Детектив Бестужев. Вечера на хуторе близ…

Раз уж вспомнил про ведьмачество, будет правильней, если затронуть и эту сторону жизни тётушки Аграмы.

В далекие времена, одна из наших прабабок обладала очень сильным даром целителя и не только. Возили по институтам в Киев и Москву, проверяли. Времена были тяжкие, поэтому разрешили заниматься целительством без образования. Когда прабабка уходила, якобы передала свой дар единственно безгрешной, достойной и наиболее способной, маленькой Аграфене. Так и повелось, что в семье старшую дочь Аграфену все считали за ведьму.

До замужества Аграфена Максимилиановна не пользовалась своим даром, все считала это блажью. Да только после тяжелой болезни ездила она к известной целительнице куда-то в Сибирь, и та сказала ей, что болезнь и бездетность – это кара за ослушание. Вернувшись домой, тётушка Аграма стала заниматься своим даром плотно.

В поселке её как-то признали сразу. Как прыщик на жопе вскочит, так первым делом не в поликлинику, а к ведьме. А вдруг навет, замут, тьфу ты… проклятье. И только, если тётушка говорила, что надо в поликлинику – шли в поликлинику. Ну, прямо скажем, народ у нас такой, своеобразный. Я сам неоднократно отмечал, что некоторые врачи местной больницы очень уж часто чаевничали с тётушкой по вечерам после работы. Наверное, им было чем поделиться.

– Мааакс! Максик! Максюлечка мой! – тётушка уже бежала, смешно подпрыгивая по дорожке в мою сторону. Увидела всё-таки и даже узнала.

Я встряхнул чемодан с прилипшими комьями грязи на колёсах, отложил его в сторону и развел руки в стороны, встречая бегущую тётушку. Мы обнялись.

За два часа я узнал все новости за последние два года и события, которые произошли в поселке со знакомыми, незнакомыми, приезжими, местными и вообще все события, которые тётушка помнила. Я с удивлением узнал, что объем оперативной памяти у моей тётушки круче памяти моего планшетника и последние пол часа думал только о том, когда уже иссякнет поток новостей и эмоций. Очень хотелось есть и спать. Я сутки в дороге и по приезду просто расслабился. Мой организм отчаянно сигналил, что ему нужен отдых.

– Ой! Да что-ж это я, ты, наверное, голодный с дороги то? – ну наконец, до тётушки доперло, что она забыла задать самый важный вопрос!

– С удовольствием съем пару жареных баранов, но если их нет, удовольствуюсь парой тройкой бутербродов с чем-нибудь мясным, – улыбнулся я.

– Скромненько. Но я думаю потрафить сегодня твоему аппетиту, – и тётушка суетливо побежала на кухню накрывать на стол.

Ранний обед плавно перетёк в поздний ужин и закончился далеко заполночь. Приехали знакомые, друзья, ближние и дальние родственники. Всё, как всегда. Наконец, ночь накрыла черным одеялом Нижние Серогозы, Херсонскую область и всю Украину. Начались, мои, каникулы.

Глава 2

Мои каникулы в Нижних Серогозах каждый раз начинаются с одного и того же – похода на речку!

Речка здешняя, как и всё вокруг, имеет в своем название слово – «серогозы». И называется она «Большие Серогозы». Речка маленькая, по меркам центральной России речушка, ширина всего около пятнадцати, двадцати метров. И поскольку и Нижние, и Верхние Серогозы стоят на берегах этой реченьки плавно перетекая друг в дружку, такое впечатление что название «Большие Серогозы» как раз про это. Ближе к Верхним Серогозам балка довольно широкая и служит естественным природным заказником. Вот на берегах этого заказника и располагаются местные «Ниццы» с «Биаррицами». В общем, трудовой народ проводит здесь свободное время, купаясь, загорая, а зачастую и хулиганя дисциплину с пьяными драками, непримиримыми ссорами, «на всю оставшуюся жизнь» и бурными замирениями тут же у костерка с шашлычком.

На следующее утро меня разбудила кошка Златка. Златка настоящая дворянка! В смысле обычная дворовая кошка, какого-то желтого неопределённого цвета, зато с янтарными глазами и наглая до ужаса. Откуда она появилась у тётушки – не знает никто, даже тётушка. Но кошка оказалась к месту. А иногда она себя вела так, как будто из иного измеренья. В конце концов, все решили, что кошка у тётушки тоже ведьма. А ведьма ведьме как известно глаз не выклюет, и ногу не подставит. Во всяком случае, не в этой жизни. О, как загнул!

Во время мистических тётиных ритуалов Златка внимательно следила за её действиями и всегда ждала, когда та закончит. Иногда, у меня создаётся впечатление что они вообще разговаривают друг с другом ментально. Да и слушается Златка исключительно тётушку Аграму, вечно где-то пропадает, как говорит Тётушка, – бегает по её поручениям… ага, ведьминским.

Вот и сейчас, кошка залезла мне на грудь и начала шлёпать лапой по носу. Типа: Просыпайся соня! Не видишь, я тут вынуждена тебя будить! Завтрак ждет!

– Златка! Изыди призрак, дай поспать! – я вернулся поздно ночью, уставший и измотанный. Сейчас хочу подольше поспать, выспаться, но чует мое сердце, мечты несбыточны.

– Ну все, все, все, я просыпаюсь! – кошка спрыгнула на пол и нервно дергая хвостом поплелась в сторону кухни.

Пока я приходил в себя, услышал громкие голоса из открытой двери кухни:

– Я —ж тебе говорю, неживой он уже. Столько времени прошло, а он так и не вернулся. Да и карты показывают, где-то рядом он. Рядом с нами, в районе заказника. Надо искать! – голос тётушки кому-то втолковывал что ни карты, ни она сама не может со стопроцентной гарантией указать место где искомый объект.

– Ты племянников своих собери, да отправь на поиски. Примерное место ты уже знаешь, пусть ребятишки пройдутся, посмотрят, разведают что там да как, а потом мы на место то пойдем, и прямо там может и нащупаем. Но по фотографии я вижу – не живой он.

Тётушка загромыхала какими-то кастрюлями, и остатки моего сна улетучились окончательно. Надо вставать. Может вечерком пораньше спать лечь, если получится.

Я встал, и поплелся к уличному умывальнику, не заходя на кухню, в которой тоже был умывальник. Эх, люблю я эти уличные умывальники. Такая алюминиевая хрень с длинным соском, который для того чтобы текла вода, надо поднимать ладонью.

– Бррррр! Ууууууууух! Холоооооодная! – водица в умывальнике прям ледяная.

Я протер холодной ладонью ещё теплую шею и окончательно проснулся. Всё. Теперь можно завтракать и планировать мероприятия на день.

Мокрый от умывания я тронулся в сторону кухни за полотенцем.

На кухне сидели тётушка Аграма и её давняя подружайка Ксения по прозвищу «Трындычиха». Ксения жила около Дома Быта, поэтому подружки встречались часто и потом часа два точили лясы обо всём и обо всех. Уйти по-быстрому от Ксении никогда не получалось, поэтому и кличку такую дали.

В деревне всегда так, не всегда помнят имена, а ещё реже фамилии, но зато все всех знают по кличкам и прозвищам. Деревенская сметка, так сказать. У моей тётушки и имя, и прозвище в одном – Аграма. Иногда ещё за глаза «ведьмой» кличут, так то, такое.

– Доброе утречко солнце моё! – тётушка обрадовалась, увидев меня, – Завтракать садись, как раз блины поспели, да вот Ксения молочка принесла, свеженькое, прям с под коровы!

Тётушка помнит, что я очень люблю свежее ещё теплое молоко, сразу после дойки.

– Мммммммммммммм! Клаааааас! – я сделал большой глоток жирного вкусного молока, сделал выдох. И допил первый стакан до дна. Теперь можно садиться за стол и приняться за трапезу. Пышные оладушки со свежей сметанкой, и запивать почти сливками с легким привкусом масла, травы…

– Максик! У тебя планы какие, аль дома будешь? – тетушка как будто индифферентно мимоходом задала вопрос. Хм, типа я не вижу, что она на что-то очень рассчитывает и сейчас ей не терпится получить от меня устраивающий её ответ. Я степенно дожевал очередной оладушек и, только проглотив последний кусок, так же нехотя ответил:

– Да вроде договорились с Мишкой Халдеем на рыбалку сходить, но мы в ночную, так что я планировал хорошо выспаться, но как видишь Златка меня разбудила, – я бессознательно соврал, выжидательно глянул на тётушку ожидая продолжения мысли.

– Так я это, хотела тебя попросить вона с племяшками Ксени одно место посмотреть. Ты то постарше будешь, за пацанами присмотришь. Это на заказнике. Они хоть и местные, но больно прыткие, везде свой нос сунут. А тут надо осторожно, аккуратно пройти, присмотреться, может что подозрительное увидите, – тётушка вопросительно посмотрела на меня.

– Ну а что не сходить то? Схожу. А что ищем то? – я с любопытством посмотрел на женщин.

– Тут такое дело. В общем, сын старший у Ксении, Василий, сидел по хулиганке три года. Полгода назад вышел. Но опять ввязался в какие-то темные делишки, какой-то клад они искали. А тут, в прошлом месяце пропал. Ушёл с утра по делам, да так и не вернулся. И с тех пор ни слуху, ни духу, – тётушка выдохнула и отвернулась, как будто поправляя что-то у себя на боку. Потом, повернувшись ко мне продолжила:

– Чую я, что здесь он где-то, совсем рядом. Но вот точно сказать не могу. И ещё чувствую – мертвый он, неживой. Да и карты то же самое бают, – тётушка отпила из своей чашки травяного чая и продолжила:

– Потому и прошу тебя как старшего пойти, потому как ребятня может и испугаться, или ещё что.

Я кивнул головой и поднял чашку с молоком. Эх, пропала моя незапланированная рыбалка, да и день весь насмарку.

Покойников я ещё в каникулах не искал. Но раз тётушка сказала, что надо, значит надо. Не могу же я её разочаровать.

– Ладно. А в чем он одет то хоть был? Мало ли что, – я поинтересовался не зря, времени то прошло немало. За это время трупик то мог истлеть, а вот по одежонке можно распознать. Хотя, не верил я, что мы что-то найдём. Спросил так, для важности.

– Так это, в джинсах он был, полусапоги кирзовые, ну обрезанные такие, и куртка темно- синяя болоньевая, тоненькая. На голове, стало быть, шапка спортивная, старенькая, облезлая такая, когда-то лыжная была, серого цвета, – Трындычиха виновато посмотрела на меня, как будто застеснялась, что сын в старой шапке пошел по делам и именно это обстоятельство стало причиной его пропажи.

– Ну, присылай племянников своих. Тока так! Чтобы все были на великах, пешком я никуда не пойду, сам велик возьму у Виталика-соседа. Он на работу на сутки, так что ему без надобности.

– И ещё, наказать малявкам, чтобы слушали меня неукоснительно, а то уши поотрываю, ежели тявкать будут. А то знаю я ваши, местные, деревенские: «чё раскомандовался» да «городские наглые».

– Да, да, а как же, неужто можно, дело же такое, – Трындычиха аж чаем поперхнулась.

– Ну вот и славненько! — тетушка вытерла руки об передник и взялась за сковороду, давая понять что разговоры закончились. Завтрак закончился, надо посуду вымыть да убраться.

Часика через полтора к тётушкиным воротам подтянулся «покойницкий спецназ» на великах. Было их человек восемь. Я аж присвистнул, вот это да, семейка у Трындычихи знатная, раз столько племяшей подросткового возраста. Таак! Надо взять управление в свои руки с самого начала.

– Это все? Или ещё кто-то подъедет?

– Да все! – нестройный хор мальчишечьих голосов прозвучал как-то необычно. Я немного смутился. Хоть пацаны и были лет на десять-двенадцать меньше меня, но мне почему-то казалось, что племяши у Трындычихи постарше будут. Ну да ладно. Как говорится исходим из того что имеем.