Дух, Душа и Тело

Нам приходится в повседневной жизни слышать о том, что сердце «страдает», «болит» и т. д. В художественной литературе, в беллетристике, можно найти выражения: сердце «тоскует», «радуется», «чувствует» и т. д. Таким образом, сердце сделалось как бы органом чувств и притом чрезвычайно тонким и универсальным.

Остановиться на этом необходимо потому, что «все указанные явления в своей основе имеют глубокий физиологический смысл», – говорит И.П. Павлов. В отдаленную эпоху, когда наши предки находились в зоологической стадии развития, на все раздражения, получаемые ими, они реагировали почти исключительно мускульной деятельностью, преобладающей над всеми остальными рефлекторными актами. А мышечная деятельность теснейшим образом связана с деятельностью сердца и сосудов. У современного цивилизованного человека мускульные рефлексы почти уже сведены до минимума, связанные же с последними изменения сердечной деятельности сохранились хорошо…

Современный цивилизованный человек путем работы над собой приучается скрывать свои мышечные рефлексы, и только изменения сердечной деятельности все еще могут указать нам на его переживания. Таким образом, сердце и осталось для нас органом чувств, тонко указывающим наше субъективное состояние и всегда его изобличающим. Для врача надо отметить, что насколько хорошо происходит регуляция сердечной работы, обусловленной мышечной деятельностью, конечно, не чрезмерной, настолько же плохо происходит регуляция сердечной работы при различных волнениях, которые не ведут к мышечной работе. Оттого так легко поражается сердце у лиц свободных профессий, несущих легкий физический труд, но зато чрезмерно подверженных жизненным треволнениям.

Так судит о сердце патологоанатом («О смерти человека») и великий физиолог академик И.П. Павлов («Курс физиологии» под редакцией проф. Савича. 1924 г.).

Прибавим к этому еще некоторые замечания. Иннервация сердца поразительно богата и сложна. Оно все оплетено сетью волокон симпатической нервной системы и через нее теснейшим образом связано с головным и спинным мозгом. От блуждающего нерва оно получает целую систему церебральных волокон, по которым передаются ему многосложные воздействия центральной нервной системы и, весьма вероятно, посылаются в мозг центростремительные чувственные импульсы сердца. Мало еще изучены и полны неизвестности функции симпатической и вегетативной нервной системы, но уже теперь вполне ясно, что они глубоко важны и многосторонни. И что особенно важно для нас, этим нервным узлам и волокнам, несомненно, принадлежит очень важная роль в физиологии чувствительности.

Таким образом, наши анатомо-физиологические знания о сердце не только не мешают, а скорее даже побуждают нас считать сердце важнейшим органом чувств, а не только центральным мотором кровообращения.

Но Священное Писание говорит нам о сердце гораздо больше. О сердце речь идет чуть ли не на каждой странице Библии, и впервые читающий ее не может не заметить, что сердцу придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания, органа мысли и восприятия духовных воздействий. И более того: сердце, по Священному Писанию, есть орган общения человека с Богом, следовательно, оно есть орган высшего познания.

Поистине всеобъемлюща, по Священному Писанию, роль сердца в области чувства. Оно «веселится» (Иер. 15, 16; Есф. 1, 10; Пс. 103, 15; Притч. 15, 13; 15, 15; 17, 22; Суд. 16, 25), «радуется» (Плач. 5, 15; Притч. 27, 9; Притч. 15, 30; Ис. 66, 14; Пс. 12, 6; 15, 9; Притч. 23,15; Еккл. 2,10), «скорбит» (Пс. 12, 3; Иер. 4, 19; Пс. 24, 17), «терзается» ДО ТОГО, что Псалмопевец кричит (Иер. 4, 19; 4 Цар. 6, 11; Пс. 72, 21), «рвется» ОТ злобы (Деян. 7, 54) и «горит» трепетным предчувствием у Клеопы (Лк. 24, 32). Оно «негодует» на Господа (Притч. 19, 3), в нем «гнездится гнев» (Еккл. 9, 3), «прелюбодейная страсть» (Мф. 5, 28), «зависть» (Иак. 3, 14), «надменность» (Притч. 16, 5), «смелость и страх» (Пс. 26, 3; Лев. 26, 36), «нечистота похотей» (Рим. 1, 24), его «сокрушают поношения» (Пс. 68, 21). По оно воспринимает и «утешения» (Флм. 1, 7), способно к великому чувству «упования» на Бога (Пс. 27, 7; Притч. 3, 5) и «сокрушению о грехах» своих (Пс. 33, 19), может быть вместилищем «кротости и смирения» (Мф. 11, 29).

Помимо этой полноты чувствований, сердце обладает высшей способностью ощущать Бога, о которой говорит апостол Павел в Афинском Ареопаге: дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли (Деян. 17,27).

Об ощущении Бога или, вернее, благодатных воздействий Духа Божия на сердце говорят многие подвижники благочестия, многие преподобные. Все они более или менее ярко ощущали то же, что и святой пророк Иеремия: было в сердце моем, как бы горящий огонь (Иер. 20, 9).

Откуда этот огонь? Нам отвечает святой Ефрем Сирин, великий таинник Божией благодати: «Недоступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем. Сокровенный от огнезрачных обретается в сердце. Земля же возносит стопы Его, а чистое сердце носит Его в себе и, прибавим мы, созерцает Его без очей, по слову Христову: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5,8)». Подобное же читаем и у Иоанна Лествичника: «Огонь духовный, пришедший в сердце, воскрешает молитву: по воскресении же и вознесении ее на небо бывает сошествие огня небесного в горницу души».

А вот слова Макария Великого: «Сердце правит всеми органами, и когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные… Ибо там должно смотреть, написана ли благодать закона духа».

Где «там»? В главном органе, где престол благодати и где ум и все помыслы душевные, – то есть в сердце.

Не будем умножать подобных же высказываний живших глубочайшей духовной жизнью. Их немало можно найти в «Добротолюбии». Все они по собственному опыту говорят о том, что при добром и благодатном устроении души ощущается в сердце тихая радость, глубокий покой и теплота, всегда возрастающие при неуклонной и пламенной молитве и после добрых дел. Напротив, воздействие на сердце духа сатаны и слуг его рождает в нем смутную тревогу, какое-то жжение, холод и безотчетное беспокойство.

Именно по этим ощущениям сердца советуют подвижники оценивать свое духовное состояние и различать Духа света от духа тьмы.

Но не только такими, более или менее смутными ощущениями ограничивается способность сердца к общению с Богом. Как это ни сомнительно для неверующих, мы утверждаем, что сердцем можно воспринимать вполне определенные внушения прямо как глаголы Божий. Но это удел не только святых. И я, подобно многим, не раз испытывал это с огромной силой и глубоким душевным волнением. Читая или слушая слова Священного Писания, я вдруг получал потрясающее ощущение, что это слова Божий, обращенные непосредственно ко мне. Они звучали для меня как гром, точно молния пронизывала мой мозг и сердце. Отдельные фразы совершенно неожиданно точно вырывались для меня из контекста Писания, озарялись ярким ослепительным светом и неизгладимо отпечатывались в моем сознании. И всегда эти молниеносные фразы. Божий глаголы, были важнейшими, необходимейшими для меня в тот момент внушениями, наставлениями или даже пророчествами, неизменно сбывавшимися впоследствии. Их сила была иногда колоссальна, потрясающа, несравнима с силой каких бы то ни было обычных психических воздействий. После того, как я, отчасти по независящим от меня обстоятельствам, оставил на несколько лет свое архиерейское служение, однажды во время всенощной, когда было должно начаться чтение Евангелия, я неожиданно почувствовал волнение от смутного предчувствия, что сейчас произойдет нечто страшное. Раздались слова, которые я сам часто спокойно читал: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они?… паси агнцев Моих (Ин. 21, 15). Этот Божий укор, призыв к возобновлению оставленного служения внезапно потряс меня так могуче, что я до конца всенощной дрожал всем телом, потом всю ночь не сомкнул глаз, и около полутора месяцев после того при каждом воспоминании об этом необычайном событии меня потрясали рыдания и слезы.

Пусть не думают скептики, что я настроил себя к этому переживанию тоскливыми воспоминаниями об оставленном священном служении и укорами совести. Совсем напротив, я был тогда сосредоточен на своей болезни и предстоящей мне операции, был в самом нормальном душевном состоянии, очень далеком от всякой экзальтации.

Для святых пророков возможно было и непосредственное слышание слов Божиих и восприятие их сердцем. И сказал мне: сын человеческий! все слова Мои, которые буду говорить тебе, прими сердцем твоим и выслушай ушами твоими (Иез. 3,10).

Сердце мое говорит от Тебя: «ищите лица Моего»; и я буду искать лица Твоего, Господи (Пс. 26, 8).

Пророк Иеремия повествует о своем призвании, как о прямом разговоре с пим Бога.

Пророк Иезекииль, описав свое необыкновенное видение славы Божией, продолжает: Увидев это, я пал на лице свое и слышал глас Глаголющего, и Он сказал мне: сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою. И когда Он говорил мне, вошел в меня дух и поставил меня на ноги мои, и я слышал Говорящего мне (Иез. 2,1–2).

Все пророки говорят именем Божиим: «И сказал мне Господь», «Так говорит Господь», «И было слово Господне ко мне».

Они получали откровение от Бога наяву и во сне через видения (видения Иезекииля гл. 40–48; сон Даниила гл. 7, его видения гл. 8-10; видения Амоса гл. 8–9; видения Захарии гл. 1–6).

Вот что говорят святые отцы об этих различных способах получения откровений от Бога.

«Если кто предполагает, что пророческие видения, образы и откровения были делом фантазии и происходили естественным порядком, да ведает таковой, что носится далеко от правой цели и истины. Ибо пророки, и в нынешнее время бывающие у нас священнотаинники, не по естественному таковому порядку и чину видели и вообразили, что видели божественно не како и паче естества было то в уме их впечатляемо и представляемо неизреченною силою и благодатью Святого Духа, как говорит Василий Великий: „Ненареченною некоею силою пророки принимали воображение в уме, имея его неразвлеченным и чистым, и слово Божие слышали как бы возглашающимся в них“. И еще пророки видели видения действием Духа, Который запечатлел образы во владычественном их уме. И Григорий Богослов: „Сый (т. е. Дух Святый) действовал первое в ангельских и небесных силах, потом в отцах и пророках, из которых одни видели Бога и познавали, другие будущее предузнавали, когда владычественный их ум от Духа принимал такие образы, по коим они соприсутствовали будущему, как настоящему“» (иноки Кал лист и Игнатий).

В этой выдержке из писания Каллиста и Игнатия нет речи о восприятии пророками Божиих откровений сердцем, а о восприятии умом, но в дальнейшем мы укажем, что Священное Писание приписывает сердцу те функции, которые в психологической науке считают принадлежащими уму, и именно сердце называют органом высшего познания. Не только о способности сердца воспринимать воздействия Духа Божия говорит Писание, но представляет его органом, который совершенствует и исправляет Бог, как центр нашей духовной жизни и Богопознания.

Вот ряд текстов, свидетельствующих об этом с большей ясностью.

И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное (Иез. 11,19).

Ты для того вселил страх Твой в сердце наше, чтобы мы призывали имя Твое; и мы будем прославлять Тебя в переселении нашем, ибо мы отринули от сердца нашего всякую неправду отцов наших, согрешивших пред Тобою (Вар. 3, 7).

Дело закона у них написано в сердцах (Рим. 2, 15).

Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух (Иез. 18, 31).

Дал вам духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его (Еф. 1,17–18).

Огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Ис. 6, 10).

Бог послал в сердца ваши Духа (Гал. 4, 6).

Вселиться Христу в сердца ваши (Еф. 3, 17).

Мир Божий… соблюдет сердца ваши (Флп. 4, 7).

Страх Мой вложу в сердца их (Иер. 32, 40).

Вложу законы Мои в сердца их (Евр. 10, 16).

Любовь Божия излилась в сердца наши (Рим. 5, 5).

Бог… озарил наши сердца (2 Кор. 4, 6).

В притче о сеятеле Сам Господь говорит, что семя Слова Божия сеется в сердце человеческое и хранится им, если оно чисто, или похищается из пего дьяволом, если оно не умеет достойно хранить его.

Сердцем осуществляются высшие функции духа человеческого – вера в Бога и любовь к Нему.

Сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10, 10).

Если… будешь… сердцем твоим веровать (Рим. 10, 9).

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим (Мф. 22, 37).

Любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего (Втор. 13, 3).

Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим (Втор. 6, 5).

Господа Бога святите в сердцах ваших (1 Пет. 3, 15).

Сердцем мы молимся, и одна из великих форм молитвы есть безмолвный вопль к Богу. Так молилась Анна, мать пророка Самуила, о даровании ей этого великого сына. На горе Синае Бог сказал Моисею: Что ты вопиешь ко Мне? (Исх. 14,15), – а он молился без слов, не шевеля губами.

Сердце их вопиет к Богу, – говорит пророк Иеремия (Плач. 2, 18).