющим в себе страх Божий, в дружбе: он своею душею будет по душе тебе, и, в случае падения твоего, поскорбит вместе с тобою; при всем этом держись и совета сердца твоего, ибо нет никого для тебя вернее его (ср.: Сир. 37, 15–17). Для разрешения своих сомнений, как поступить согласно с волею Божией в том или другом деле, проси совета и вразумления у своих духовных отцов и начальников наших, которым мы поручили свою совесть и всю нравственную деятельность своей жизни; говоря вообще, обращайся за разрешением своих недоумений ко всем предержащим властям, воля которых (исключая волю на дела греховные) есть воля Божия. Все, что они советуют (кроме греха), должны мы принимать как переданное нам чрез них Самим Богом и должны исполнить. Примером для нас во всем этом служит святой апостол Павел. Описывая галатянам свои деяния после обращения своего в христианство, он говорит, между прочим: через четырнадцать лет опять пошел я (по откровению Божию) в Иерусалим с Варнавою (Гал. 2, 1). Какая же была причина Павлу откладывать на столь продолжительный срок путешествие свое в Иерусалим? Та причина, – отвечает святой Павел, – что там я предложил особенно знаменитейшим (то есть верховным Апостолам) благовествование, проповедуемое мною язычникам, чтобы мне убедиться, не напрасно ли я подвизаюсь в нем? (ср.: Гал. 2, 2). Вот всемирный проповедник, благовествовавший Евангелие язычникам в течение четырнадцати лет в качестве как бы меньшего из Апостолов, предлагает учение свое первейшим Апостолам на среду, приглашая их быть как бы судьями или цензорами его проповеди с тем, чтобы в этом его учении все то, что старейшие Апостолы одобрят, общим советом примут и, согласовав со своим благовествованием, прибавят к нему что-либо или исключат что из него, всему тому и сам он станет веровать и так учить язычников. Удивительнее всего то, что Павел говорит о себе пошел я по откровению (ср.: Гал. 2, 2). Если он чрез откровение предпринял путь в Иерусалим, то чрез откровение же могло быть сообщено ему и все то, что постановлено Собором Апостольским; но последнего-то откровения и не было для того, чтобы показать, что Бог желает вразумлять человека не только чрез откровения, но и да вразумляется человек кроме того и чрез человека. Да и самое представление Павлом своего учения на суд апостольский было сделано не потому, чтобы сам Павел сомневался в православии своего учения, но соборное утверждение его было нужно больше для других, как верующих, тем более для сомневающихся. Такого порядка разрешать недоумения держались всегда желавшие и стремившиеся непогрешительно следовать воле Божией: они вопрошали старейшин, принимали их добрые и полезные советы: Остановитесь на путях своих, то есть обратите все ваше внимание на дела свои, – говорит Господь чрез пророка Иеремию, – и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, идите по нему и найдете покой (прохлаждение, утешение) душам вашим (ср.: Иер. 6, 16).

Заповедь пятая

[При невозможности испросить совета необходимо самому рассудить, что богоугодно]

Если же время или место не позволяют испросить совета, человек сам в себе должен рассудить о своем сомнении относительно уразумения воли Божественной: как поступить ему согласно с нею в предстоящем ему деле, и Бог не оставит молитвенного его желания – во всем исполнять волю Божию, – и неожиданно разрешит его сомнение. Сомневающийся должен при этом вникнуть в сомнительное дело внимательно и обсудить обе или все его стороны, между которыми заключается сомнение, и в выборе одной из них принять во внимание, которая из них благоприятнее воле Божией, а которая слаще плотскому нашему вожделению или пристрастию; и потом, обсудив все это беспристрастно, обязан каждый делать то, что более угодно Богу, хотя бы оно нашей воле было и нежелательно, а телесным влечениям и вовсе неугодно, ибо не доставляет им никакого почти удовольствия и отрады, а только – труд и утомление. Несмотря на это, мы должны последовать воле Божией, делать угодное Богу, а не то, что угодно нашему самолюбию и плотоугодию; эгоизм, гордость и плотские пожелания – всегда зазорны и близки к нашему падению; противостоять им, во всяком случае, безопасно: Если ты удержишь ногу свою, – говорит Исайя пророк, – от исполнения прихотей своих ради дня покоя Господня и прочее, то будешь иметь радость в Господе, и Я возвеличу тебя на земле, говорит Господь (Ис. 58, 13–14). Приведем еще для пояснения указания опыта (практики). Для больного, страдающего желудком, будет самый лучший совет: не есть того, чего тебе сильно хочется покушать: оно тебе не принесет пользы, а больше повредит, например, свежие арбузы, дыни, огурцы, грибы, крепкие неразведенные напитки, холодная вода, молодые огородные овощи и садовые недозревшие плоды: они возбуждают к излишнему употреблению пищи и тем самым отягчают пищеварение и причиняют вред не только больному, но иногда и здоровому человеку, хотя лакомиться ими бывает приятно. То же или подобное тому бывает и в нравственных наших поступках: чаще всего встречается, что мы увлекаемся тем, что приятно услаждает наши чувства внешние, чем можем блеснуть, показать пышность, чем можем гордиться пред людьми, – словом, все мирское, временное нам желательно по плоти, но вредно для нашего внутреннего человека; что излишне увлекает нашу волю к вещественному, кратковременному, то самое отвлекает дух наш от Божественного, вечного, а потому оно противно Богу и удаляет нас от Него, повергает в бездну зла. Итак, умертвите земные члены ваши (удерживайте влечения их к богопротивным делам и страстным пожеланиям): блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолопоклонство, за которые гнев Божий грядет на сынов противления (ср.: Кол. 3, 5–6). Поэтому не ходи вслед похотей твоих и воздерживай пожелания твоя, – советует сын Сирахов (ср.: Сир. 18, 30). В недоумениях твоих обращайся к Богу с молитвою, да вразумит Он тебя о святой воле Своей в делах твоих.

Если встретится тебе, любезный читатель, что-либо безразличное (нейтральное), например, ты идешь и встречаешь двух просящих милостыню: оба они в равной степени неимущи, и ты не можешь почему-либо дать милостыню им обоим поровну, – дай и не поровну: кому более, кому меньше – по желанию своему, ты не согрешишь против воли Божией в этом своем неравенстве подаяния. Если также безразличное дело многосложно и требует особенного исследования и рассмотрения, то устрой совещание о нем со сведущими людьми и испроси молитвенно у Бога Его благословение на доброе дело. Если дело идет о выборе одного из таких (равных, безразличных) дел и совершенно неизвестно, как Богу угодно, чтобы то ли или же другое из них приведено было в исполнение, в таком случае остановись с исполнением до времени, не исполняя ни одного из них, пока не узнаешь каким-либо образом, хотя приблизительно, что твое предприятие и твой выбор не противны воле Божией. Во всех сомнительных суждениях весьма полезными советниками бывают два советника: разум и совесть. Если оба они прилежно займутся исследованием сомнительного дела, то беспрепятственно найдут истинное разрешение о том, как лучше поступить и как совершить предпринятое дело согласно с волею Божиею.

Случается, однако ж, и людям с чистою совестию заблуждаться в лабиринте многоразличных столкновений духа с плотию, причем дух находится иногда в таком смущении, что не знает сам, что он должен избрать и совершить, чтоб не поступить против воли Божией. Это нередко бывает и с церковными проповедниками. Да послужит же им в утешение и на пользу такой поучительный пример.

Проповедник излагает и объясняет слово Божие своим слушателям и замечает, что некоторые из них, в большинстве, задремали, а меньшинство только слушает внимательно; это смущает проповедника, однако же он думает: «Все же лучше это (что задремали они), чем то, если б они занимались теперь между собою празднословием или болтовнёю. Если же два или три не дремлют, и этого достаточно мне для ободрения меня в моем подвиге: один стоит тысячи!». Подобно этому проповеднику пусть рассуждает сам в себе каждый недоумевающий в каком-либо своем деле: достаточно для меня, если бодрствуют во мне два ока: разум и совесть; если только они сохранять будут волю Божию, то они направят и мою волю к Божией воле, о прочем же не буду смущаться и, если в чем по слабости моей не удовлетворю благоволению Божию, постараюсь, однако ж, благоугодить Ему!